Воин мрака - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 42

Девушка надела на грубо вырезанную шею идола янтарное ожерелье, вызвав у других молящихся тихое изумление, разложила изрядное количество сластей, несколько раз коснулась лбом земли.

– Благодарю тебя, великая Магура, – Олег на колени опускаться не стал, поклонился стоя.  – За милость, за исцеление, за внимание.

– В гости ко мне не зайдешь, добрый молодец? – неожиданно спросила его в самое ухо подкравшаяся горожанка, укутанная в заячью шубейку и красный набивной платок.

Ведун от неожиданности шарахнулся, поманил Снежану:

– Ну хватит, пойдем…

– А зовут-то тебя как, молодец? – спросила молодая упитанная деваха из глубины святилища.

– Устал небось с дороги, путник? – устремилась следом горожанка в шубе.  – Пойдем, обогрею!

– Ко мне иди, у меня баня истоплена! – ринулась наперерез другая.

– Ко мне! Я всяко помоложе и красивше буду! – заявила четвертая.

– Электрическая сила! – Олег схватил Снежану за руку, потянул в ворота.  – Кажется, пора драпать. Сабля тут не спасет…

– Как тебя зовут, молодец? Ко мне иди, приголублю! Меня приголубь!

Первые из горожанок, решившиеся подойти, стали чем-то вроде спускового крючка. Женщины и девки, толкаясь, ринулись к Олегу. Он, торопливо пятясь, отпихивался, выворачивался, стряхивал с себя руки – но горожанки лезли и лезли, толкаясь и затевая драки. Когда ведуна дважды попытались поцеловать, он отпихнул Снежану, крикнул: «Беги!» – и тут же на шее у Середина повисла толстуха лет сорока, жадно впившись губами в его рот. Ведун упал набок, но тут женщину оттащил за ворот чернобородый мужик:

– Милана, ты чего, взбеленилась?

– Уйди, постылый! Его хочу любить!

– Ко мне иди, любый! – хватала Олег уже другая баба.

– Электрическая сила! – ведун бессильно брыкался, разрываемый на части и покрываемый поцелуями.  – Пустите!

Помощь пришла, откуда не ждали: сильные руки оторвали его от земли, поставили ровно:

– Ты пошто жену мою охмурил, нежить иноземная?!

Могучая оплеуха сбила ведуна с ног. Олег даже не понял, кто это с ним сотворил. Он лишь ощутил, что на миг оказался свободен, перевернулся на живот, поднялся и, не оглядываясь, со всех ног задал стрекача.

Снежану ведун догнал уже возле избы, влетел в дверь первым, затянул девушку, захлопнул дверь, наложил засов:

– Хозяйка, лавки тащи! Заложить нужно, выбьют!

– Чего у вас случилось, оглашенные?! – выглянула в сени знахарка.

– Зелье отворотное есть?! Хотя, как их выпить заставишь… Лавки тащи!

– Бабы на чудище наше кидаться вдруг стали, теть Зорь, – девушка скинула шапку. Она тоже была изрядно напугана.  – Тискают, целуют, к себе тащат. Любить, кричали, жаждут. Иные прямо от мужей набежали.

– Это Полель! – тяжело дыша, объяснил Олег.  – Кто еще, кроме него, безумие подобное сотворить способен? Меня предупреждали, что он зуб на меня затаил! И чего мне теперь делать? Не могу же я саблей от них отмахиваться!

Изба затряслась. Десятки кулаков били в двери и в стену, требуя открыть.

– Сперва они тебя затискают, а опосля мужья их забьют, – предсказала знахарка.

– Вот это попал! – согласился Середин.  – Электрическая сила, с танками и пулеметами проще управиться.

– Открывай! – требовали женские голоса.  – Выходи, молодец! Выбирай суженую!

– Плащ! – встрепенулся ведун.  – Тенями уйду, никто и не заметит. Вам они ничего не сделают, Полель на меня томление направил. Если исчезну, тем буча и закончится. Теть Зорь, среди вещей моих сетка такая была невзрачная. Я, как очнулся, найти ее так и не смог!

– Че за сетка-то?

– То не сетка на самом деле. То плащ Чернобога, тенями ходить. Карачуна, иначе говоря, бога мрака, зимы и холода.

– Так это Карачун приходил?! – округлились глаза женщины. – Свят-свят! Ужас какой!

– Карачун приходил?! – подступил к ней ведун.  – Когда?

