Скалы из нефрита (СИ) - Зелиева Рина - Страница 18

— Я не изменяла тебе, Рен!

— Не ври мне, сука лживая, — Ринар наотмашь ударил ее по лицу.

Она упала на холодный бетонный пол, сильно ударившись об него. Все ее тело пронзила острая боль, и она едва не потеряла сознание. Девушку тошнило, в глазах рябило. Она корчилась на полу от жестокого животного страдания, прижав к животу ладошки и из последних сил пытаясь не провалиться в со всех сторон подступающую темноту. Сквозь красный туман, стоявший перед глазами, она видела крупный, черный силуэт Ринара.

— Рен, не надо, прошу. Прекрати это, — простонала Мари.

— Разденьте ее, — услышала она приказ.

У Мариссы сердце выпрыгивало из груди: "Что он хочет с ней сделать?" Первобытный страх сковывал горло.

Два здоровенных, бритоголовых амбала склонились над ней. Один бесцеремонно стаскивал с нее камуфлированные штаны, другой, стащив куртку, не особо аккуратно, сдернул через голову девушки просторную футболку, отчего Мари стукнулась головой о бетонный пол и на этот раз окончательно и бесповоротно отключилась. Но долго быть в этом состоянии безмятежного покоя ей не дали. Ощущение холода и страшная боль привели ее в чувство. Она очнулась, почувствовав студеные струйки воды, стекающие по ее лицу. "Бороться дальше — бесполезно", — пронеслась и исчезла мысль, — "Ринар слеп в своей ярости". Марисса лежала на боку в ледяной луже все на том же каменном полу. На ней не осталось ничего кроме двух крошечных кусочков материи, прикрывающих грудь и бедра.

— Подвесьте ее на крюк, — услышала она следующий безжалостный приказ.

— Рен, подожди, — это был голос Тимура, который подошел к ней.

Наклонившись, он перевернул безвольное тело Мариссы на спину и внимательно ее разглядывал.

— Рен, у нее кровь. Все ноги в крови. Кровотечение сильное.

Ринар приблизился и наклонился над Мариссой. Изящная головка в ореоле рыжих волос запрокинулась. Она взглянула на Рена. Его черные горящие яростью глаза встретились с глазами цвета морской глубины, в которых светилась лютая ненависть.

— Что ты натворил, ублюдок. Ты убил нашего ребенка. Твоего ребенка, слышишь, ты, сволочь бездушная, — измученная, истерзанная болью, она сама хотела умереть.

— Ее бы в больницу надо, Тайгер. Загнется девчонка, — проявил неожиданную заботу Кондор.

Он выпрямился и посмотрел на Ринара, ожидая дальнейших распоряжений.

Рен стоял бледный, с состоянии полной растерянности. Выражение его лица было неопределенным. Казалось, он пытался осознать произошедшее. Тимур вздохнул и вышел. Через некоторое время он вернулся с одеялом. Картинка не изменилась. Все стояли и смотрели на девушку, лежащую в луже воды, которая окрасилась алым. Мари опять была без сознания. Кондор приподнял ее, обернул одеялом и понес в машину.

Марисса лежала в палате в клинике Руслана. Безукоризненная, почти стерильная чистота. Даже запаха, присущего всем больницам: медикаментов, дезинфекции — не было. Но, ни комфортные условия, ни чрезмерная забота в лице главврача не трогали девушку. Она пребывала в состоянии полного эмоционального истощения и глубокой депрессии.

— Руслан, как она? — Ринар зашел в кабинет директора клиники.

— Уже хорошо. Ей повезло. Срок был маленький. Так что все обошлось. И дети у нее еще будут.

— Какой срок?

— Ну, где-то месяца полтора. Это от тебя она?

— Да, думаю, что да. В то время она была еще со мной.

— Ладно. Не переживай. Если есть желание, всегда можно еще раз попробовать. Только вот ей сначала подлечиться надо.

— Поговорить с ней можно?

— Попробуй. Если получиться. Она ни с кем не разговаривает. Даже со мной. Целыми днями лежит и в потолок смотрит. Я уже подумываю, не позвать ли к ней знакомого психиатра.

Рен зашел в палату. Марисса, в самом деле, лежала и смотрела в потолок, полностью проигнорировав его появление.

