Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Газели

Навои Алишер

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Газели - Навои Алишер - Страница 5

Изменить размер шрифта:

* * *

Пусть сто тысяч звезд-жемчужин сыплет с высей небосвод —

Туча бедствий неизбежно град печали принесет.

Знает рок одну заботу, низвергая этот град, —

Обломать побеги жизни, саду тела слать извод.

Каждый, кто обижен долей, знает злобный рок небес,

Но судьбу, старуху злую, благодетелем зовет!

В океане сотворенья небо — мелкий пузырек,

А пузырь хоть каплю влаги даст ли от своих щедрот?

Если б небо было в силах хоть на миг найти покой,

Разве так оно спешило б — день за днем, за годом год?

Небо, как и я, — в смятенье, смущено своей судьбой:

Как меня в кругу терзаний, мчит его круговорот.

Синева на теле неба — от ударов злой судьбы:

Как ни мчится, мне подобно, а до цели не дойдет!

Нет могущества у неба, и слабы мы наравне,

И вовеки мы не можем друг от друга ждать отчет!

Навои, коль правду ищешь, знай, что сущ один лишь бог!

Нету сущего вне бога, правду бог в себе несет!

Часть 2.

У пери — точка вместо уст, бог дал ей чудо чуд — уста.

Дивятся люди на нее: да полно, есть ли тут уста!

Мессия сшил своей иглой ее сладкоречивый рот, —

Лишь вздохи смерти, подступив, раскроют и сомкнут уста.

Все розы замерли в саду пред розоликою моей:

Открыли для молитв о ней, а не для нег и смут уста.

Не удивляйтесь, что она то ранит словом, то — живит:

Как у Мессии, нежен рот, но злые речи льют уста.

Окружье твоего лица напоминает солнца круг:

Нет точки циркуля на нем, искать — напрасный труд — уста.

Послушай шепот уст моих — слова их только о тебе,

Но жизнь покинуть срок придет — и вздохом изойдут уста.

Большую чашу, кравчий, дай! На мне как будто сотни уст, —

От лютой жажды исцелит ведь лишь такой сосуд уста!

Послушай, хочешь уберечь ты тайну сердца своего, —

Не подражай бутонам роз: пусть губ не разомкнут уста!

* * *

Когда тюльпаны зацветут на брошенной моей могиле,

Знай: пламень сердца рдеет тут, здесь раны кровь мою пролили.

О, злы уколы стрел твоих — из ран ручьями кровь струится,

А ты еще мне раны шлешь — ах, стрелы глаз не жестоки ли?

Обитель тела не нужна сраженному безумьем сердцу:

О доме вспомнит ли Меджнун, блуждая средь песков и пыли?

Когда о бедствиях моих, друзья, рыдал я в ночь разлуки,

Что значит этот ливень слез — вы хоть бы раз меня спросили!

И даже Ной — мне не чета: сто тысяч лет разлука длится,

Взметнулась к небу буря слез, потоп — не ровня ей по силе!

О ты, кто на пиру мирском изведал чаш круговращенье,

Знай: много чаш кровавых слез тебе дары небес сулили.

О Навои, когда во сне увидишь свой предел родимый,

Не говори, что вздорен сон, что в снах безумца нету были!

* * *

Светом ночи взойдет моя дева-луна,

Западня ее кос непрозримо темна.

Темнота людям очи затмить норовит,

Но любимой моею светлы времена!

А меня отрешила от дружбы своей. —

Вот какая недоля еще мне дана!

А с такою бедой я и жить не смогу,

Кличу смерть я — сошла на меня тишина!

В утро Судного дня мне прозреть лишь дано,

Чашу мрака ночного испил я до дна.

Верных роз не бывало в мирском цветнике. —

Замолчи, соловей, твоя песнь не нужна!

А умрет Навои — вы не пойте о нем:

Лишь споете ту песнь — всех погубит она!

* * *

Узор твоих волнистых строк теперь в душе моей живет,

Что ни алиф, то стройный стан в воображении встает.

Нет, не письмо прислала ты, а светозарный талисман,

Он горе в радость превратил, дом озарил моих невзгод.

Сияют нити дивных строк, и в плачущих моих глазах

Кровавые прожилки их пылают ночи напролет.

Иссохший, немощный, я сам похож на трепетную нить.

И корчится она в крови, что из обоих глаз течет.

Возлюбленная — всех милей, и драгоценен каждый знак,

Что истомившейся душе весть о любимой принесет.

О щедрая, ты не письмо — ты нищему алмаз дала,

В руинах дней своих никто таких сокровищ не найдет.

Будь счастлив, Навои: пришло ее желанное письмо —

Оно тебе от всех скорбей освобождение дает.

* * *

О мой алмаз, по ком тоску душа и плоть хранят,

Как две жемчужины живых, что в двух ларцах горят.

Войди в цветник, и пусть, узрев твой кипарисный стан,

В смятенье ирисы придут, как в бурю, задрожат.

Смотреть на розу перестал влюбленный соловей,

Увидев, как проходишь ты через цветущий сад.

В науке похищать сердца так преуспела ты,

Что некого на всей земле с тобой поставить в ряд.

О виночерпий, дай взгляну на чистое вино —

На светлой глади отражен ее знакомый взгляд.

Да, если хочешь, чтобы враг надежней друга стал,

То с другом не входи к врагу — и кончится разлад.

Кем оказался Навои в огне своей любви?

Он — словно нищий на костре, он пламенем объят.