Кто закажет реквием - Моргунов Владимир - Страница 53

Старший сержант, жестом велев Бирюкову подождать его в начале коридора, направился к дальней двери. Погремев ключами, он отпер дверь, приоткрыл ее. Из камеры тотчас же послышалось бормотание:

— Не, начальник, бля, ну сколько можно?

Внешность обладательницы пропитого контральто мог дорисовать даже человек с минимально развитым воображением.

— Помолчи, я тебе говорю. Ты у меня напросишься, — ворчал старший сержант лениво, чувствовалось, что ему все порядком надоело. — Прикручу к батарее, а потом еще на сутки за мелкое хулиганство оформим. Бирюкова кто здесь, ты?

— Я, — услышав это, Бирюков почувствовал несказанное облегчение. Многие проблемы разрешены, а с остальными он уж как-нибудь управится.

— Выходи, — мотнул головой старший сержант.

Бирюков почему-то напрягся, ожидая увидеть нечто не совсем обычное и не совсем приятное.

И предчувствия его не обманули, как выражался друг и коллега Клюев.

Кристина появилась из двери.

Босая, в разорванной короткой юбчонке. Блузка ее была в столь же плачевном состоянии. На левой голени виднелась свежая ссадина, а когда Кристина вышла на свет, Бирюков рассмотрел на левой ее скуле небольшую припухлость и синяк.

— Ну вот, — он постарался, чтобы улыбка его получилась ободряющей и в то же время беззаботной. — С приключеньицем тебя. Ладно, не горюй, до свадьбы заживет. Ты вообще-то в порядке?

— В порядке, — Кристина тоже улыбнулась в ответ, но чувствовалось, что через силу. Она выглядела усталой, даже вымотанной, но не это больше всего беспокоило Бирюкова — какая-то непохожесть присутствовала, словно бы перенесенные страдания наложили отпечаток не только на внешнее, но и на внутреннее ее состояние.

Бирюков взял ее за руку, и они все втроем, включая хмурого старшего сержанта, подошли к стеклянной загородке дежурного.

— Как она к вам попала? — спросил Бирюков у капитана.

— А пусть сама расскажет, — чувствовалось, что весь мир существует только благодаря снисходительному к нему отношению капитана. — Патрульная машина ее подобрала в половине шестого утра вот в таком виде.

Да, для середины октября экипировка у Кристины была не самой подходящей. Бирюков сразу же снял с себя кожаную куртку и набросил ее на плечи Кристины.

— Могу я ее сейчас забрать с собой?

— Как это — забрать? Она задержана, составлен протокол задержания.

— Ладно, капитан, — сказал Бирюков устало, — не надо только лапшу мне на уши вешать. Я кроме букваря еще и УПК проштудировал по роду занятий. Так вот: протокол задержания составляется только в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления. Вы обязаны сообщить ей, в чем она подозревается — это самое первое и самое главное право задержанного. О том, что задержанный имеет также право требовать проверки прокурором правомерности задержания, я вообще не упоминаю. Впрочем, в прокуратуру мы можем обратиться наравне с задержанной.

— Только пугать нас не надо, — чувствовалось, что капитан напрягся, почувствовав опасность.

— Никто никого не пугает. Просто я хочу вам напомнить статью УПК, где четко оговорены основания для задержания: либо надо застигнуть лицо, подозреваемое в совершении преступления, при совершении оного, либо очевидцы или потерпевшие должны непосредственно указать на него, либо на подозреваемом, его одежде или в его жилище должны быть обнаружены явные следы преступления. Насколько я могу судить после беглого ознакомления с ситуацией, ни первого, ни второго, ни даже третьего основания у вас нет. Так что, наверное, я могу сейчас забрать у вас свою дочь.

— Как у вас все просто, — теперь уже тон капитана был явно пониже, звучали в нем и согласительно-умиротворяющие нотки. — Ведь был составлен протокол задержания...

— ... который подлежит утверждению начальником органа дознания, либо лицом, его замещающим, — Бирюков просто вырвал, не то что перехватил нить разговора. — А поскольку протокол еще не утвержден, то его вроде бы и не существует в природе.

— Хм, — покрутил головой капитан. — Подкованы вы, однако, в статьях.

