Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

1000 загадок, сказок, басен

Кановская Мария Борисовна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

1000 загадок, сказок, басен - Кановская Мария Борисовна - Страница 53

Изменить размер шрифта:

ЛИСИЦА И ВИНОГРАД

Голодная кума Лиса залезла в сад;

В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись;

А кисти сочные, как яхонты, горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,

Хоть видит око,

Да зуб неймет.

Пробившись попусту час целый,

Пошла и говорит с досадою: «Ну что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен – ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьешь».

МАРТЫШКА И ОЧКИ

Мартышка к старости слаба глазами стала;

А у людей она слыхала,

Что это зло еще не так большой руки:

Лишь стоит завести Очки.

Очков с полдюжины себе она достала;

Вертит Очками так и сяк:

То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,

То их понюхает, то их полижет;

Очки не действуют никак.

«Тьфу, пропасть! – говорит она, —

и тот дурак,

Кто слушает людских всех врак:

Все про Очки лишь мне налгали;

А проку на волос нет в них».

Мартышка тут с досады и с печали

О камень так хватила их,

Что только брызги засверкали.

К несчастью, то ж бывает у людей:

Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,

Невежда про нее свой толк все к худу клонит;

А ежели невежда познатней,

Так он ее еще и гонит.

ЛЯГУШКА И ВОЛ

Лягушка, на лугу увидевши Вола,

Затеяла сама в дородстве с ним сравняться;

Она завистлива была.

И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться.

«Смотри-ка, квакушка,

что, буду ль я с него?» —

Подруге говорит. «Нет, кумушка, далеко!» —

«Гляди же, как теперь раздуюсь я широко.

Ну, каково? Пополнилась ли я?» —

«Почти что ничего». —

«Ну, как теперь?» – «Все то ж».

Пыхтела да пыхтела

И кончила моя затейница на том,

Что, не сравнявшися с Волом,

С натуги лопнула – и околела.

МУРАВЕЙ

Какой-то Муравей был силы непомерной,

Какой не слыхано ни в древни времена;

Он даже (говорит его историк верной)

Мог поднимать больших ячменных два зерна!

Притом и в храбрости за чудо почитался:

Где б ни завидел червяка,

Тотчас в него впивался

И даже хаживал один на паука.

А тем вошел в такую славу

Он в муравейнике своем,

Что только и речей там было, что о нем.

Я лишние хвалы считаю за отраву:

Но этот Муравей был не такого нраву:

Он их любил,

Своим их чванством мерил

И всем им верил:

А ими, наконец, так голову набил,

Что вздумал в город показаться,

Чтоб силой там повеличаться.

На самый крупный с сеном воз

Он к мужику спесиво всполз

И въехал в город очень пышно;

Но, ах, какой для гордости удар!

Он думал, на него сбежится весь базар,

Как на пожар;

А про него совсем не слышно:

У всякого забота там своя.

Мой Муравей, то, взяв листок, потянет,

То припадет он, то привстанет:

Никто не видит Муравья.

Уставши, наконец, тянуться, выправляться,

С досадою Барбосу он сказал,

Который у воза хозяйского лежал:

«Не правда ль, надобно признаться,

Что в городе у вас

Народ без толку и без глаз?

Возможно ль, что меня никто не примечает,

Как ни тянусь я целый час;

А, кажется, у нас

Меня весь муравейник знает».

И со стыдом отправился домой.

Так думает иной

Затейник,

Что он в подсолнечной гремит.

А он – дивит

Свой только муравейник.

МЫШЬ И КРЫСА

«Соседка, слышала ль ты добрую молву? —

Вбежавши, Крысе Мышь сказала. —

Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?

Вот отдохнуть и нам пора настала!» —

«Не радуйся, мой свет, —

Ей Крыса говорит в ответ. —

И не надейся по-пустому!

Коль до когтей у них дойдет,

То, верно, льву не быть живому;

Сильнее кошки зверя нет!»

Я сколько раз видал, приметьте это сами:

Когда боится трус кого,

То думает, что на того

Весь свет глядит его глазами.

ОРЕЛ И КУРЫ

Желая светлым днем вполне налюбоваться,

Орел поднебесью летал

И там гулял,

Где молнии родятся.

Спустившись, наконец, из облачных вышин,

Царь-птица отдыхать садится на овин.

Хоть это для Орла насесток незавидный,

Но у Царей свои причуды есть:

Быть может, он хотел овину сделать честь,

Иль не было вблизи, ему по чину сесть,

Ни дуба, ни скалы гранитной;

Не знаю, что за мысль, но только что Орел

Немного посидел

И тут же на другой овин перелетел.

Увидя то, хохлатая наседка

Толкует так с своей кумой:

«За что Орлы в чести такой?

Неужли за полет, голубушка соседка?

Ну, право, если захочу,

С овина на овин и я перелечу.

Не будем же вперед такие дуры,

Чтоб почитать Орлов знатнее нас.

Не больше нашего у них ни ног, ни глаз;

Да ты же видела сейчас,

Что понизу они летают так, как куры»,

Орел ответствует, наскуча вздором тем:

«Ты права, только не совсем.

Орлам случается и ниже кур спускаться;

Но курам никогда до облак не подняться!»

Когда таланты судишь ты,—

Считать их слабости трудов не трать

напрасно;

Но, чувствуя, что в них и сильно, и прекрасно,

Умей различны их постигнуть высоты.