Искатель приключений. Книга 2 - де Монтепен Ксавье - Страница 10

По мере того, как ночь сменяла сумерки, вечерняя свежесть увеличивалась. Скоро она дошла до такой степени, что Венера и Молох должны были оставить каменную скамейку, на которой сидели, и вошли в гостиницу. Трактирщика не было в кухне. Служанка мешала что-то на сковороде деревянной ложкой и не обратила ни малейшего внимания на вошедших женщин.

Венера и Молох вошли в каморку, которая отведена была им для ночлега, затворили за собой дверь и, дрожа от холода, легли на солому и скоро заснули. Так прошло несколько часов. Вскоре холод так усилился, что разбудил Венеру. Было уже поздно. Луна бросала свои бледные лучи в разбитое окно. К этому свету примешивался другой свет, более яркий; он выходил из кухни, пробираясь в каморку сквозь щели.

Слышался однообразный гул приглушенных голосов. Венера встала, машинально приложила глаза к щели и увидала при свете яркого пламени камина двух человек, сидевших у огня. Они пили вино, наливая его из большого кувшина, и разговаривали, близко наклонившись друг к другу. Это были трактирщик и конюх. Они говорили шепотом; но известно, как глубоко ночное безмолвие и как ясно человеческий голос слышится среди тишины спящей природы. Венера начала прислушиваться и вот что услышала:

— Уверяю тебя, — шептал хозяин, — что этот старый горбатый жид беден, и хорошо, если он заплатит мне завтра по счету. Если бы у него были деньги, разве он стал бы путешествовать таким образом, да еще с дочерью? Лошадь его не стоит и трех пистолей.

— Стало быть, вы не видали чемодана? — спросил слуга.

— Черного кожаного? Видел.

— И держали его в руках?

— Нет.

— Ну, то-то и оно! А он так тяжел, что я едва смог удержать его.

— Что же в нем может быть?

— Я нарочно спросил об этом у горбуна. А он заявил, что в чемодане свинец и олово.

— И, наверно, сказал правду.

— А я дам голову на отсечение, что солгал. Во-первых, он ужасно боялся, чтобы я не дотронулся до этого чемодана.

— Ну и что?

— А во-вторых, кинув ему чемодан, я ясно слышал звук золотых луидоров и серебряных экю.

XVI. Разговор у камелька

Минутное молчание последовало за последними словами слуги. Потом хозяин спросил:

— Ты точно слышал звук золота?

— Точно ли? Да я готов поручиться головой, что чемодан набит одними деньгами.

— Стало быть, их очень много?

— Еще бы! Можно выстроить три такие гостиницы, как эта.

— Если бы у меня было столько денег, я был бы богат, — прошептал хозяин,

— Вы хотите сказать: мы были бы богаты, — возразил слуга.

— Как: мы? Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что если бы такая благодать свалилась к вам с неба, то по необыкновенной доброте вашего сердца вы непременно разделили бы ее со мною.

— Может быть; но так как подобной благодати мне не видать…

— Как знать? — перебил слуга.

— Откуда же ей взяться?

— Вы можете получить наследство.

— От кого?

— От ваших родственников.

— У меня их нет.

— Вы думаете?

— Я в этом уверен.

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

— Неужели ты знаешь мою родню лучше меня?

— Лучше.

— Какой вздор!

— Уверяю вас.

— Кто же эти родственники? Говори же!

— Вам родия старый горбатый жид, хоть как его зовут, я не знаю. Он ночует у вас сегодня.

— Ты бредишь!

— Он вам родня, и вы получите от него наследство. Это случится скоро, потому что он очень болен…

— Болен?

— Ужасно.

— Чем?

Слуга осмотрелся вокруг, потом наклонился к своему хозяину и сказал ему тихим и зловещим голосом:

— У него кровотечение. От удара ножом. Это мы ему организуем.

Трактирщик задрожал.

— Несчастный! — пролепетал он. — Подумал ли ты о том, что предлагаешь мне?

— Подумал ли? Разумеется! И вы так же думаете об этом, хозяин; вам надоела бедность. Это единственное средство обогатиться. Дело верное и не представляет ни малейшей опасности. Жидок стар и слаб. Он не будет защищаться.

— А дочь?

