Черная Книга Арды - Васильева Наталья - Страница 1

Наталья Васильева, Наталья Некрасова

Черная Книга Арды

РАЗГОВОР-I: ВЕЧЕР

…Темно. И тихо.

Но ни тьма, ни тишина не несут тревоги или угрозы. Просто, спокойно и буднично — свет не зажгли, вот и темно…

А вот уже и не темно. Чья-то рука зажгла свечу, и на кончике фитиля парит язычок пламени. В круге света, впрочем, оказывается немногое: сама свеча, поставленная прямо на стол безо всякого подсвечника, просто в застывшую лужицу воска; поверхность стола — темное, затертое дерево, кое-где в царапинах и щербинках… Старый стол. Ну и что же? Бывает. Блики света скользят по спинкам двух стульев, тоже старых, деревянных. И это бывает… Эка невидаль! Стоило ли ради такого зрелища зажигать свечу?

А вот человека, который ее зажег, становится видно далеко не сразу. Точнее, его не видно вообще, только слышны где-то в темноте спокойные шаги. Ближе. Ближе. Пламя чуть вздрагивает любопытно, и свет быстро скользит по рукам человека — по книге, в его руках… Книга ложится на стол, и отблески быстро обегают название:

Черная Книга Арды

Тихо — только потрескивает иногда свечной фитиль. Свеча на столе, книга рядом со свечой, человек у стола — листает книгу, читает ли, нет — не поймешь. Наверное, все-таки нет — слишком быстро перелистывает страницы. Слишком быстро — и свет скользит летящим взглядом по буквам, по строкам, между строк…

Но вот пламя вздрагивает, клонясь к свече, от мимолетной горячей ласки к столу стекает несколько быстро стынущих капель, вслед за огнем вздрагивает темнота, на миг отступая и впуская еще один луч слабого рассеянного света. Кажется, вот-вот что-то изменится — но тихий стук закрывающейся двери расставляет все по местам: просто в комнату вошел еще один человек. И снова — стол, свеча, книга… Больше ничего не видно. Всеостальное — драпировка на стене (или занавешенное окно?), угол шкафа, узор мозаики, а может, ковра на полу — опять тонет в темноте.

Человек у стола закрывает книгу. Гость подходит и садится на второй стул. Берет книгу, открывает наудачу, прочитывает несколько строк…

— И все-таки что это? Хроника? — спрашивает он.

— Не совсем, — отвечает его Собеседник и повторяет задумчиво: — Не совсем…

ИЗНАЧАЛЬНЫЕ: Обретение имени

Предначальная Эпоха

«Был Эру, Единый, которого в Арде называют Илуватаром, Отцом Всего Сущего; и первыми создал он Айнур, Божественных, что были порождением мысли его, и были они с ним прежде, чем было создано что-либо иное. И говорил он с ними, и давал им темы музыки, и пели они перед ним, и радовался он. Но долго пели они поодиночке или немногие — вместе, в то время как прочие внимали, ибо каждый из них постиг лишь ту часть разума Илуватара, которой был рожден, и медленно росло в них понимание собратьев своих. И все же чем больше слушали они, тем больше постигали, и увеличивались согласие и гармония в музыке их…»

Так говорит эльфийское предание «Айнулиндалэ».

…Он.

Суть, Сущее, Свет.

Я понимаю теперь, кем мы были для него. Мы, Изначальные.

Началом был — Он.

Он был — Исток, Пробуждение, Творение.

Мы были… нет, не орудиями Его: мы были нужны Ему, чтобы ощущать вкус, осязать, видеть, вдыхать, осознавать мир. Один мир: тот, для которого мы сами плели и пели гобелен Судьбы в Великой Музыке Айнулиндалэ. Но это я тоже понял потом.

Зачем Он дал нам возможность стать иными? Я не знаю. Может быть, Ему тоже было одиноко в Его светлой пустоте. Может быть, Он не предвидел, чем обернется для нас этот нежданный Его дар. Может быть, пустота, которую предстояло заполнить Его творениям, наполняла Его тем же нетерпением, каким после она стала жечь меня. Может быть, Его слишком захватило высшее наслаждение Творения — я знаю, что это: пьянящее счастье, полет, осознание своей силы…

Может быть, Он просто совершил ошибку — если, конечно, Он способен ошибаться.

