Великий лес - Ненацки Збигнев - Страница 8

– Ты, дедушка, предлагал мне поселиться в твоем доме. Я принимаю твое предложение. Хочу жить у тебя, а не у лесничего Кулеши. Скажи мне, чего ты хочешь взамен?

Юзеф Марын точно знал, что ничто на этом свете не бывает даром. А самой высокой ценой бывает чувство благодарности за то, что кто-то сделал даром.

Старый смотрел на него в молчании, а Марын подумал, что у старика такие же, как у него, голубые глаза и гладко прилегающие к голове поседевшие волосы, которые когда-то тоже должны были быть очень светлыми. Марын, видимо, когда-нибудь будет выглядеть так, как этот старик, – и дай Бог так выглядеть. Но скорее всего он не доживет до такого возраста, а погибнет на улице какого-нибудь большого города, и из лужи крови поднимут его люди в белых халатах.

– Сразу я тебе всего не скажу, потому что ты подумаешь, что я сумасшедший, – очень осторожно сказал Хорст Собота. – Но ты можешь узнать то, что я не люблю лес, а ты сказал мне, что тоже его не любишь. Со временем мы договоримся.

Марын предпочел поселиться внизу и выбрал себе небольшую комнату, первую справа, с видом на сад и озеро. Старик сказал ему, что напротив кухня, где он может готовить себе завтраки и обеды, пользоваться холодильником.

Понравилась Марыну и эта комната, и этот дом, и этот странный старик, и глубокая тишина, которая, казалось, накрывала прозрачной ладонью лес и озеро и даже лес по другую сторону дороги. Он с радостью подумал, что больше не услышит однообразного скрипа кровати над головой, а в конюшне не почувствует запаха женских духов.

Он разложил свои вещи в шкафу и в буфете, не обращая внимания на то, что ключей там нет. Свои тайны Марын носил в себе и не опасался любопытства старого человека. Он вышел на подворье и улыбнулся, увидев в открытые двери маленького сарая, как Хорст Собота накрывает крышкой пустой гроб. Это его не удивило. Его отец, богатый хозяин, тоже держал в сарае приготовленный для себя гроб.

Марын вытащил деньги и вручил их Хорсту.

– Мне понадобится овес для лошади и много сена. Я никого вокруг не знаю и ни с кем не подружился.

– Хорошо, – кивнул Хорст Собота. – Я уже давно не был среди людей, только в магазине. Я сделаю это для тебя. Пойду в деревню и привезу тебе овса и сена. Что тебе еще купить, чужой человек?

Марын пожал плечами и вежливо сказал:

– Не годится мне делать из вас слугу. Но если вы хотите сделать мне одолжение, купите все то, что необходимо мужчине. Хорст Собота в первый раз за много дней улыбнулся беззубым ртом.

– Хорошо ты говоришь со мной, чужой человек. Я куплю тебе все, что нужно мужчине. Если ты захочешь, куплю тебе даже женщину.

Юзеф Марын тоже рассмеялся. А чтобы выразить свое почтение к старику, обратился к нему на «вы»:

– У меня не хватит на это денег, пане Собота. Женщины, каких я люблю, стоят чрезвычайно дорого. Старик презрительно изогнул губы:

– Ты даже не знаешь, как я богат. Если победишь лес, то сможешь купить себе самую дорогую женщину. Такую, каких любишь.

Глава третья

Марын вернулся из леса в полдень. Торопливо расседлал кобылу, снял с нее узду и пустил пастись на молодую траву у озера. Позвал Хорста Соботу и велел принести миску с холодной кипяченой водой. Потом он снял китель, и Собота заметил, что левый рукав рубашки Марына у локтя пропитан кровью. Рана была продолговатая, глубокая и сильно кровоточила.

Марын старательно промыл ее льняной тряпочкой, намоченной в воде, и рана показалась во всей своей красе.

– Это сделал чей-то нож, – заметил Хорст Собота. Марын улыбнулся и кивнул головой.

– Да, – сказал он. – Это сделал нож. А вы, пан Собота, откройте буфет, где хранятся мои веши, достаньте бутылочку с йодом и залейте мне рану.

Йод, должно быть, сильно щипал и жег, но Марын не переставал улыбаться. Он велел Хорсту крепко перетянуть раненое место эластичным бинтом, а потом вынул из буфета никелированную коробочку и сделал себе противостолбнячный укол. «Он дьявол», – подумал Собота и почувствовал в себе теплую радость.

