Зерно А (СИ) - Павлик Анастасия - Страница 64

  Григорий навел на Влада пистолет.

  - НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО! ПРОШУ ВАС!

  Время остановилось. Я видела, как палец Григория вдавливается в курок, подминает его под себя. Короткая вспышка, ствол пистолета дернулся. Я закричала. Пуля попала Владу в живот, и он обмяк в руках держащих его мужчин.

  Чак-Чак выпустил меня. Я хотела побежать к Владу, но ноги не слушались. Я упала, как подкошенная.

  - Дима, Валера, Гриша, вы нужны мне наверху. Чак-Чак, займись нашими гостями. Стефан, не был бы ты так добр...

  - Без проблем, босс. Я все уберу.

  Стефан стоял ко мне спиной. С его спины на меня взирал печальный лик Иисуса. Подвижная тату. Иисус моргнул и шире открыл глаза, глядя на меня. Шаги стихли вдалеке.

  Я лежала и смотрела на Иисуса, а Иисус смотрел на меня, алые капли крови выступили там, где терновый венец вспорол кожу. А потом Стефан пропал из поля зрения. Вместо него возник Чак-Чак. Лениво, пуговица за пуговицей, будто танцует для меня приватный танец, Чак-Чак расстегнул пиджак. Придавливая меня своим ростом, он приближался.

  - С Новым годом, Палисси, - пробасил он, его правая рука скользнула к кобуре.

  Голос Стефана был подчеркнуто ласковым:

  - Хороший мальчик, ну же, отдай дяденьке пист...

  Окончание утонуло в грохоте выстрелов. Три подряд! Глаза Чак-Чака полезли на лоб. Одна пуговица так и осталась не расстегнутой. Лысый детина пошатнулся и как в замедленной съемке завалился на бок.

  Я приподнялась на локтях и смотрела на Константина, держащего пистолет - тот, который Стефан отфутболил к мягкому уголку. Зверолюд смотрел на меня. Он был изуродован кастетом Стефана, я с трудом могла узнать в нем прежние черты. Живой человек испытывал бы неимоверную боль от таких травм, но Константин... Он слабо кивнул, улыбнулся уголками разбитого рта и сказал одно-единственное слово. Я прочитала слово по его губам.

  Этим словом было 'спасибо'.

  Стефан ногой выбил пистолет из скрюченных пальцев зверолюда.

  Это был мой шанс.

  Я буквально подпрыгнула на месте и, под звуки неравного боя, подползла к Чак-Чаку. Теперь у него было аж три подарка, и все три подарка до смерти порадовали его. До смерти в буквальном смысле слова. Впрочем, создавалось впечатление, что он просто прилег подремать. Я отвернула его пиджак и вцепилась в рукоять 'беретты'.

  Внезапно туша подо мной дрогнула, как если бы по ней пропустили ток. Сердце пропустило удар. Глаза Чак-Чака широко распахнулись и зафиксировались на мне: вначале удивленные, затем - напоенные ненавистью. Его рука выстрелила вверх и сомкнулась на моем горле. В голову точно кто-то забил гвоздь, в лобных долях что-то взорвалось, перед глазами заметались искорки. Я не могла дышать, но отчаянно продолжала дергать за пистолет. Скорее всего, одна из пуль перебила Чак-Чаку позвоночник, иначе он бы задействовал в процессе превращения меня в горку костей несколько больше, чем одна рука. Но, видит Бог, ему и одной руки достаточно, чтобы прикончить меня.

  Лицо Чак-Чака было искажено злобой. Когда я наконец выдернула из кобуры пистолет, сняла его с предохранителя и вдавила в грудь качка, я уже почти отрубилась.

  Громыхнуло четыре раза подряд. Словно подо мной разорвались сразу четыре фейерверка. И все ушли в Чак-Чака. Фейерверочный мальчик.

  Упирающиеся в мой позвонок пальцы разжались, я сделала судорожный вдох, и воздух раскаленным металлом хлынул в легкие, выжигая их.

  Я дышала, в то время как Чак-Чак подо мной был мертв. Мертв! Обещания, данные себе, превыше всего.

  Сжимая пистолет, я скатилась с него и попыталась встать. Со второй попытки мне это удалось. Горло и легкие саднило, я буквально заставляла себя делать вдох за вдохом. Заставляла, поскольку это еще не конец. Далеко не конец.

  Стефан уверенным шагом приближался ко мне - вооруженный, улыбающийся, опасный.