Он создал нас по своему образу и подобию.

Может быть, Он и сам забыл потом об этом даре — если, конечно. Он может забывать.

Может быть, Он вспомнил, когда увидел — меня.

Может быть…

Я не знаю.

Он был — Начало.

Я был — первым из Изначальных. Его глазами.

Глазами, которым нельзя указать, куда смотреть и что видеть. Нельзя сказать: ты будешь видеть только эту звезду изо всех звезд небесных, только этот лист в кроне дерева.

Но я должен был исполнять свое предназначение: иначе Он не мыслил моего бытия. Иначе не могло быть. Я должен был стать Очами Света, ибо Он есть Свет.

И Он нарек мне имя, как после нарекал имена другим Изначальным.

Он назвал меня — Алкар.

…Имя — не просто сплетение звуков. Это — ты, твое я. А он, не похожий на других, лишен даже этого. Алкар, Лучезарный. Имя — часть его силы, его сути — отняли. Дали — другое. Кто сделал это? Зачем? Алкар. Алкар. Чужое, холодное. Мертвое.

Айнур ощущают имя частью себя, своим я-есть. Алкар повторяет их имена, и лица Айнур на миг становятся определенными. Это радость — слышать, как тебя окликают музыкальной фразой, ставшей выражением твоей сути. Глубокий пурпурно-фиолетовый аккорд: Намо, Серебряная струна, горьковатый жемчужный свет: Ниенна. Прохладно мерцающее серебристо-зеленое эхо: Ирмо. Беззвучный шорох, тихий вздох в голубоватом халцедоновом тумане: Эстэ. Медный и золотой приглушенный звон: Ауле. Зеленое и золотое, трепет новой жизни: Йаванна.

Эти — ближе всех, чем-то похожие и — иные. А его имя лишено цвета и живого звука. Алкар. Ал-кар. Мертвый сверкающий камень. Невыносимая мука — слышать, но иного имени не дано. Он — чужой. Чуждый. Иной. Он. Кто — он? Алкар. Стук падающих на стекло драгоценных камней. Алкар, Око Света. Алкар, Лучезарный. Алкар, Лишенный Имени.

А там, за пределами обители Единого — Пустота и вечный мрак. Так Он сказал, всеведущий Единый Творец. И в душе Айну — пустота. Не лучше ли уйти туда, в Ничто, составляющее его суть, чтобы не видеть светлой радости Айнур, чтобы не слышать этого имени — Алкар… Чужой. Иной. Одиночество и отчужденность: первые дары бытия. Лучше — не-быть, вернуться в Ничто, навсегда покинуть чертоги Эру…

…темнота обрушилась на него мягким оглушающим беззвучием. Значит, это и есть — Ничто? Но почему так тяжело сделать шаг вперед — словно огромная ладонь упирается в грудь, отталкивает… Если он, Алкар — часть Ничто, почему же и пустота не принимает его? Неужели — снова чужой?..

Тогда он рванулся вперед с силой отчаяния сквозь упругую стену и внезапно увидел.

Разве здесь, во мраке, можно — видеть? - успел подумать он. — И звуков нет в пустоте — почему я слышу? Что это?.. Музыка… слово… имя…

Мелькор.

Мое имя. Я. Это — я. Я помню. Знаю. Мелькор. Я. Это — мое я-есть. Бытие. Жизнь. Ясное пламя. Полет. Радость. Это — я…

И все-таки даже это показалось незначительным перед способностью видеть. Он не знал, что это, но слова рвались с его губ, и тогда он сказал: Ахэ, Тьма.

Ясные искры во тьме — что это? Аэ, Свет… Гэле, Звезда… Свет — только во Тьме… откуда я знаю это?.. Я знал всегда… Он протянул руки к звездам и — услышал. Это звезды поют? — он знал эту музыку, он слышал ее отголоски в мелодиях Айнур… Он понял это и рассмеялся — тихо, словно боясь, что Музыка умолкнет; но она звучала все яснее и увереннее, и его я было частью Музыки. Он становился Песнью Миров, он летел во Тьме среди бесчисленных звезд, называя их по именам, — и они откликались ему. Тогда он сказал: это Эа, Мироздание…