В ритме с моим сердцем (СИ) - Голенко Мария - Страница 7

  От смеха ноги скользили на камнях и заплетались, как у пьянчужки. Ещё одним фактором, который мешал нам нормально перемещаться было то что мы брызгали друг друга и толкались, как маленькие детки. Старая бабулька, возлежавшая в шезлонге, облачённая в леопардовый купальник, погрозила нам пальцем и что-то зло крикнула. Мы замолчали, теперь я шла и икала, так громко, что Егор опять не выдержал и заржал. Добравшись до своего шезлонга я буквально завалилась на него (Егор отошел, шепнув на прощание 'Увидимся'), решив провести оставшееся время на солнышке постепенно 'обжаривая' все стороны. Воткнув наушники, я начала по-настоящему расслабляться. В ушах играла одна из любимых мелодий Ант (25-17) - 'Жду чуда', я что-то мычала себе под нос, подпевая. Солнышко разморило меня, и я снова заснула, уже второй раз за день. Проснулась от того, что спина горела так, будто на неё положили раскалённые угли. Недовольно забурчав, я приподнялась.

  Ребята так и купались в море, некоторые, как и я, лежали на шезлонге, рядом тоже кто-то дрых. Присмотревшись, я поняла что это Катька. Встав я от души потянулась и пошаркала к морю, зевая на ходу. Зайдя в море, я окунулась, холодная вода приятно взбодрила меня, и Мария Батьковнаснова была готова к подвигам. В гостиницу мы вернулись примерно часов в девять. Уставшие, но довольные. И разбрелись по своим номерам, так как снова нам предстояло рано вставать. Лежа на кровати, я долго не могла уснуть, уже и овечек считала, и мысленно пела себе колыбельные. Нечего не помогала. Встала и пошлёпала на балкон. Спать я предпочитала в футболке Киры, которую конфисковала у него ещё в школе. Выйдя на балкон, я приподнялась на цыпочки и сладко потянулась.

  Как же всё-таки здесь хорошо. В воздухе слабо ощущался запах моря, а само оно в свете луны как-то магически переливалось.

  - Что тоже не спиться? - напугал меня голос Егора, который сидел в кресле на соседнем балконе, на ногах у него покоился нетбук.

   - Ой, ты меня напугал!- воскликнула я, потом, спохватившись, стала говорить тише, так как боялась разбудить Катьку.

   - Да что-то не могу уснуть, а ты почему не спишь?

  - Я плохо засыпаю на новом месте, - ответил мне парень и начал что-то усиленно строчить на своем буке. Я придвинула кресло, стоявшее в углу, поближе к краю балкона и уставилась на небо.

   - Хочешь, я расскажу тебе одну старую крымскую легенду? - тихо спросил парень. Сама не знаю почему, хотя, нет, я знаю, мне хотелось услышать её.

   - А как она называется? - в свою очередь так же тихо, спросила я.

  - Ну эту легенду мне когда-то рассказала моя бабушка, а называется она очень красиво 'Фонтан слез', ну так рассказывать?

  - Да, да! Конечно! Мне очень интересно!- поспешно начала заверять парня я.

  - Ну хорошо слушай - бархатным голосом миролюбиво сказал он, и начал свой рассказ. Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не жалел и никого не щадил. Сильный был хан, но сила его уступала жестокости. К трону пришел Крым-Гирей через гору трупов. Он приказал вырезать всех мальчиков своего рода, даже самых маленьких, кто был ростом не выше колёсной чеки, чтобы никто не помышлял о власти, пока он, хан, жив. Власть и слава заменила ему все - и любовь, и ласку и даже деньги не любил он так. Какой не есть человек, а без сердца не бывает. И стал стареть молодой хан. Ослабело его жестокое сердце - и вошла в него любовь. Однажды в гарем к хану привезли невольницу, маленькую хрупкую девочку. Деляра её звали. Не согревала она его не лаской, не любовью, а всё равно полюбил её хан. И понял, наконец, что сердце может и болеть и страдать. Недолго провела Деляра в неволе. Зачахла, как нежный цветок. На закате дней своих, мужчине любить очень трудно, да и вообще признать любовь трудно в любом возрасте. От этой любви сердце всегда болит. А когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял и хан, как трудно бывает человеческому сердцу. Тяжело стало великому хану, так тяжело, как простому человеку. Вызвал тогда великий хан мастера и сказал ему: - Сделай так, чтобы камень через века пронёс моё горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце. Спросил его мастер: - Хороша была девушка? - Она была молода, прекрасна как солнце, изящна как лань, кратка, как голубка, ласкова, как дитя. - Из камня что выдавишь?- сказал мастер хану - Но раз твоё сердце заплакало, заплачет и он. На мраморной плите вырезал мастер, сначала лепесток цветка, затем другой. А в середине цветка вырезал человеческий глаз. Из него должна была упасть тяжелая мужская слеза. И ещё вырезал он улитку - символ сомнения. Знал он, сомнение грызёт душу хана. Стоит до сих пор и плачет день и ночь...