  - Рита, не глупите. Игра окончена.

  - Это не игра, ты, ублюдок проклятый, - прохрипела я. - И никогда не было игрою.

  Держа 'беретту' обеими руками, я нацепилась на Стефана. Руки дрожали, и дрожь передалась пистолету.

  - Ну зачем вам это? - Он улыбнулся, но глаза оставались страшными, сосредоточенными. Расстояние между нами сокращалось. - Помните, я говорил, что мне нравится, когда вы злитесь? Оказывается, гораздо больше мне нравится, когда вы напуганы. Очаровательная маленькая напуганная девочка. Так волнительно!

  Я спустила курок.

  Ничего не произошло.

  Стефан хохотнул, остановился и склонил голову на бок.

  - Ой, ну неужели! Какая неприятность!

  Я продолжала спускать курок, раз за разом. Смех Стефана становился громче, пока ему не стало вторить эхо. Пять метров между нами.

  - Быть может, - Стефан выпучил глаза и поднял брови - сама Искренность, - вы хотите попробовать без оружия? Я могу, честное слово. Ради вас могу.

  Я опустила 'беретту', ставшую бесполезным куском металла.

  - Обещаю, Маргарита, я постараюсь сделать все очень быстро. Как с Константином. С ним уж я постарался. Оба раза.

  И Стефан двинулся на меня, выуживая из кармана брюк кастет. Вероятно, он был сосредоточен настолько, что не заметил, как замигали лампы. Но когда одна за другой лампы стали гаснуть, Стефан нахмурился и остановился.

  - Это был ты, - услышала я собственный голос. - Ты убил Константина.

  Все, что в данный миг связывало меня с миром и не позволяло слететь с катушек, был лежащий без сознания Влад ('Он не умер, не мог умереть, просто не мог!') и погрузившаяся в мой разум раскаленной иглой мысль о Константине.

  О Константине, который спас мне жизнь.

  О Константине, которого убил Стефан.

  - Что за?.. - забормотал Стефан.

  Тьма сомкнулась вокруг нас, а вместе с ней - пробирающий холод. Я почувствовала ветерок, скользнувший по моим волосам. Это была пуля. Грохот выстрела оглушил с опозданием в секунду. Громыхнуло еще шесть раз подряд, но вспышек от выстрелов не было. Прикрывая голову руками, я лежала на полу. Стефан выругался и, кажется, отбросил пистолет. Я слышала его шаги, но тут же растерялась: исчезло ощущение пространства.

  Я знала, что происходит. Знала благодаря Арине.

  Эта потусторонняя тварь не отстанет от меня, пока не получит свое. Она недолго довольствовалась Деревской. Ей была и буду нужна я.

  Неожиданно Стефан закричал - непереносимый, полный муки и страдания вопль. Я зажмурилась и закрыла уши руками. Стефан вопил, не переставая. Никогда прежде не слышала, чтобы люди так кричали. Крик оборвался, не оставив после себя эхо.

  Мгла рассеялась столь же внезапно, как нахлынула, будто кто-то невидимый, страдающий нечеловеческой жаждой, высасывал ее через трубочку.

  Я отняла руки от головы и огляделась.

  От Стефана остался лишь кастет.

  Напряжение в сети, впрочем, не стабилизировалось. Мигали лампы, и тени казались живыми. Стало значительно прохладнее.

  Ушла ли потусторонняя хренотень? Я бы не ставила на это.

  Валерий и Дмитрий - те, что держали Влада - торчали на входе, возле распахнутой двери. Они выглядели так, будто только что увидели... что? Ад во плоти? Быть может. Их лица были пустыми. Никого нет дома.

  Нет таких слов, которые могли бы описать ужас столкновения с неизведанным, запредельным. Страшно? Да. Насколько страшно? Все просто до колик: настолько, что вы седеете.

  Да, было это пугающее обстоятельство - оба были седыми. Я хочу сказать, полностью седыми, как два семидесятилетних старика. Они поседели, пока стояли здесь. Как долго? Полминуты? Минуту? Я вспомнила про свою седую прядь. Но почему я не поседела полностью? Способности медиума сгладили губительный эффект?

  Один из мужчин вяло направил в меня пушку. Вяло? Его сшибла пуля. Вслед за ним упал его напарник.

  Валерий и Дмитрий, оба седые и мертвые, двумя опрокинутыми невидимой рукой солдатиками лежали на входе в бетонный резервуар.

  Максим и Артур вынырнули из коридора.