– Ты должен заявить в милицию, – посоветовал Собота.

– В милицию? – рассмеялся Марын. – Я завел себе нового приятеля. А за дружбу надо платить собственной кровью. Я был невнимательным, пан Хорст, и не подумал, что этот приятель, прежде чем полюбит меня, захочет причинить мне вред. Интересно, кто заштопает мне рукав мундира.

В этот день Марын не поехал в лес. Он уселся на лавочке во дворе и раздумывал над чем-то, глядя на сад и озеро. А Хорст Собота пришел к выводу, что Юзеф Марын провел свою первую схватку с дьявольскими силами леса. Он взял китель и старательно заштопал его зелеными нитками. Потом поспешил в деревню, купил курицу, ощипал ее и после полудня пригласил Марына на жирный бульон, так как хотел, чтобы Марын был сильным. Во время обеда он попросил его, чтобы тот говорил ему «ты». Марын кивнул головой и тоже попросил Соботу, чтобы он говорил ему «ты», то есть называл Юзвой, как его в детстве звали дома.

– У нас тоже был большой сад, – рассказывал он. – В это время года он уже отцветал, но здесь север и все происходит позже. Груши цвели белым, яблони розовым, розовые цветы были на вишнях. Когда я был маленьким, моей обязанностью было обрезать ранней весной засохшие ветки и такие веточки, которые перепутались между собой. Я люблю сады, Хорст, потому что они напоминают мне детство. Ты накладываешь липкие повязки? А может, ты применяешь обыкновенный тавот? Он тоже хорошо ловит ползучих насекомых.

– Я делаю и то, и другое, – ответил Собота и снова ощутил радость в сердце. – Я накладываю повязки из соломы и гофрированного картона. Накладываю и липкие повязки. Опыляю сад разными химическими препаратами, как велит современная наука, но не брезгую и старыми способами. Для борьбы с тлей хорошо поселить на деревьях ее врага, афелинуса. Против сливовой плодожорки и яблонной плодожорки хорош их враг, крушинка. Я думаю, что у трех лесных дьяволов есть свои натуральные враги, только я их не знаю. А может, ты, Юзва, о них слышал?

– Я немного знаю о лесе. Я тебе уже говорил об этом, – заметил Марын.

– Да. Поэтому будь осторожен. Лес бывает коварным. У меня он забрал жену и двоих детей, а потом вторую жену и сына. Недавно он снова сильно меня обидел, а как он это сделал, я тебе потом расскажу. Ведь есть три непобедимые лесные силы: биоценоз, экосистема и лесной климакс.

– А люди? Лесные люди? – спросил Юзва Марын.

– Люди входят в состав лесного климакса. Они жестоки, потому что лес отнял у них душу. Лесных людей опасайся больше всего.

– Я знаю об этом, – кивнул головой Юзва. – Поэтому мне хотелось бы завести собаку. И тебе, и мне пригодилась бы собака. Как-нибудь я поеду в город и куплю щенка. Мы его научим охотиться на лесных людей.

– Ты умеешь дрессировать собак?

– Я умею дрессировать людей. Думаю, что с собаками это легче… Он поблагодарил Хорста за обед, немного вздремнул в своей комнате, а уже в сумерках пошел в лесничество Кулеши, чтобы объяснить, почему он отказывается жить у него.

У Стефана Кулеши на столе стояли три поллитровки, тарелки с колбасой, солеными огурцами и стопка нарезанного хлеба. За столом, кроме Кулеши, Марын увидел лесничего Тархоньского, лесника Вздренгу с пожелтевшим сморщенным лицом и тракториста, обслуживавшего лесную машину, которая своими могучими когтями могла перетаскивать огромные стволы, вырывать деревья с корнями.

– Мы заканчиваем готовить почву для плантации, – объяснил Марыну Кулеша. – Садитесь с нами и выпейте за новый лес!

– И за мое повышение, – сказал Тархоньски, поправляя очки на носу. – Скоро я получу приказ о назначении старшим лесничим-инспектором и перееду в многоэтажный дом в Барты. Кулеша крикнул в открытые двери в другую комнату:

– Вероника, принеси стул для пана Марына…

Жена Кулеши вынесла табуретку из спальни, откуда Марын ночами слышал скрип кровати. Может, именно эта табуретка упала, когда они на ней упражнялись? Лицо молодой женщины казалось мрачным, черные брови она сдвинула над носом, враждебно глядя на стол с водкой.