   Так пронёс через века мастер всю силу любви мужчины, могущественного мужчины, к простой девушке. И ставил на память о его чувствах этот фонтан. Вот такая вот история, - закончил свой рассказ. А я сидела как завороженная. Странно я даже не заметила, как он перебрался на мой балкон. И стоял он близко-близко, я даже слышала, как он дышит. Я подняла глаза, собираясь сказать слова благодарности.

   Но тут наши взгляды встретились, и меня как будто током грохнуло, и как будто со стороны я наблюдала, как Егор наклоняется ко мне и целует. В первые секунды я опешила, а потом неуверенно начала отвечать. Не знаю, сколько мы так целовались, знаю точно, что когда мы перестали, то я почему-то очутилась у него на коленях. А сам он сидел на кресле. Испугавшись того, что произошло или могло бы произойти, а, может, побоялась того, что мне разобьют сердце, не знаю точно.

  Я быстро вскочила, одёргивая слишком короткую футболку, и забежала в комнату, не забыв запереть балконную дверь. Упав на подушки, я зарылась в одеяло. Я проревела всю ночь и заснула только под утро. Примерно в шесть утра наш 'любимый' куратор решил, что нам хватит уже спать и начал ходить по комнатам, монотонно барабаня по дверям. Недовольно заворочавшись и сказав в адрес этого злого человека пару нелестных эпитетов, с кровати поднялась Катька. Я тоже попыталась встать, но голова гудела, как старый пылесос, а тело ломило. На меня повлияла бессонная ночь, и уйма пролитых слёз. Когда Катька выскочила из ванной комнаты я так и лежала на своём койко-месте. Соседка запрыгнула ко мне и начала тормошить: - Маня вставай!!! Хватит дрыхнуть! - орала мне в ухо она.

   - Отстань, я себя неважно чувствую. Скажи Мурчику, что я сегодня никуда не поеду- пробубнила я, не соизволив даже открыть глаза.

   - Ну это, наверное, акклиматизация. Ну ничё , до вечера пройдёт. Ты это... полежи немного - весело защебетала она,

   - Мы сегодня только с городом знакомиться будем, так что ничего такого не потеряешь. До того, чем сегодня будет заниматься наша группа, мне не было никакого дела. Катька ещё что-то там молола, но я этого уже не слышала. Я уже мирно сопела.

   Я проснулась где-то около полудня, от какого-то шума на балконе. С минуту я лежала и тупо смотрела в потолок. Я никак не могла раздуплиться. Мне никак не доходило ,где я нахожусь, и что тут ,собственно, происходит. А когда дошло.... Вообщем, я резко вскочила, что аж в голове немного закружилось, начала искать глазами, чем же можно нейтрализовать вора. На глаза мне попался утюг, стоящий в углу ( наверное Катя утром что-то гладила).

  Вставая с кровати, я постаралась не шуметь. На цыпочках подобралась к двери балкона, поудобней перехватила ' средство защиты' и резко открыла дверь. То, что я там увидела, заставило меня замереть на балконе с поднятым над головой утюгом. На балконе стоял Егор во всей своей красе. В руках он держал букет из огромных белых роз и смотрел на меня офигевшим взглядом:

  - Машунь, ты чё?- шепотом спросил он. Ну да, я его понимала. Стоишь, значит, ты на балконе, никого не трогаешь. И тут резко открывается дверь и на тебя 'нападает' всколоченная, сонная девица с утюгом наперевес. К тому же одетая в мужскую футболку, которая практически ничего не прикрывает.

  - Егор, а что ты тут делаешь?- ответила я вопросом на вопрос.