Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Двуликий Янус - Яковлев Андрей Яковлевич - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

— Хотя бы и ее. Она меня очень тревожит. И не только она…

— Товарищ комиссар, а вы не думаете, что… что и сам Варламов может быть не безгрешен? Что Ната не все и не полностью в соответствии с фактами рассказала?

— Что значит «не безгрешен»? Связан с немцами, вы хотите сказать? Маловероятно. Уж очень это не вяжется с работой, которую он вел, не жалея сил, не щадя себя. Нет, вряд ли, но положение крайне запутанное. Рассказу Наты слепо верить нельзя, и все же девушка вызывает у меня доверие. Да и не в ней дело, не в ее рассказе. Самый факт бегства Варламова заставляет крепко задуматься. Одним словом, найти Варламова — первоочередная задача. За профессора вы головой отвечаете. И, конечно, нельзя забывать о Малявкине…

Вот теперь они и сидели вдвоем, Скворецкий и Горюнов, сидели и думали, как вести розыск дальше, с чего начинать. А начинать приходилось сызнова, и не только с Варламовым, но и с Малявкиным, — ведь все известные чекистам связи Малявкина были уже проверены, а он ушел и где теперь скрывается, неизвестно. Впрочем, одно предположение…

— Знаешь, Виктор, — говорил Скворецкий, расхаживая, как обычно, по кабинету из угла в угол, — надо бы нам разыскать эту Люду, знакомую Малявкина, о которой упоминала Ната.

Горюнов даже подскочил:

— Вы что, Кирилл Петрович, шутите? Найти в Москве девушку, о которой известно только одно — имя? Сколько всяких Люд в Москве? Сотни? Тысячи? Другое дело, мы искали Мусю — там было известно, что она студентка консерватории, известно, на каком курсе, а здесь? Нет, увольте, задача неразрешимая.

— Неразрешимая, говоришь? — прищурился Скворецкий. — А что ты на это скажешь?

Майор взял со стола томик Бальзака, обнаруженный в полевой сумке Малявкина, и раскрыл на том месте, где стояла надпись: «Люда. 845649».

— Теперь что скажешь?

Горюнов взял книгу, внимательно прочел надпись, перелистал весь томик страницу за страницей и снова вернулся к надписи.

— Нда-а, история… Написано «Люда», это точно, но что означают цифры? Может, номер телефона, хотя и странно записанный.

— Не «может», а так оно и есть, — уверенно сказал Скворецкий. — Телефон! Номер телефона Люды.

— Надо полагать так, но цифры изменены. Подстановка?

— Конечно, подстановка. Старый прием. И сделано не очень умно. Гляди: первая цифра должна означать литер, букву. Московские телефоны начинаются с буквы. Смотрим на диске букву под цифрой 8 — «И». Но телефонов, начинающихся с буквы «И», в Москве нет[1]. Значит, что-то другое…

— А что, если отнять единицу? — спросил Виктор.

— Не подходит: «Ж». Таких телефонов тоже нет. Вот если прибавить — «К». Это подходит. По аналогии следует приплюсовать единицу и к другим цифрам. Смотри, что получается: «К5-67-50».

— Так-то оно так, — засомневался Горюнов, — но может быть и другое. Может, надо не прибавить, а отнять, и не единицу, а, скажем, двойку или тройку, тогда тоже подойдет: «Е», «Д». Вполне подходит.

— Сомневаюсь. Отнимать по два или по три от пяти цифр на лету, мысленно — это уже сложнее. Так обычно не делают. Но не будем исключать ни одного варианта, пусть будет Е2-34-27 или Д1-23-16. И эти телефоны проверим. Все проверим, но, глядишь, до «Люды» и доберемся. Вот этим ты с утра и займись. Теперь Варламовы…

— Насчет Варламовых у меня кое-что есть, — оживился Горюнов. — Пока мы с Натой сидели и коротали время в ожидании оперативной группы, Ната мне многое рассказала. И телефонные книжки Евы Евгеньевны я просмотрел — Петр Андреевич записи телефонов не делал.

— Ну, и как?

— Там, знаете, столько телефонов записано, что черт ногу сломит. Сотни. Пришлось больше полагаться на слова Наты. Она назвала несколько фамилий, адреса. Правда, адреса ориентировочные, точных Ната не знает. Всё больше друзья и родственники Евы Евгеньевны. У профессора, как говорит Ната, друзей почти не было; она упомянула только одного — некоего Миклашева. Работает он, кстати, в том же институте, что и Варламов. Вот, глядите.

Горюнов положил перед Кириллом Петровичем несколько исписанных листочков бумаги. Там значилось:

«Баранова Полина Евстигнеевна, по прозвищу Пуся. Около сорока лет. Дочь царского генерала. Приятельница Евы Евгеньевны еще с дореволюционных лет, по гимназии. Последние годы встречались редко, но встречи всегда были теплыми, дружескими. Пуся безусловно предана Еве Евгеньевне. Живет она в Большом Гнездниковском переулке, в районе Пушкинской площади.

Зайцева Раиса Максимовна. За сорок. Закройщица одного из московских ателье, ныне работает в какой-то артели, занимающейся пошивом солдатского белья. Замужем. Муж Раисы Максимовны — театральный администратор. Зайцева — поверенная всех тайн Евы Евгеньевны. Муж и жена Зайцевы (детей у них нет) занимают двухкомнатную квартиру в доме ВТО.

Абрамов Константин Маркович. Официант. Работает в одном из московских ресторанов. За шестьдесят лет. Дальний родственник Евы Евгеньевны по матери и близкий ей человек. Имеет собственный домик в районе Измайлова. Состав семьи неизвестен. Последние годы Ева Евгеньевна встречалась с ним редко.

Зародицкая Мария Абрамовна. Около сорока лет. Вдова. По профессии — зубной техник. Доверенное лицо Евы Евгеньевны, хотя, на чем зиждется их дружба, неизвестно. Встречались часто, постоянно звонили друг другу по телефону. Проживает в Сокольниках в отдельном небольшом доме, вдвоем с матерью — женщиной старой, но весьма энергичной.

Соболев Аркадий Адамович, бывший маклер. Пожилой. Нигде не работает. Жена тоже немолодая, в прошлом балерина. Занимают отдельную квартиру где-то в районе Смоленской площади. С ними живет их дальняя родственница. Соболевы дружили еще с родителями Евы Евгеньевны, в их доме она свой человек.

Миклашев Константин Дмитриевич. Около шестидесяти лет. Физик. Старинный сотрудник и близкий друг Петра Андреевича Варламова. Его подчиненный. Работает в том же институте, что и профессор. Угрюм. Нелюдим. Живет на Большой Калужской».

Внимательно прочитав записи, Кирилл Петрович отложил их в сторону и задумался.

— Ладно, — сказал он наконец, — утро вечера мудренее. Хотя, говоря по совести, утро-то уже наступило. — Майор посмотрел на большие настенные часы. Стрелки показывали пять часов. За окном уже светило солнце, хотя город еще не просыпался. — Да-а, уже утро, и все же несколько часов надо вздремнуть. Давай так: сбор в одиннадцать часов. Ты займешься поисками Люды, а я примусь за изучение друзей и знакомых Варламовых. Условились?

Однако ни на следующий день, ни сутки спустя Скворецкий не смог заняться друзьями Евы Евгеньевны. Все планы и наметки полетели кувырком.

Едва Кирилл Петрович появился в наркомате, как ему доложили, что уже несколько раз звонил по телефону директор института, в котором работал Варламов, и очень просил, чтобы майор Скворецкий, как только появится, тут же, безотлагательно приехал к нему или, на худой конец, позвонил. Главное — поскорее.

Кирилла Петровича это сообщение не слишком встревожило. Ему было ясно: в институте стало известно об исчезновении Варламова, вот директор и нервничает. Что же? Это естественно. Кирилл Петрович тут же снял трубку и набрал номер телефона директора.

— Майор Скворецкий? — не скрывая волнения, сказал тот. — Очень прошу вас приехать, и как можно скорее. За последние два-три дня после вашего посещения у нас произошел ряд событий. Пренеприятнейших. Особенно сегодня. Ночью… Да, да, именно ночью… Нет, сказать по телефону ничего не могу, просто не имею права, но дело чрезвычайной важности… Нет, нет, ничего я не преувеличиваю. Полагаю, все, что случилось, имеет касательство к нашему с вами разговору, посему я именно вам и позвонил. Само собой разумеется, что в инстанции я уже сообщил. Итак, прошу не терять времени. Жду.

Кириллу Петровичу ничего не оставалось делать, как ехать в институт, хотя он и не думал, что услышит там что-либо для себя новое.

Директор ждал Скворецкого. Едва тот появился, как он усадил его в кресло, проверил, плотно ли закрыта дверь, и, усевшись напротив, начал рассказ. С первых же слов директора института Кирилл Петрович понял, насколько он заблуждался, полагая, что все сводится к бегству профессора Варламова. Да, в центре событий был действительно Петр Андреевич Варламов, но дело далеко не ограничивалось его бегством, все было куда серьезнее и сложнее.

вернуться

1

В 1943 году телефонов с индексами «Ж» и «И» не было.