– Когда ты в беспамятстве лежал, дед могучий явился. Сам выше потолка, морозом во все стороны так и дышал. Велел передать, недоволен он тобой остался. Книгу ты не прочитал, идола золотого упустил. Сказал, подарки свои забирает.

– Доквакался! – схватился за голову Олег, привалился спиной к стене и сполз вниз.  – Вот теперь я точно влип…

Снаружи стало чуть тише. Потом дверь опять затряслась:

– Зоряна! Открой!

– Это Седоглас! – обрадовалась знахарка и устремилась в сени.  – Он умный, он ныне все выправит…

Женщина разгребла лавки, тут же хлопнула дверь.

– Ты чего опять натворила, ведьма старая?

– Это кто тут старый?! – моментально взъярилась женщина.  – Как под юбку лезть, так лелечка-малелечка, а как сам нужен, так сразу старая?!

– Какая «лелечка», дура?! Ты знаешь, что мужики вас с племянницей запалить собрались? Сжечь вместе с домом и порчей всей, и мороками черными!

Волхв выглядел лет на пятьдесят, был лыс, бороду имел узкую и куцую и, несмотря на холод, носил длинную суконную рубаху на голое тело. Во всяком случае, ребра и бедра его костлявого тела явственно выпирали наружу.

– Это Полель балует, – вышел в сени Олег.  – Нужно как-то порчу эту с женщин со всех снять. Вот только я таких наговоров не знаю.

– Значит, есть все же молодец? – указал на него пальцем волхв.

– Он не мой, щуренок! – отмахнулась знахарка.  – То Снежанка бродяжку подобрала.

– Бродяжку с мешком золота?! И мороком приворотным?!

– Я же не приворотилась, щуренок? – знахарка поймала лицо волхва в ладони.  – Нешто ты ревнуешь?

– Правильно вас сжечь решили!

– Щуренок, но ты же их разгонишь?

– Порчу надо с женщин снять, – повторил Середин.  – Тогда все само рассосется.

– Такая порча вожжами с первого раза снимается, – смачно просветил его Седоглас. – Но вот мужики жен беглых тебе точно не забудут!

– Я же ни одной даже не коснулся!

– Ладно, сидите, – хмуро потер нос волхв.  – Авось, отболтаю. И носу отсюда не высовывайте!

– Он у меня умница, он смердов охмурит, – знахарка вернулась в горницу, облегченно вздохнула и потянулась к мешкам племянницы: – Ну, чего вы там понакупали?

– Да нет там ничего толком, – махнул рукой Олег.  – Немножко сластей, немного тряпок, немного денег.

– Целый день ходили, и ничего не… – знахарка подняла голову и всплеснула руками: – Племяшка, какая же ты красивая! О, боги! Эта шуба, верно, рублей пять стоит!

Середин приподнял мешок, тут же уронил его обратно на пол. Тяжело звякнуло серебро.

– Пять рублей – это пустяк. Я обещал Снежане приданое – оно ваше. Теперь мне хорошо бы унести отсюда ноги. Туда, где нет ни одной женщины. Никогда не думал, что Полель может быть столь опасен.

– В этом мире женщины есть везде! – злорадно ухмыльнулась знахарка.  – Разве токмо ты уйдешь в лес за великие болота, выроешь берлогу и никогда из нее не вылезешь. Но коли женишься на моей племяннице, я сделаю для тебя такой сильный амулет, что все бабы на версту вокруг будут разбегаться от тебя прочь. Ради Снежаны я уж постараюсь, можешь не сомневаться!

– Ничего. Я знаю место, где сила Полеля не так уж и велика, – сказал Олег.  – И знаю женщину, шутить с которой он не рискнет.

– Синий атлас! Светится, что серебро! – женщина, которая во время разговора не переставала разбирать мешки, достала отрез ткани.

– Это я себе сарафан сшить хотела, теть Зорь! – торопливо подскочила девушка.  – Чтобы сапогам и шубе в один цвет совпадало. А тебе зеленый и малиновый купила, и шелк, и полотно. Мы сможем перешить себе всю одежду!

– Да… – стала доставать ткани женщина.

– И еще я купила ленты, тетя Зоря. Я ведь могу теперь вплести ленту в косу? Я теперь на выданье?

– Полагаю, деточка… – Женщина заглянула в мешок.  – Полагаю, теперь и без моего сундука ты знатная невеста выходишь.

В дом больше никто не ломился, но Олег предпочитал не рисковать и наружу не выглядывать. Он пытался вспомнить хоть один заговор, оберегающий от женской благосклонности. И не мог вспомнить ничего. Обычно мужчины стремились к прямо противоположному.