Ринар присел рядом с ней на кровать и взял девушку за руку, которую она тут же выдернула и вскочила. От резкого движения заболел живот и Марисса поморщилась. Увидев гримасу боли на лице Мари, Рен совсем упал духом. Вся его злость на нее куда-то испарилась, и он испытывал доселе незнакомое ему чувство вины.

— Почему ты мне не сказала? — тихо спросил он.

Она исподлобья обожгла его ненавидящим взглядом. Ее вдруг накрыла волна такого жгучего гнева, что она разом вынырнула из депрессивного подавленного состояния, в котором до этого пребывала. Девушку начала сотрясать крупная дрожь от переполнявших, рвущих душу чувств.

— А ты дал мне возможность? Ты запретил мне говорить. А я ни в чем перед тобой не виновата. Марат почти силой увез меня. Я тогда в клубе ничего не соображала, когда он меня в машину затолкал. И Марата я тогда впервые в жизни увидела. А сумочку на подоконнике забыла. В ней телефон был.

Ее голос прерывался от гнева и глухих рыданий. Слишком долго терпела она его издевательства и теперь была рада причинить ему боль. Да что там! Ей хотелось рвать его на куски зубами и ногтями, выцарапать эти наглые глаза, в которых переполнявшая его прежде ненависть сменилась замешательством. Да ведь он и не захотел ее тогда выслушать, презрительно предположив, что она пытается оправдаться. Ее лицо искажалось, кривясь от безумной злобы.

— Потом, когда в себя пришла — поняла, что ты мне не поверишь. Так и вышло. Я уже достаточно хорошо тебя изучила. А я ведь правда не предавала тебя, я ничего ему не рассказывала. И никаких показаний давать не собиралась. Да и о чем? Я же почти ничего не знаю. Но что мне нужно было сделать? К тому же я поняла, что у меня ребенок будет. И мне стало совсем страшно. Я думала, что ты заставишь меня избавиться от него. И ты сделал это. Это ты убил его. Ах, если бы ты знал, как я тебя ненавижу. Ты же чудовище. Ты внушаешь мне ужас, отвращение. Ты даже не человек. Ты демон, исчадие ада. Вот только не пойму, за какие грехи ты меня на сковородке жаришь? Ну что я тебе сделала? За что ты так со мной?

Ринар не знал, что ответить. Эта девушка всегда вызывала у него слишком сильные, слишком странные, незнакомые чувства, такие, что он был не в состоянии трезво мыслить и контролировать себя. Рен понуро сидел, сцепив руки перед собой и, опустив голову, смотрел в пол.

— Ты никогда не простишь мне этого? Так ведь? — глухо, едва внятно спросил он, заранее зная ответ.

— Опять издеваешься? Прощу? Не в этой жизни. Я видеть тебя не хочу. Никогда. Слышишь?

— Хорошо, — Рен встал.

Что было в его глазах? Боль? Раскаяние? Что-то еще? Мариссу это мало волновало.

— Я прикажу Косте — он завтра отвезет тебя домой. Но только с одним условием, — Ринар пристально посмотрел ей в глаза, давая понять, что в этом с ним спорить бесполезно.

— Я заранее согласна на любые условия. Только бы быть от тебя как можно дальше. Желательно на другом краю земного шара.

— Зачем же так далеко? Не волнуйся. Я не буду пытаться тебя увидеть. Если ты сама этого не захочешь. Вот только возьми с собой телефон и кулон, что я тебе подарил. Я должен быть уверен, что с тобой больше ничего не случиться.

На следующий день за Мари приехал Тушкан. В машине он протянул ей небольшую коробку.

— Здесь ствол, — объяснил он. — Рен сказал, что как-то обещал тебе его подарить. И с твоей фатальной способностью постоянно попадать в истории, лучше иметь при себе оружие самозащиты. Патроны прилагаются. Там еще в коробке разрешение. Все законно. Ствол зарегистрирован на агентство "РеЛан", а ты — как внештатный сотрудник. И вот еще, — он положил сверху телефон.

— Костя, а как вы так быстро нашли нас? — задала девушка давно терзавший ее вопрос.

— Ах, да. Рен еще велел тебе вернуть вот это, — Костя порылся в кармане и протянул ей аквамариновый кулон. — В него с самого начала был вмонтирован датчик слежения. Кондор постарался. Он мастер на такие штучки. Рен хотел всегда знать, где ты находишься.