— Род занятий требует. Кстати, УПК еще требует, чтобы орган дознания уведомил семью подозреваемого в совершении преступления о его задержании. Будем считать, что вы это уже сделали: ведь дочь звонила мне от вас с вашего согласия. Значит, уведомление не могло помешать установлению истины по делу — и я догадываюсь, по какой причине: дела-то, собственно, никакого и не было.

— Ладно, забирайте свою дочь и посоветуйте ей не гулять по ночам в таком виде. Погода к тому же не очень подходящая...

Бирюков, Кристина и замыкающий шествие Клюев поспешно спустились по неровным, кое-как уложенным ступенькам — это, впрочем, замечала только босоногая Кристина — и направились к «Волге».

— Женя, ты оставлял машину без присмотра на достаточно долгое время, — озабоченно сказал Бирюков.

— Ну и что? — Клюев даже слегка опешил от такого, не совсем прогнозированного поворота разговора.

— Тот чукча, оставивший свою «тачку» на Красной площади, оказывается, был более предусмотрительным, чем ты — он хоть «секретку» догадался поставить. Давай-ка осмотрим нашу «маленькую газель» на всякий случай — не собирался ли кто порадовать нас сюрпризом.

— Да что ты, Николаич? В десяти шагах от «ментовки»?

— А фиг их всех разберет, Женя. Вчера был Костя и я, сегодня, может быть, тебе кто-то какую-то пакость вознамерился сделать. Давай не будем судьбу искушать.

Но самый тщательный осмотр автомобиля не выявил никаких признаков подготовки «сюрпризов». Окна были плотно задраены, под днищем ничего лишнего не висело, да и вообще интуиция подсказывала Клюеву, что никто не копался в машине за время их отсутствия — а это не более пятнадцати минут.

Наконец они разместились в «быстроногой газели» — Клюев с Бирюковым спереди, Кристина на заднем сиденье.

— Давай, Женя, отъедем от этого неблагополучного заведения, — попросил Бирюков, — а уж тогда и побеседуем спокойненько.

Клюев отогнал машину метров на триста от райотдела и припарковал ее на тихой улочке под кленами, листва которых переливалась всеми оттенками желтого и красного цветов.

— Ну, Кристина, давай рассказывай, кто тебя похищал — деловито, без тени волнения сказал Бирюков.

— Ой, а про это ты откуда знаешь?

— Такой вот я всезнайка получаюсь.

— А все, представь себе, по классической схеме вышло — я уже на вокзале была, на перрон выходила, как вдруг возникает передо мной вежливый и аккуратно одетый молодой человек, в простеньком плащике, в кепочке с помпончиком. Без излишеств типа «кожана» до щиколоток, белого шелкового шарфа или кроссовок до колен. И физиономия у него тоже официально-вежливая. Вот этот молодой человек мне и говорит: «Кристина Викторовна Бирюкова?» Я слегка обалдела, конечно. «Ага, — отвечаю. — А в чем, собственно, дело?» Тут он опять улыбается и объявляет: «Уголовный розыск, старший инспектор Хохлов». И тут же раскрывает книжечку, подносит мне к лицу. В общем, там освещение нормальное, книжку он держал достаточно долго, так что я успела рассмотреть и фото, и фамилию, и должность. Все как надо: Хохлов, старший инспектор, старший лейтенант.

— Ты прямо-таки Эркюль Пуаро, — Бирюков почесал переносицу. — Сыщик-интеллектуал. А теперь напряги память и восстанови перед мысленным взором эту книжку еще раз. Ну, получается?

— Не очень, — покачала головой Кристина. — Что-то такое есть, конечно... Удостоверение я видела еще вчера вечером, после этого довольно много времени прошло, а главное — событий разных много случилось.

— Ты на события пока не отвлекайся, о них потом поговорим. На фото в документе этот Хохлов в форме был или в гражданской одежде?

— Н-не очень помню, — Кристина слегка прикрыла глаза. — Кажется, все же в гражданской одежде.

— Кажется или наверняка?

— Не могу точно сказать.

— Так вот, запомни на будущее: звание, записанное в удостоверении, должно совпадать с количеством звездочек или звезд на погонах, для чего и фотографируются всегда в форме.