Бегущая за луной - Аллен Сара Эдисон - Страница 19

Она потянулась к сумке, чтобы взять бутылку с водой, но Савьер перехватил ее руку и медленно поднял рукав наверх. Джулии пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы не выдернуть руку. Она напомнила себе, что Савьер уже видел шрамы. И не только Савьер. Она не могла прятать руки от всех постоянно.

Он провел большим пальцем по шрамам. Некоторые были плоскими и тонкими, как волоски, некоторые — толстыми и выпирающими. Жест Савьера был исполнен такой неожиданной нежности, что у Джулии защемило сердце.

— Джулия, а к кому обращалась ты, когда была в ее возрасте?

К тебе.

— Ни к кому. Потому что мне было не к кому обращаться. — Она вырвала у него руку и опустила рукав. — Не люблю, когда на них попадает солнце. От загара они заметнее.

— А как же отец и мачеха?

— Отец не знал, что со мной делать. А Беверли занималась отцом и не стремилась заменить мне маму. Но это она убедила его отправить меня в интернат. И за это я очень ей благодарна. Возможно, это спасло мне жизнь. Что я отсюда уехала.

— И тебе не терпится уехать снова, — сказал Савьер.

— Осталось полгода. Я уже считаю дни.

Савьер вытянулся на песке рядом с ней. Он лежал на боку, подперев голову рукой.

— Так когда мне за тобой заехать?

— Зачем за мной заезжать? — не поняла Джулия.

— У нас свидание в понедельник. Ты согласилась пойти. У меня есть свидетель.

Джулия фыркнула.

— Не говори ерунды.

— Я серьезно.

— Нет, не серьезно. Соблазняй лучше кого-то еще. На меня твои чары не действуют. Их отражает мое силовое поле.

— Это потому, что я не включаю их в полную силу. Ты даже не представляешь, что будет, если я их включу.

— Я тебя не боюсь.

— Нет, боишься. Вот почему я себя сдерживаю. Об этом я и хотел с тобой поговорить. Но не сейчас. — Он перевернулся на спину. Золотистые волоски на его руках и ногах сверкали, как сахарные волоконца.

— Лучше вообще никогда, — сказала она, но он ничего не ответил. Она ждала, когда он уйдет. Но он не ушел. Ей показалось, что он заснул.

Она достала из сумки книгу и отодвинулась от него как можно дальше, насколько позволяла ширина полотенца. Хотя сердце предательски дрогнуло. Оттого, что он здесь, рядом с ней. Совсем близко.

Наверное, какая-то часть ее существа навечно застыла в том времени, когда ей было шестнадцать лет. Еще до того, как все изменилось.

Чем ближе они подходили к месту вечеринки, тем сильнее Эмили волновалась. Она бы не стала так переживать, если бы не те старые дамы. Теперь же ей было страшно, что о ней подумают все остальные. Она уговаривала себя, что нет причин для того, чтобы ей здесь не прижиться. У нее просто временное обострение «синдрома новенькой», вот и все.

Вечеринка происходила не на самом пляже, а в маленьком гроте, образованном не столько скалами, сколько деревьями, подступавшими к валунам неподалеку от берега. Играла музыка. Кто-то из ребят держал в руках пластиковые стаканчики с напитками. Двое мальчишек играли в тачбол и путались у всех под ногами. Там было несколько взрослых, один из которых занимался мангалом и, кажется, был здесь главным. Крупный, статный мужчина с черными волосами и громовым голосом.

Приведя Эмили на вечеринку, Ингрид тут же оставила ее одну. Эмили отошла подальше от всех, в самый дальний конец грота. Она сделала несколько глубоких вдохов. Нет никаких причин паниковать.

Джулия говорила, что здесь когда-то собирались Розы Мэллаби. Было сразу понятно, что это место пользовалось популярностью у местных детей, потому что стволы деревьев повсюду вокруг были изрезаны именами и инициалами. Внимание Эмили сразу же привлекла одна надпись. Большое сердце с Д.Ш + Л.К. внутри. Эмили подумала, что Д.Ш. может означать Далси Шелби. От этой мысли она улыбнулась. Ей было приятно, что какой-то мальчишка когда-то был так сильно влюблен в ее маму, что вырезал на дереве ее и свои инициалы.

