Отреченный - Нечаев Евгений Алексеевич - Страница 14

Я не глядя бросил меч в ножны. Лицо Альтаирры пылало стыдом и гневом. Она была красива. Красивее чем тот кричащий младенец, когда я ее видел в последний раз.

– До встречи ваше высочество, – галантно поклонился я. – и не надо гримас, они портят твое лицо. Еще раз до встречи.

– Она станет для тебя последней, – задыхаясь, ответила эльфийка.

– Возможно. А может вы сами, будете просить меня о помощи. Мир часто меняется, как бы вы, эльфы, не любили перемены. Пошли Тарн.

Гном засопел и поплелся вслед за мной.

– Они нам энто, в спину не стрельнут?

– Нет. Я заклял их истинным именем принцессы.

– Откуда?

– Имя? – я пожал плечами, быстрыми шагами наверстывая упущенное время, Тарн чуть ли не бежал рядом. – Довелось вытаскивать мамашу данной красавицы из очень большой кучи дерьма. Ее отец задолжал Грозобою, мелкому подручному Магота, тот в расплату потребовал его жену. Королева согласилась, не ведая еще, что беременна. Мне в то время Грозобой на хвост наступил, я заодно эльфийку вытащил и даже роды принял.

Гном опешил.

– Дык ты значиться нынешней принцессе имечко то давал?

– Да я. А еще раз пойдет против меня, перегну через колено и всыплю десяток горячих вожжами. И вообще мерзкое это место, Туманный лес, – резко перевел я разговор.

– Эт исчо почему?

– Здесь столько Света, что все пропахло им как свинарник навозом.

Через два часа пути, мы с гномом вышли за пределы Туманного леса. Теперь путь вел нас к Верему.

Дорога, пустынная и прямая. День за днем мы шли по следам армии демона, с каждым шагом приближаясь все ближе. Я боялся, что эльфы пошлют погоню, но они решили не рисковать.

На третий день мы услышали соленый запах океана и дым сотен костров.

– Вот мы и дошли.

– Опоздали? – спросил гном.

– Да нет. Верем в осаде, но пока еще держится. Правда, не знаю почему.

Ждать было нечего, и мы с гномом отправились к городу.

XVII.

Щиты сомкнулись в единую линию, ощетинившись копьями. Вперед, только вперед. Другого пути не было. Корабли горят, вождь мертв. Морские драконы никогда не казались такими беззащитными. Фаланга защитников города двинулась вперед.

– Вперед драконы! – разлетелся над будущим смертным полем девичий крик. Вздрогнул строй, когда вперед протиснулась фигурка в облегающей кольчуге.

Молодая девушка взяла в руки лук. По рядам защитников города прокатился смех. Никто не смог бы добросить до их строя стрелу, и уж конечно не девушка. Фаланга гоплитов лишь сомкнула поплотней щиты, хотя по их мнению, это было лишним.

Сельтейра вытянула из колчана стрелу. Страшен эльфийский лук с тетивой которую не по силам натянуть человеку, он не знает пощады. Пред фалангой гарцевал на горячем жеребце молодой офицер. Он послал оскорбительный жест драконице, демонстрируя, что с ней будет, когда она попадет в плен.

Граненая бронебойная стрела просвистела в стылом вечернем воздухе и впилась в бок воину, раздвигая пластины брони, насыщаясь теплой кровью.

Драконы сомкнули строй подобно гоплитам. Пилумы готовы, длинные багры стали оружием второй линии, меч истинное оружие, но не стоит пренебрегать в неравном бою любым шансом. Два строя двинулись на встречу друг другу. Сегодня день смерти. Сегодня день славы и чести.

Девушка посылала стрелу за стрелой, и каждая стальная оса находила жертву. Раненых ее стрелы не оставляли, яд на стрелах делал свое дело. Всадники, доселе гордо разъезжавшие и отдававшие приказы, поспешно ретировались. Драконы шли неспешно, торопиться некуда, каждый успеет в свой черед в великую стаю. А вот фаланга городских солдат чуть дрогнула. Не ожидали они такого спокойствия.

– Проклинаю вас посмертием! – крикнула девушка, скидывая с головы глухой шлем.

Фаланга остановилась. Коротко обрезанные белые волосы, медная кожа, заостренные уши и глаза с черной радужкой. Плавные, как текущая вода, черты лица исказила ненависть.

– Проклинаю!!!

