Приключения Веллингфорда. Хижина на холме. Морские львы - Купер Джеймс Фенимор - Страница 5

Причалив к берегу, путешественники вышли из лодок.

– А ведь не так они взялись за дело! – сказал капитан.

– Даже очень не так, – подхватил Джоэль, довольный тем, что и здесь ирландец сплоховал. – Всякому понятно, я думаю, что работу надо начать снизу.

– Джоэль, распоряжайся ты работами! – ответил капитан.

Этого только и ждал Джоэль Стрид. Он любил заниматься тем делом, где был первым. Презрительно побранив негров, что относилось также и к Мику, он ловко и умно повел все дело. Вытаскивая снизу плотины, а потом спуская по течению по одному или по два дерева, он довольно быстро освободил путь. Два дня спустя путешественники подъезжали уже к своей «хижине на холме».

ГЛАВА III

С большим интересом осматривала мистрис Вилугби новую местность. Еще бы, ведь здесь она проведет весь остаток своей жизни! Окружающая местность произвела на нее хорошее впечатление. Узкая река и густой лес, окаймлявший ее, мало давал места для перспективы, но добрая мать семейства могла видеть, как холмы, сближаясь, суживали долину, как отражались в реке скалы, а сильные побеги деревьев указывали на плодородную и тучную землю. Озимые хлеба уже зеленели, засеянные кормовые травы также. Все кругом пруда было расчищено, просеки прорублены, поля огорожены.

Уезжая отсюда, капитан много и подробно говорил о постройке дома и теперь, вернувшись, понял, что его наставления соблюдены и что все было сделано так, как он распорядился.

Так как в нашем рассказе дом будет служит главным местом действия, то мы и остановимся на его описании.

Холм, находившийся посредине пруда, имел вид скалистого острова. С северной стороны он заканчивался отвесной стеной, с востока и запада – тоже довольно крутым спуском; только с юга спуск был пологий. Новый дом, построенный на этом холме, производил скорее впечатление казармы, так мало напоминал он обыкновенные дома: без окон наружу, обнесенный со всех сторон, кроме северной, высокой каменной стеной, он вполне отвечал стратегическим планам капитана на случай нападения индейцев. Ворота были сделаны в южной стене, и двери к ним хотя были уже совсем готовы, но еще стояли прислоненные к стене, – все забывали надеть их на петли.

Молча, в раздумье рассматривала мистрис Вилугби свое новое жилище, когда услышала возле себя голос Ника.

– Как нравится вам дом? – спрашивал он, сидя на камне на берегу ручья, где мыл ноги, вернувшись с охоты. – Здесь очень хорошо. Капитан ведь заплатит Нику за это еще?

– Как, Ник! Ты уже получил все, что тебе следовало!

– Открытие стоит многого, бледнолицего оно сделало великим человеком.

– Да, но только не твое открытие.

– Как, вам не нравится? Так отдайте назад мне бобров, теперь они дороги.

– Ах ты, морской ворон! Вот тебе доллар и больше ты не получишь ничего целый год.

– Ник скоро уйдет, капитан. Правда, Ник настоящий морской ворон. Ни у кого из племени онеидов нет такого зоркого глаза, как у него.

Тускарор приблизился к мистрис Вилугби и взял ее руку. Она очень расположена была к нему, несмотря на дурные его качества, присущие всем индейцам.

– Как хорошо это жилище бобров, – сказал он, грациозно показывая рукой вокруг себя. – Здесь есть все, что нужно женщине: рожь, картофель, сидр. Капитан имеет здесь хорошую крепость. Старый солдат любит крепость, любит жить в ней.

– Может быть, настанет день, когда эта крепость очень поможет нам, – грустно сказала мистрис Вилугби. Она вспомнила о своих молоденьких и неопытных девочках.

Индеец тоже посмотрел на дом, и его обыкновенно тусклые глаза заблестели недобрым огнем. Что-то дикое и грозное вспыхнуло в них. Двадцать лет назад Ник был одним из лучших воинов и играл видную роль в военном совете всего племени. Он был из знатного рода, и изгнали его из племени не за какую-нибудь низость, а за неукротимый характер.

– Капитан, – спросил он, приближаясь к нему, – зачем поставили вы этот дом посреди старых бобровых костей?

– Зачем? Затем, что здесь безопаснее будет моему семейству. Ведь индейцы не так уж далеко от нас… Как тебе нравится хижина на холме?

– В ней много можно поместить бобров, если их наловить. Зачем вы сделали дом сначала из камня, потом из дерева? Много скал, много деревьев.

– Камень не разрубишь, не сожжешь, Ник. За ним лучше можно защищаться.

– Хорошо, Ник с вами согласен. Но где же вы будете брать воду, если придут индейцы?

– Ты сам видел, Ник, возле холма течет река, вблизи стены есть ключ.

– С какой стороны? – с большим любопытством спросил индеец.

– Налево от стены и вправо от того большого камня.

– Нет, нет, – перебил Ник. – Я не о том спрашиваю, влево или вправо. Я хочу знать за стеной или внутри?

– А! Ключ, конечно, за стеной, но к нему есть потайная дорожка. Да потом, ведь река течет прямо у скалы, за домом, так что веревками можно всегда достать воды. А ружья наши, Ник, разве они ничего не стоят?

– О, у ружья – длинные руки! Когда они говорят, индеец внимательно слушает. Теперь, когда крепость уже выстроена, как вы думаете, когда придут краснокожие?

– Я надеюсь, не скоро, Ник. С французами мы в мире, и никакой ссоры не предвидится. А пока французы и англичане не воюют между собой, и краснокожие не трогают ни тех, ни других.

– Вы говорите истину, как миссионер. Но если мир продолжится долго, что будет делать солдат? Солдат любит свой томагавк.

– Мой томагавк, Ник, надеюсь, зарыт навсегда.

– Ник надеется, что капитан найдет свой томагавк, если придет нужда. Томагавк не следует никогда класть далеко; иногда ссора начинается тогда, когда ее и не ждешь.

– Это правда. Мне и самому думается, что метрополия и колония могут поссориться.

– Это страшно. Почему белолицая мать и белолицая дочь не любят друг друга?

– Ты очень любопытен сегодня, Ник. Жена, вероятно, уже хочет осмотреть дом внутри, а если тебе хочется поговорить, ступай к тому славному малому. Его зовут Михаилом, я уверен, что вы с ним подружитесь.

Говоря так, капитан под руку с женой отправился к дому, а Ник, по его совету, подошел к ирландцу и протянул ему руку.

– Как поживаешь, Михаил, саго, саго, очень рад тебя видеть; ты будешь пить вино с Ником?

– Как поживаешь, Михаил, – повторил ирландец, с удивлением глядя на тускарора. Это был первый индеец, которого он видел. – Как поживаешь, Михаил? Да ты не старый ли Ник?2 Да? Ну, я тебя таким себе и представлял. Но, скажи на милость, откуда ты знаешь мое имя?

– Ник все знает. Очень рад, что вижу тебя, Михаил, надеюсь, будем друзьями. Здесь, там, везде.

– Как же, как же, очень ты мне нужен! Так тебя зовут старый Ник?

– Старый Ник, молодой Ник, это все равно. Позовешь меня, и я сейчас же приду.

– Я думаю, тебя и звать не придется – сам придешь. Ты недалеко живешь отсюда?

– Я живу здесь, там, в хижине, в лесу, повсюду. Нику безразлично, где жить.

Мик отступил назад, пристально смотря на индейца, который показался ему просто дьяволом. Собравшись с духом, он проговорил:

– Если тебе безразлично, где быть, то уходи и не мешай носить вещи госпожи.

– Ник поможет тебе. Ему часто приходилось это делать для госпожи.

– Как? Для госпожи Вилугби?..

– Да, я часто носил корзины и разные вещи жене капитана.

– Вот так лгун! Да госпожа Вилугби не позволит тебе близко подойти к ее вещам. Ты не смеешь даже идти по той тропинке, по которой прошла она, не то что позволить тебе нести ее вещи. Ах ты лгун, старый Ник!

– Ник – большой лгун, – ответил, улыбаясь, индеец. Он не пытался отрицать это, так как у всех сложилось на этот счет очень твердое мнение. – Что же, лгать иногда очень хорошо.