На памяти Эмили у мамы почти не было ухажеров. Иногда она встречалась с мужчинами, с которыми знакомилась по работе, но это были короткие, ничего не значащие романы. Мама не хотела серьезных отношений. И откровенно говорила об этом с Эмили. «Всегда озвучивай свои запросы и ожидания, — не раз говорила она. — Чтобы не было недомолвок. Так никому не будет больно».

Насколько Эмили знала, у ее мамы были серьезные отношения только с одним человеком, отцом Эмили, но даже они начинались как проходной, ни к чему не обязывающий роман. Мама и папа познакомились в открытом море, на марше в поддержку моряков, протестовавших против уничтожения дельфинов. Они провели десять дней на одном корабле, в результате чего на свет появилась Эмили.

Два года спустя отец погиб в море, в кораблекрушении во время рейда Общества охраны морской фауны, когда они пытались остановить нелегальных китобоев. Мама с папой так и не поженились, и Эмили совершенно его не помнила. Как и все мамино прошлое, он оставался загадочным и запретным для разговоров.

Она стояла, глядя на инициалы на дереве, и вдруг почувствовала что-то странное — словно вокруг нее вьются ленты теплого воздуха. Это было тревожно и непонятно, и ей захотелось стряхнуть с себя эти невидимые ленты. Но, конечно, она даже не шелохнулось. Эмили не хотелось выглядеть идиоткой в глазах ребят, собравшихся на пляжную вечеринку. Она решила дождаться, когда это странное ощущение пройдет само, и в какой-то момент поняла, что оно не такое уж и плохое. Даже наоборот. Эмили закрыла глаза, и ей стало почти хорошо и спокойно.

Она открыла глаза, и что-то заставило ее обернуться.

У нее за спиной стоял Уин Коффи.

Он был в длинных широких плавках — потемневших от влаги и облепивших ноги. Вода стекала с мокрых волос на лицо, и от него пахло теплой озерной водой.

Эмили тихонько откашлялась, прочищая горло.

— Я тебя даже не сразу узнала без костюма, — сказала она.

Он усмехнулся:

— Это тоже костюм, но другой.

— И без галстука-бабочки.

— Плавать в нем неудобно. Я пробовал.

Она перевела взгляд с его губ на подбородок, потом — на струйки воды, стекавшие по голой груди. Она смутилась, вновь подняла глаза и встретилась взглядом с Уином. Казалось, он только что выбрался из воды и сразу же пошел к ней. Но откуда он знал, где она? Как он мог разглядеть ее из воды? Эмили взглянула поверх его плеча и увидела, что некоторые из ребят наблюдают за ними и шушукаются. Но кажется, Уина это не волновало. Он явно был здесь своим. И его интерес к ней наверняка что-то значил.

— А все эти ребята, они из одной школы? — спросила она.

— Кто-то просто приехал сюда на каникулы, — сказал он, не сводя с нее глаз. — А те, кто отсюда, — да. Из одной школы.

— А в Мэллаби только одна школа?

— Да.

— Я тоже туда пойду. В выпускной класс.

— Я знаю. Будем с тобой в одном классе. — Он провел двумя руками по темным мокрым волосам, убирая их с лица, и у Эмили перехватило дыхание. — Не то чтобы мне было не радостно тебя видеть, но я все же спрошу: что ты здесь делаешь?

— Здесь? — Эмили слегка растерялась. — В смысле, на вечеринке?

— Да.

— Пытаюсь влиться в жизнь города.

— Ничего не получится. Приготовься.

— К чему?

Но Уин не успел ей ответить, потому что к нему подошла темноволосая девушка в ярко-оранжевом купальнике.

— Ты Эмили Бенедикт, да? — спросила она с неприязненным любопытством. Почти так же, как Уин в его первую встречу с Эмили, только в голосе девушки было еще больше холода.

— Да, — сказал Уин, опережая Эмили. — Эмили, это моя сестра Кейли.

— Тебя сюда не приглашали, — резко проговорила Кейли. — Ты испортишь мне праздник.

— Я… я пришла с Ингрид. — Эмили чувствовала, как у нее горят щеки.

— А теперь уходи.

Уин наконец оторвал взгляд от Эмили и осуждающе посмотрел на сестру:

— Кейли, зачем так грубить?

— Я не грублю. Я серьезно. Ей надо уйти. — Кейли указала себе за спину. Уин обернулся и увидел, что крупный мужчина с черными волосами, главный на празднике, отошел от мангала и теперь направляется к ним.