Изумруд твоих глаз (СИ) - "Росса" - Страница 17

Выпустив на волю Лео и переодевшись в домашнюю одежду, я пошёл искать Женьку. Он был у себя. Тихо стоял у окна и с мечтательным видом смотрел куда-то вдаль. Я давно заметил, что ему нравится вот так вот просто смотреть в окно и мечтать о чём-то своём. Как жаль, что я не могу прочесть его мысли в такой момент. Подойдя к нему и встав за спиной, тоже выглянул в окно. Из Женькиной комнаты открывался вид на парк. Унылый серый вечер, унылые чёрные деревья и не менее унылый грязный снег. О чём можно мечтать, глядя на такую серую безрадостную картину?

— Удивительно, правда? — тихо спросил меня Женька.

— Что именно? — так же тихо поинтересовался я.

— Всё такое серое и мрачное, но пройдёт совсем немного времени и всё поменяется. Снег сойдёт, деревья станут ярко зелёными, а дни будут солнечными и яркими. Всё проснётся и начнёт радоваться жизни. Мне иногда кажется, что я тоже сплю, вот только... проснуться никак не могу.

Повинуясь, какому то порыву, я осторожно обнял Женьку за талию и притянул к себе. Он не стал сопротивляться, откинув голову на моё плечо. Мы стояли, прижавшись друг к другу, и молча смотрели в окно. А я вдруг понял одну простую вещь, что готов простоять рядом с ним всю свою жизнь — просто потому, что люблю его. Люблю со всеми его закидонами и со всеми тараканами в его голове. И если бы меня спросили: “Хочешь ли ты чтобы он изменился?” — я бы сказал “нет”. Потому что тогда это был бы не он... не мой Женька.

Солнышко осторожно повернулся и, положив руки мне на грудь, заглянул в мои глаза.

— Лёнь, — начал он, но я не дал ему договорить. Накрыл его губы своими и поцеловал, вложив в это действо всю нежность на которую только был способен. Почувствовал, как он на секунду напрягся в моих руках, но тут же расслабился и ответил на поцелуй. Для меня это было как сигнал. Я крепко прижал его к себе и, запустив руку в его волосы, углубил поцелуй. Он стал не нежным, а страстно-обжигающим. Я заставил Женьку приоткрыть губы и пропустить мой язык внутрь. Голова начала кружиться от переизбытка чувств. А Женя отвечал мне, отвечал с такой же неистовостью, заставляя наши языки сплетаться в каком-то причудливом танце. Воздух вокруг нас просто вибрировал от страсти и наслаждения. Тем неожиданней для меня было, что Женька вдруг отпрянул от меня и попытался оттолкнуть.

— Не надо, Лёня. Не надо. Позволь мне проснуться самому.

Я недоумённо посмотрел на него, поначалу не понимая, о чём он говорит, но постепенно смысл его слов дошёл до сознания.

— Хорошо, — я прикоснулся лбом к его лбу. — Только прошу, не спи слишком долго.

— Это не сон, — выдохнул он, — такое чувство, как будто меня разобрали на части и я должен постараться собрать себя вновь. Вот только не знаю, что получится в конце, понравится ли тебе результат.

Он мягко высвободился из моих рук, кинул последний взгляд в окно на застывшие в оцепенение деревья, а когда повернулся ко мне, это был уже прежний Женька. Вот только в зелёных глазах плескалась затаённая грусть.

Я улыбнулся ему. Ничего, солнышко, я подожду. Ты всё равно будешь моим.

***

К Андрюхе в лабораторию я попал на следующий день только к двум часам. Отдал ему шприц с лекарством и попросил провести для меня экспресс-анализ — выяснить, что это за вещество.

— Ладно, — Андрюха забрал улику, — пойди, погуляй где-нибудь часок. Я тебе позвоню.

Я решил не светиться в родной больнице, а то попадёшься на глаза профессору и окажешься вовлечён в рабочий процесс. Обосновался в маленьком кафе напротив главного корпуса. Сидел, пил кофе и от нечего делать смотрел в большое окно. Вдруг увидел субтильную фигурку в голубеньких джинсах и такой же курточке. Генка. Интересно, а что он тут делает? Я внимательно стал следить за ним. Генка остановился возле центрального входа в нашу больницу и стал названивать кому-то по телефону. Видимо, назначив встречу своему собеседнику, стал ждать. Минут через десять около него остановилась дорогущая машина, и Генка скользнул внутрь салона. Я напрягся. Это была машина моего брата. Ошибиться я не мог, мы с Тимуром вместе покупали её, да и номера...

Вот интересно, что может связывать моего гетеросексуального братца с моим бывшим любовником?

Я настолько погрузился в мысли, что, когда зазвонил телефон, подпрыгнул от неожиданности.

Анализ был готов, и Андрюха ждал меня в своей лаборатории.

— В шприце было не лекарство, — огорошил меня приятель.

— А что?

— Яд. Причём очень редкий. На своём веку я сталкиваюсь с таким всего второй раз, — Андрюха крутанулся на офисном стуле.

— И когда был первый?

— Когда выяснял, чем была отравлена наша пациентка. Елена Титова, кажется, так её звали.

Я, выпучив глаза, смотрел на приятеля. Вот это номер. Приходилось признать, что человек, убивший Женину мать и покушавшийся на Родьку, един в двух лицах.

— Знаешь, — задумчиво протянул Андрюха, который был немного в курсе наших дел, — я бы на твоём месте выяснил, где у нас в России можно достать такой экзотический яд.

Блин, ну почему я сам не догадался? Придётся звонить Олегу, они с интернетом друзья-приятели. Если кто и сможет нарыть нужную информацию, то только он.

Глава 16

Евгений.

В лабораторию Лёня меня с собой не взял, чему, если быть честным, я был несказанно рад. Правда, конечно, повозмущался для вида. Вот теперь продавливаю пятой точкой кровать и думаю. А подумать было о чём. Лео свернувшись клубочком, лежал у меня на животе и тихонечко мурлыкал.

— И вот что мне делать? — обратился я к котёнку и почесал того за ушком. — Не признавать того, что меня до жути тянет к Лёньке, я не могу. Можно врать окружающим, чем я иногда и занимаюсь. Но вот врать самому себе — занятие довольно бесперспективное.

От внутреннего самокопания меня спас звонок в дверь, я аккуратно переложил Лео на кровать и потопал открывать. На пороге стоял Захар Петрович и мило скалил зубки: