Изумруд твоих глаз (СИ) - "Росса" - Страница 39

Он присел около меня на корточки, сжимая мои руки в своих. Я невольно улыбнулся. Такое чувство, что меня успокаивают, как ребёнка. Посмотрел в его глаза, в них читались боль, волнение и понимание, и от этого становилось легче на душе.

— Я понимаю, что тебе больно. Генка же был частью твоей жизни. Ты любил его.

— Не любил, — перебил я парня, — мне казалось, что люблю, но когда встретил тебя, понял, что это не так.

Я потянул Женьку за руку, усаживая его к себе на колени. Уткнулся носом в его волосы, вдыхая запах, ставший таким родным.

— Люблю тебя, солнышко моё, бельчонок. Люблю.

— Ой, неси тряпочку, а то я сейчас от твоих слов растекусь розовой, сопливой лужицей, — он посмотрел в мои глаза и вздохнул. — Так и быть, можешь минут пятнадцать порыдать мне в жилетку. Причитая, что Генка был не такой уж и плохой и что он такой участи точно не заслужил. Я тебя пожалею, поглажу по головке, приговаривая: “Лёнечка, не плачь, радость моя, ты разрываешь моё сердце”. Затем принесу носовой платочек, вытру твои сопельки и слюни и мы пойдём в магазин. Как тебе такой план?

— Хороший план. Только, пожалуй, рыдать я не буду, всё-таки не девчонка. А мужики не плачут, — гордо вскинул голову.

— А я иногда реву, — задумчиво проговорил мой парень, — это бывает выгодно. Ладно, если рыдания отменяются, пошли в магазин. Нам сегодня трёх детей на постой привезут, а у нас в холодильнике мышь повесилась и записку написала...

— Какую? — заинтересовался я, ссаживая Женьку с колен и вставая.

— В моей смерти прошу винить Лёньку. Он, гад, забыл пополнить продовольственные запасы. И подпись: бедная голодная мышь.

Мне нравилось ходить с Женей по магазинам. Я всегда улыбался, видя с каким восторгом, он застывает в кондитерском отделе. Сладкое — ахиллесова пята моего солнышка. Но сегодня он почему-то в сторону конфет, пирожных и тортиков даже не глянул. Стойко пройдя мимо.

— Бельчонок, мы что, не будем скупать сладости в количестве “всё, что есть в магазине и ещё со склада принесите?” Ты не заболел?

— Нет, — Женька тяжело вздохнул. — Просто, к нам приезжают гости, и придётся делиться, а это выше моих сил. Так что лучше ничего не покупать.

— Жадина маленькая, — ласково дёрнул его за рыжую прядь. — И не стыдно тебе?

— Ха, мне никогда не бывает стыдно.

Вернувшись домой и спрятав покупки в холодильник, стали ждать нашествия гостей на наш дом. Я мирно смотрел телевизор, а Женька, положив голову мне на колени, читал. Он, как ни странно, предпочитает книги телевизору. Причём читает он всё подряд, не особо заморачиваясь по поводу жанров, лишь бы было интересно. Сейчас у него в руках кажется Головачёвский “Смерш”.

— Женька, интересно? — я запустил руку в его волосы.

— Угу, — пробурчали мне, перелистывая страницу.

— А про что? — меня неудержимо тянуло на разговоры.

— Прочитай, сам узнаешь, — лаконичный ответ.

— Жень, — снова протянул я.

— Блин, — он захлопнул разноцветный томик. — Я же тебе твой обожаемый футбол не мешал смотреть!

Я хотел ответить, но в это время раздался вопль.

— Хозяева, открываете! Гость припёрся! — это у нас звонок теперь такой, с лёгкой Женькиной руки.

На пороге моей скромной четырёхкомнатной квартиры стояли Кирилл и Тимур. И если Кирилла мы ждали, то Тимка был гостем незваным.

— Леон, — мой брат заметно нервничал, — мне нужно с тобой поговорить. Срочно. Прости, что отвлекаю.

— Тимка, для тебя я всегда свободен. Пошли в бывшую Женькину комнату.

Мы двинулись по коридору, и я краем уха услышал разговор Женьки и Кирилла.

— Женечка, я тебе эклерчиков принёс, — Кирилл сунул в руки моего парня пластиковую коробочку.

— Гадство, — Женька грустно посмотрел на пирожные.

— Леон, — крикнул мне вслед Кирилл, — это он так радость выражает?

— Нет. Это его так жаба душит. Ему же теперь с вами делиться придётся.

Тимур грустно улыбнулся.

— Весело у вас.

— Это точно. С Женькой соскучиться невозможно по определению. Ладно, — я перестроился на серьёзный лад. — Что у тебя случилось?

— Леон, мне нужно нанять частного детектива, но так чтобы никто не узнал, — Тимка устало провёл рукой по лбу. А я заметил, что он какой-то осунувшийся. Под голубыми, как у меня, глазами, залегли тёмные круги, а кожа приобрела болезненный серый цвет.

— Зачем? Или мне лучше не задавать вопросов? — я продолжал пристально рассматривать его.

— Тебе скажу, — он снова тяжело вздохнул. — Кажется, Машка мне изменяет. Сказала, что уехала в командировку, а в институте мне сказали, что она взяла неделю, за свой счёт и ни в какую командировку её не посылали. Я бы ничего не узнал, но заболела Алиса. Стал звонить жене, а у неё телефон выключен. Позвонил на её работу, чтобы попросить телефон гостиницы, где она остановилась. Вот тогда меня и огорошили новостью. Что теперь делать, ума не приложу.

— Да, дела, — протянул я, — может не надо детектива. Спроси её в лоб, когда приедет.

— Нет. Разговаривать с ней буду, только после того, как точно буду уверен.

— Что сделаешь?

— Разведусь, — в голосе брата послышалась сталь, всё-таки мы с ним дети своего отца.