Золото моих чувств. Примирение (СИ) - "Melara-sama" - Страница 4

На его лице было столько удивления, что он, не думая, кивнул.

Неприятности, значит?! Прекрасно!

Урок второй. Начало.

Себастьян, не веря, смотрел на меня.

- Мсье… Вы серьезно?

- Конечно, не в моих правилах лезть на рожон, но то, что происходит с тобой, это, прежде всего, вина взрослых. И так как ты слишком самостоятельный, чтобы кому-то из них пожаловаться, я хочу помочь сам. Но не жди, что они меня послушают.

- Почему?

Он смотрел так доверчиво. А я вспомнил свое детство. Нет. У меня не было таких проблем, ведь свою гомосексуальность я обнаружил только в восемнадцать лет. И интерес у меня только к двум парням планеты. У меня было другое. У меня была мама, которая делила всех детей на положительные элементы и не очень, была группа и совсем отрицательных, к которым я вообще не мог подойти. Так вот, мама всегда решала, с кем мне дружить, а с кем нет. А те дети, с которыми мне можно было дружить, быстро понимали, кто я и что. И… а было всякое, и из положительных элементов они быстро переходили в третью малочисленную группу. Да так быстро, что подружиться толком я не успевал. Так что знаю не понаслышке, что такое всеобщая ненависть. И почему-то то, что этот мальчик гей, делает его еще более уязвимым. Ведь он не может прийти к маме и сказать, что его обижают в школе. Тогда нужно будет раскрывать причину…

- Обычно, те, кто обижают человека словом или делом - не умеющие думать самостоятельно слабаки, идущие за толпой. С чего начались нападки, Себастьян?

Он покраснел. Я улыбнулся. Так тоже часто бывает, что мы влюбляемся в неподходящих людей или в натуралов. Но я по себе знаю, что каждый натурал латентный гомосексуалист.

- Ну, я… - Замямлил он и отвернулся, щеки красные, губы немного дрожат. – Он… мне… и вот я, а он.

Я убрал аптечку и выбросил использованную ватку.

- Ты признался одному из них. – Подтолкнул я моего юного ученика. В сущности, между нами была небольшая разница, но сейчас он мне казался еще меньше.

- Да. – Выдохнул Себастьян.

- И что он? – Спросил я, садясь на первую парту, прямо перед ним. Он вскинул на меня огромные глаза и прошептал:

- Смеялся.

Я протянул руку, но этот парень был как олененок, такой же пугливый. Он немного отпрянул.

- Прости.

Он качнул головой в знак того, что принимает извинение, а потом еще тише проговорил:

- Калеб неплохой, просто его друзья… - Морщит носик. – Я думаю, что если бы он мог, то ответил бы по-другому. Но…

Прозвенел звонок, и Себастьян как будто очнулся и побледнел.

– Мне нужно идти, я хотел извиниться за опоздание.

- Себастьян, мое предложение в силе.

- Я не могу. Это неправильно… Вы, мсье, совершенно ни при чем.

- Я предлагаю помощь, и только ты вправе принять или отказаться. – Спокойно проговорил я. Он кивнул и, подобрав сумку около стены, проговорил:

- Я подумаю над Вашим предложением. Спасибо. – И вышел.

Я посмотрел на часы, было только двенадцать. У меня еще один урок. Я пересел за учительский стол как раз вовремя. В класс со смехом вошла толпа парней, мне небрежно на стол кинули журнал и расселись. За парнями, синхронно качая бедрами, вошли девушки. Хихикая, остановились и все разом стрельнули в меня глазами. Да, мне повезло.

Возможно, будь я кем-то другим, то не обратил бы внимания, что пятеро парней сели как бы кучкой и развалились на стульях. Шестнадцать лет – чувствуешь себя королем жизни, особенно когда на тебя нет управы.

Ладно.

Я открыл журнал, прошелся взглядом по строчкам и наткнулся на имя «Калеб Рошетт». Хм…

- Mr. Roshettes, stand up please... (Мистер Рошетт, встаньте пожалуйста…) – Попросил я на английском, после того как они угомонились и перестали шептаться. Четверо из пятерки повернулись к блондинистому парню с синими глазами. Он непонимающе посмотрел на меня, поднялся.

- Do you speak English? (Вы говорите по-английски?)

Он округлил глаза и выдавил:

- Just a little bit, sir... (Немного, сэр…)

С трудом, я бы сказал. Я улыбнулся.

- Stay after the lesson... (Останетесь после урока…) Продолжим…

Он сел. Конечно, он понял, что я сказал, но вот определить причины не мог.

Урок пролетел как-то даже быстро, дети были подготовлены плохо. По-моему, Рошетт единственный, кто хоть как-то изъяснялся на другом языке.

Когда прозвенел звонок, они быстро покинули класс, Калеб остался сидеть за партой.

- Калеб, сколько тебе лет?

Он нахмурился.

- Почти семнадцать. – В синих глазах было непонимание. А я и сам не очень понимал, что хочу донести до него, но отступать уже было поздно, нужно было что-то сказать.

- Мне интересно было посмотреть на тебя, очень много слышал.

- Слышали, мсье?

- Да. Теперь можешь идти. И подготовь мне перевод с третьей по пятую страницы.

Он сглотнул и, встав, вышел.

Я проводил его взглядом, вздохнул.

Конечно, это не мое дело и все такое. Но мальчишка с оленьими глазами влюблен в этого парня. Интересно, если бы ситуация была с точностью до наоборот, то есть Калеб признался Себастьяну в любви, что бы сделал Себ?

К сожалению, ситуация у нас такова. И по-другому историю не переписать. Нужно будет поговорить с родителями Себастьяна. Конечно, не на предмет ориентации ребенка, а по поводу постоянного избиения в школе. Это просто шикарно: первое сентября, а ребенок уже со ссадинами.

Мой мобильник ожил снова, и я, наконец, взял трубку.

- Малыш, что-то случилось? – Встревоженно спросил Кай.

- Нет, все в порядке. Ты подъехал?

- Да. Дрей звонил тебе, но ты, почему-то, отключился, и я решил не ждать и приехал.

- Была причина, я расскажу дома. Сейчас спущусь, подожди. – Я улыбался. Проблемы проблемами, но мои любимые мальчики на первом месте.

- Жду, малыш. – И короткие гудки.

Я схватил пиджак и кейс, запер кабинет и бросился на первый этаж к стоянке.

Нет, я не спешил на ужин с Этьеном и Полем, я спешил в объятия к Каю. Пробежал холл и занес ключи от кабинета и классный журнал в учительскую.