– Темная эльфийка прокляла нас! – вырвался из фаланги истерический голос. Проклятье Темных эльфов! Суеверие не больше, но засевшее настолько крепко, что ничто не могла вытравить его.

Пробивая утренний воздух полетели пилумы. Тяжелые дротики впились в щиты гоплитов. Под тяжестью пилумов, внутри которых искусные кузнецы помещали свинец, осадные щиты, прикрывающие гоплитов, потянулись к земле. Теперь противник лишен главного – удара фалангой, за крепкими щитами.

Драконы освободили свои мечи и побросали щиты. В предстоящем бою они помеха. Гоплиты встали теснее, в правой руке копье, в левой короткий гладиус. Это будет не «правильный» бой, а кровавая резня, под стать мяснику или безумцу.

Воины островов бросились на врагов. Каждый второй стал берсерком. Они лезли по чужим мечам, голыми руками хватали острия копий. Мечи проламывали доспехи и шлемы гоплитов. В схватке был только один способ пройти вперед, убить противника и встать на его труп.

В буквальном смысле по колено в крови, хрипя от ярости, драконы рвали строй гоплитов. Молодой воин с размаху ткнул дракона копьем. Но тот упрямо пошел на него. На губах дракона выступила кровавая пена. Он шагнул вперед, наконечник полностью скрылся в теле. Еще шаг и окровавленное жало вышло из спины. Молодой гоплит стал бледнее смерти. Дракон сделал еще шаг и наотмашь рубанул мечем по шее парня. Соленая кровь брызнула фонтаном в лицо дракону. Они упали вместе на уже красную от пролитой крови траву, как десятки до них.

Эльфийка разила безжалостно, не жалея меча. Кровь забрызгала ее с ног до головы. Рядом сражались и умирали братья-драконы. С неведомой доселе яростью эльфийка пронзала клинком плоть людей. Это была ее месть, за подвалы церкви, за плевки, за цепь, на которой ее держали, как животное. Судьба поставила Темную во главе всей стаи в этом набеге.

Но гоплиты не думали отступать. Зычный голос, поддерживал их дух, напоминая, что драконам некуда уходить, что корабли сожжены. Воин в отделанных золотом доспехах сражался двумя длинными осадными ножами, лучшим оружием в узких коридорах и подобных схватках. Заметив эльфийку, он начал пробираться к ней.

Сельтейра вздрогнула, когда увидела лицо воина. Один из драконов успел, пред смертью, сбить шлем с врага. Издав воинственный клич, эльфийка двинулась навстречу воину. Гоплиты пропускали своего вожака, драконы расступались пред Сельтейрой. Словно по неслышному приказу схватка стихла и воины освободили широкое пространство. Поединок уважали и драконы и гоплиты.

Отходила фаланга, отходили и драконы. Теперь поединок, священная схватка двух противников. Это уже выше простого боя. Это подсудно только богам и стали.

Они сошлись на ровном расстоянии от своих воинов. На доспехах, которые носили не гоплиты, а восточные рыцари, сверкали три золотых кольца. Его лицо можно было назвать красивым, не будь четырех уродливых шрамов. О, Сельтейра знала, чьи ногти оставили их в порыве ярости!

– Святой паладин Светлого Брата. Рыцарь Игран. Ты готов умереть? – скорее прошипела, чем сказала Темная эльфийка. Давно, он привез ее из Верема в город сенрагов. Лишь чудо спасло его тогда, за день до нападения драконов он вернулся в Верем. Но месть всегда свершается, если она истинная.

– Я тебя знаю? – удивился паладин.

– Ты? Нет. Но моя спина помнит твою плеть, а твое лицо мои пальцы!

– Тогда я закончу, что когда-то начал, – будничным тоном сообщил Таире паладин, вставая в позицию.

Два ножа и меч столкнулись, оглашая погребальным звоном притихшее поле. Блокировав выпад Сельтейры, Игран сам пошел в наступление. Два ножа слились в единый круг булата, как здесь называли сталь. Не просто красивый, но и опасный прием. Попади меч эльфийки в это сияние, как тут же он окажется в стальном капкане. Сельтейра отступала, изредка прощупывая оборону паладина боковыми выпадами.

Один из ножей паладина вылетел из его руки, распоров кольчугу на груди драконицы. Кровь эльфийки покатилась по кольчуге, но второй нож она успела отбить. Палладин вынул из ножен двуручный меч. Разведка закончена, начинался бой.