— И ее придется…

— Она так хороша! — прошептал трактирщик.

— Правда?

— Я никогда не видал такой прелестной женщины!

— Она вам приглянулась?

— Я отдал бы половину того, что находится в чемодане отца, лишь бы дочь принадлежала мне.

— Боюсь, что не получится. Она раскричится и наделает нам хлопот. Я берусь за нее.

Опять наступило молчание, продолжавшееся несколько секунд.

— Я придумал… — сказал вдруг трактирщик.

— Что?

— Что мне делать с деньгами.

— Это вас затрудняет?

— Но мне кажется…

— Ничего не может быть проще…

— А куда девать тела?.. Как объяснить наше неожиданное богатство?..

— Послушайте, когда чемодан будет в наших руках, когда мы раскроем его, разделим деньги поровну и разбогатеем — что будет удерживать нас здесь?

— Ничего.

— Ведь вы разорились?

— Совершенно.

— Гостиница вся развалилась.

— Это видно.

— И у вас нет ни охоты, ни денег подправить ее?

— Вот именно, ни денег, ни охоты.

— Поэтому лучше всего сразу после дележа поджечь гостиницу со всех четырех сторон… Пожар объяснит, куда девались путешественники, а мы в это время уберемся в другие места.

— Кажется, твой план хорош.

— Еще бы! Мало того, он превосходен! Мы поедем в Париж. Я много слышал о Париже и горю нетерпением повидать его… Решено?

— Да.

— Ну и прекрасно! В какие комнаты поместили вы горбуна и его дочь?

— В первый и второй номера.

— Двери запираются изнутри?

— Замок дрянной, но есть задвижка.

— Ее легко сломать, нажав плечом. Старик будет застигнут в первом сне; вы бегите к его кровати, а я займусь дочерью… Где ножи?

— Там.

Слуга отворил шкаф, вынул оттуда два длинных ножа, которыми разрезали сырую говядину, и принялся рассматривать их с видом знатока, пробуя на пальце острие, потом покачал головой с недовольным видом:

— Концы сломаны! Зазубрин пропасть, — пробормотал он. — Как прикажете работать с таким инструментом!

Он опять порылся в шкафу, вынул оттуда точильный камень серого цвета, полил его вином и начал точить на нем ножи.

Как только Венера услыхала и поняла первые слова этого зловещего разговора, она наклонилась к Молох и, зажав ей рот рукой, чтобы та не вскрикнула, осторожно разбудила ее. Потом взяла ее за руку, подвела к двери и шепнула:

— Слушайте!..

Молох прислушалась.

— Что делать? — прошептала Венера чуть слышным голосом, когда планы злодеев стали ясны.

— Бежать.

— А эти несчастные? Неужели мы допустим, чтобы их убили? Их надо предупредить.

— Рисковать нашей жизнью! Притом каким образом можем мы предупредить их? Разве ты знаешь, где они?

— Знаю. Я видела огонь в их окнах.

— Но как к ним подойти, не проходя через эту комнату?

— Я попробую.

И присоединяя действие к словам, Венера навалила соломы перед разбитым окном, взобралась на эту груду, растворила раму и без малейшего шума выпрыгнула во двор. Луна проливала на землю свой бледный свет. Венера увидала разломанную лестницу, валявшуюся в грязи возле сарая. Она подняла ее, приставила к окну первого этажа и полезла. Две ступеньки сломались под тяжестью ее тела, но она не потеряла бодрости: ухватившись за следующие, она добралась до окна и легонько постучала пальцем в стекло. Сначала этот шум не привлек ничьего внимания. Однако Венера не ошиблась: она постучалась в окно той комнаты, в которой ночевал Эзехиель Натан.

XVII. Венера действует

Наконец в комнате послышалось легкое движение. Кто-то подошел к окну, и голос, дрожащий от страха, спросил:

— Что вам нужно?

— Отворите, — с живостью отвечала Венера. — Только смотрите, не делайте шума.

Окно немного растворилось. Жид, весь дрожа от страха, пролепетал:

— Кто вы?

— Женщина, — отвечала Венера, — которая хочет спасти вас. Деньги, которые вы везете с собой, соблазнили двух негодяев!.. Через несколько минут они придут убивать вас.