Внушение на расстоянии - Васильев Леонид Сергеевич - Страница 23

Рис. 11. Кривые распределения длительности мысленного усыпления (А) и мысленного пробуждения (В) трех испытуемых: Ф. (сплошная линия), И. (пунктир) и С. (точечный пунктир). На оси абсцисс — время в минутах, на оси ординат — частоты обозначенных на абсциссе вариант (по материалам лаборатории автора).

Приведённые графики показывают, что наибольшее число случаев засыпания и пробуждения происходили уже в течение первой минуты после начала мысленного внушения и только в отдельных случаях реализация внушения затягивалась на 10 и более минут. Это согласуется с приведёнными в предыдущей главе данными проф. К.И.Платонова.

Надо, однако, заметить, что наибольшую доказательность имеют первые опыты, проводимые на «свежих» испытуемых. Нами было замечено, что по мере повторения этих опытов у испытуемых мало-помалу развивается склонность впадать в гипнотическое состояние самопроизвольно (без мысленного внушения заснуть) и также самопроизвольно выходить из этого состояния, чего в двух или трёх первых десятках опытов, с теми же испытуемыми нами ни разу не наблюдалось. Если этого не учитывать, то легко можно впасть в большую ошибку, приняв самогипноз и самопробуждение за более или менее отсроченные проявления мысленного внушения.

Постепенное образование у наших испытуемых этих явлений, мешающих проведению опыта, находит объяснение в учении И.П.Павлова об условных рефлексах. Многократное засыпание испытуемых при данной окружающей обстановке рано или поздно приводит к тому, что сама эта обстановка становится комплексным сложным условным раздражителем, вызывающим сон. Надо также в этих опытах опасаться различных звуковых раздражителей, могущих приобрести значение условных сигналов ко сну или пробуждению. Действие подобных условных раздражений было детально изучено физиологической школой И.П.Павлова, в частности проф. Б.Н.Бирманом, на подопытных собаках и людях-гипнотиках[84].

Во избежание образования у испытуемых гипногенных условных рефлексов на случайные раздражители нами применялся ряд предохранительных мер. Интервалы между отдельными пробами мысленного усыпления и пробуждения в наших опытах колебались от 1–2 мин. до 1 час. и более. Этим устранялась возможность образования гипногенного условного рефлекса на время. В большой серии опытов индуктор и перципиент помещались в двух удалённых друг от друга комнатах: индуктор — в круглой (В), перципиент — в малой (А) или наоборот. При этом во многих опытах наблюдателя при испытуемой не было. Он находился у регистрирующих приборов в комнате (С), следя за записью на кимограмме реакций испытуемой, передаваемых из комнаты В, и сигналов индуктора из комнаты А. План лаборатории см. на рис. 12.

Рис. 12. План лаборатории автора. А — комната с камерой, экранирующей индуктора (1); В — комната с камерой для экранирования перципиента (2); С — комната для регистрационных приборов (3 — кимографическая установка, 4 — кнопка для включения электромагнитного сигнала в камере индуктора).

В новейшее время заслуживающие большого внимания результаты были получены чехословацким физиологом Стефаном Фигаром[85]. Он одновременно регистрировал на одном и том же кимографе плетизмограммы (записи изменения кровенаполнения сосудов руки) двух испытуемых. Они сидели спиной друг к другу на расстоянии нескольких метров. По ходу опыта одному испытуемому (агенту) Фигар передавал записку со счётным заданием, например перемножить в уме двухзначные числа. Производимая умственная работа вызывала опускание плетизмограммы (что означало отток крови от конечностей вследствие сужения в них кровеносных сосудов). Это в порядке вещей, но удивительно, что такое же опускание плетизмограммы с некоторой задержкой происходило и у другого испытуемого-перципиента, который никакой счётной работы не выполнял. Это наблюдалось в 33 % поставленных опытов, и у одних пар испытуемых значительно чаще, чем у других. Одновременное опускание этих двух плетизмограмм часто наблюдалось и без счётной работы одного из испытуемых. Если у одного из них происходила так называемая спонтанная плетизмографическая реакция (опускание кривой без видимой причины), то такая же реакция тотчас же начиналась и у другого испытуемого. Такие параллельные сдвиги плетизмограмм наблюдались в 85 случаях, но в 106 случаях параллелизма не было. По поручению Лондонского общества психических исследований собранный д-ром Фигаром экспериментальный материал был детально изучен одним из членов общества, Д. Вестом[86]. Критик одобрил постановку опытов и признал результаты убедительными, хотя многое в них ещё остается неясным.

Рис. 13. Плетизмографическая установка в опытах Фигара.

Надо заметить, что опыты такого рода, при всём их интересе и значении, имеют лишь косвенное отношение к тому, что принято называть телепатической связью. Телепатическая связь в типичной, развитой своей форме — это не только энергетическое воздействие на расстоянии одного организма на другой; сверх того — это особый род информации, характерный для живых существ, по крайней мере некоторых из них[87]. Одно существо информирует другое о каком-либо воспринятом им событии, полученном ощущении, переживаемом представлении, чувстве, желании и т. п. В опытах же Фигара несознаваемое физиологическое явление одного лица на близком расстоянии передаётся другому лицу, для которого оно тоже остаётся неосознанным. Если это и информация, то «информация без уведомления».

Рис. 14. Совпадающие во времени изменения в ходе плетизмограмм агента (внизу) и перципиента (вверху) при умственном счете агента (опускание линии отметчика). По данным Фигара.

IX. Явления «биологической телесвязи» у животных

Чарлз Дарвин научил нас понимать, что в животном мире каждый орган, всякая функция, любая способность имеет шансы возникнуть и развиться до той или иной степени совершенства лишь в том случае, если может принести данному виду живых существ какую-либо пользу в их борьбе за существование. Это положение, конечно, относится и к телепатической способности. Отсюда возникает ряд важных для нас вопросов: на какой ступени эволюции эта способность возникла впервые? Присуща ли она только человеку или также и некоторым животным? Эволюция снабдила животных и человека тремя дистантными (воспринимающими на расстоянии) органами чувств. Мы общаемся на расстоянии посредством зрения, слуха, а животные ещё и посредством обоняния. Что могла бы добавить к этому телепатическая связь, если бы она существовала? Какое она могла бы иметь биологическое значение?

Для животных она имела бы примерно такое же значение, какое для современного человека имеет радиопередача, намного превосходящая природные средства общения через дистантные органы чувств и устную речь, воспринимаемую органами слуха. Биологически это было бы вполне оправдано: И действительно, имеются признаки того, что и некоторые животные располагают естественной «биологической радиосвязью», причём на восходящих ступенях эволюции животного мира эта связь проявляется по-разному и имеет разное назначение. Иногда она, по-видимому, существует между особями, принадлежащими к одному и тому же зоологическому виду, например между самцами и самками, и в таком случае служит целям размножения, сохранения вида. В других случаях информация передаётся на расстоянии представителям другого вида, и тогда она может способствовать инстинкту самосохранения или нахождению добычи.