Изумруд твоих глаз (СИ) - "Росса" - Страница 28

— На данный момент играет с твоими сыновьями в пиратов. Пытаются обнаружить и вскрыть папин сейф. Кстати, Маша, мы вчера с твоей сестрой виделись. С Наташкой.

— И как она там? Я её уже с полгода не видела.

— Да вроде нормально, с Женькиным отцом живёт.

— Что, правда? — Маша покачала головой. — Как же тесен мир. Так значит, это она о нём говорила, когда у меня была. Приехала ко мне на работу, вся взвинченная. Несла какую-то чушь. Разбила две колбы с образцами. Я тогда пожалела, что выписала ей пропуск и приняла у себя в лаборатории. Нужно было домой отправить, но она кричала, что ей нужно срочно со мной поговорить. Хотя, путного так ничего и не сказала.

Я не стал расспрашивать Машу дальше. В принципе узнал всё, что хотел. Наташа действительно была на работе у своей сестры и теоретически могла спереть яд.

— Ах, поганцы! — услышал я голос своего отца. — Это не пиратство! Это натуральный разбой. Женька, ты чему детей учишь?

Я усмехнулся и переместился в отцов кабинет. Сейф мальчишки всё-таки нашли, мало того, Женька умудрился найти и бумажку с кодом от него. Поэтому швейцарское чудо было открыто. Серёжка с Алексом, взвизгнув, скрылись с места преступления, а Женька остался, и мне всё больше и больше не нравилось выражение его лица. Он стоял с открытой зелёной папочкой в руках и пристально рассматривал моего отца. Его губы были плотно сжаты, образуя тонкую линию.

— Гляжу у вас полное досье на меня. — Женя тряхнул папкой. — Интересно.

— Да ладно тебе, — я примирительно хмыкнул. — Папа собирает материал на всех, с кем я встречаюсь.

Я попытался подойти и обнять его, но он оттолкнул меня.

— Видимо твой отец обладает даром предвидеть будущее, потому что сведения начали собирать год назад. И не только на меня, но и на мою мать тоже. Мне интересно, Лёнь, ты, когда приехал в мой город уже знал, кто я такой? Смотри, как интересно. — Он вытащил из папки один листок. — Вкусы, пристрастия... даже мой любимый цвет. А я то, удивлялся и почему ты отделал мою комнату в зелёных тонах. А по-другому и быть не могло. Ты же, выходит, обо мне всё знал с самого начала.

— Мальчик, — в голосе отца послышались нежные нотки, — не вини моего сына. Он ничего не знал. И чувства, что он к тебе испытывает, вполне искренни. А вот я другое дело. Я действительно прекрасно знал, кто ты такой, когда ты появился в нашем доме. Но дело в том, что это, — он кивнул на папку, — собирали не для меня.

— А для кого? — Женька стоял посреди кабинета, такой бледный и несчастный, что мне дико хотелось прижать его к себе и успокоить, но я не мог этого сделать. Он меня к себе не подпустит, пока думает, что я предал его.

— К сожалению, я пока не могу тебе этого сказать, — отец тяжело вздохнул. — Это не моя тайна. Но дай мне сделать один звонок и тогда может что-нибудь решится. Хорошо?

Женька не стал отвечать, просто кивнул.

Глава 24

Евгений.

Захар Петрович отправился делать важный звонок, Лёнька пытался мне что-то объяснить, но я не стал слушать. Внутри бурлила злость, а она плохой советчик. Если её слушать, можно таких дров наломать, что потом всю жизнь стыдно будет. Я знал это, как никто другой. Всего два слова: Олег и гараж, были способны остудить мою горячую голову. Тем не менее, видеть пока никого не хотелось. Я отправился в библиотеку, и, взяв первую попавшуюся книгу, устроился на мягком диванчике. Чтение меня всегда успокаивало, с его помощью можно было отринуть реальность и погрузится в выдуманный мир. Только в этот раз мне это не удалось. Мысли упорно возвращались к зелёной пластиковой папочке и находящемуся в ней досье.

Дверь библиотеки тихо открылась и в образовавшуюся щель протиснулась голова Леона.

— Жень, можно я с тобой посижу? Я не буду мешать. Даже разговаривать не буду.

— Ты уже разговариваешь, — перелистнул страницу, сделав вид, что увлечён чтением. Лёнька продолжал мяться на пороге.

— Что стоишь, проходи, — я тяжело вздохнул, — в конце концов, это дом твоих родителей, и ты волен делать в нём всё, что пожелаешь.

Он вошёл и опустился на диван, стоящий напротив моего. Мы сидели молча. Я упорно делал вид, что читаю, он тяжело вздыхал и смотрел на меня глазами побитого щенка. Честное слово, под этим взглядом я начал ощущать себя извергом, издевающимся над бедным созданием. Вздохнув, отбросил книгу (кстати, так и не понял, что я взял читать) и перебрался к Лёньке на диван. Улёгся на спину, удобно устроившись головой на его коленях.

— Перескажи-ка мне свой разговор с Машей. Я надеюсь, ты с ней поговорил?

Лёня проигнорировал мой вопрос, вместо этого я услышал:

— Женя, я ничего не знал. Я, честное слово, ничего не знал. И встретились мы абсолютно случайно. А комнату твою я отделал в зёлёных тонах под цвет твоих глаз. У тебя обалденно красивые глаза. Изумрудные. Женьк, поверь. Прошу тебя! — он так волновался, что у него периодически срывался голос.

Я ничего не стал говорить, просто вскинул руку, и притянул его к себе, крепко поцеловав в губы.

— Сойдёт за ответ? — я хитро улыбнулся, а он расплылся в облегчённо-довольной улыбке.

— Сойдёт! — выдохнул он и снова приник к моим губам. Его поцелуи всегда были нежно-ласковыми, дразнящими до одури. Соображать что-либо, когда он начинал целовать меня, я переставал довольно быстро, весь растворяясь в ощущениях. Его рука скользнула под мою рубашку и начала нежно гладить кожу на животе, а губы прошлись по моей щеке к шее и впились в то место, где бился пульс.

— Ты такой сладкий, — промурлыкал Лёнька, продолжая целовать меня, и, когда я уже готов был захныкать и начать умолять его взять меня прямо здесь и сейчас, он оторвался от меня и сказал:

— А теперь насчёт моего разговора с Машей.

Я где-то с минуту пытался сообразить, о чём это он вообще говорит, а потом зашелся в приступе истерического смеха.