Внушение на расстоянии - Васильев Леонид Сергеевич - Страница 12

Мысленно внушаемый зрительный образ обычно вырисовывается в сознании перципиента мало-помалу, с частыми искажениями, ошибками, отвлечениями в сторону и лишь постепенно достигает большей или меньшей ясности. Чтобы не быть голословным, приведу протокольную запись одного из опытов известного немецкого парапсихолога д-ра Тишнера[48].

«Объект мысленного внушения — ножницы. Опыт начинается в 8 ч. 14 м. вечера. Через две минуты перципиентка начинает говорить: „Это кажется мне очень большим. Я ещё слишком занята своими мыслями… теперь это мне представляется скорее маленьким, узким, коротким предметом… как будто что-то закрученное, похожее на пробочник… может быть, нож или что-нибудь такое. Мне кажется это очень трудно узнать… К сожалению, я рассеянна очень… всё теснятся впечатления сегодняшнего дня. Теперь вижу образ г-жи Тишнер. Это монета? (д-р Тишнер ответил, что нет). Теперь это что-то как бы круглое, блестящее… оно всегда блестит? Теперь это как бы кольцо… Это снова как бы из металла… Блестит, как стекло или металл… круглое и, однако, вытянутое в длину… как будто это ножницы, внизу две круглые штучки, и дальше это вытянутое в длину… должно быть, это ножницы…“ Непосредственно затем (в 8 ч. 26 м.) с выражением уверенности испытуемая повторила: — Это ножницы!»

Условия этого характерного опыта: перципиентка помещалась за ширмой, завешенной, кроме того, большим платком; внушающий (индуктор) сидел спиной к ширме на расстоянии нескольких метров от неё. Зеркал и каких-либо отражающих поверхностей в комнате не было. Проводил опыт д-р Тишнер; индуктору он вручал какой-либо предмет и затем записывал словесные реакции перципиентки, следя в то же время за поведением того и другого.

Однажды мне пришло в голову повторить этот опыт д-ра Тишнера, т. е. мысленно внушить кому-нибудь зрительный образ ножниц. Индуктором был я, перципиенткой — моя жена Т.Б. Она была слегка нездорова и лежала на кровати; индуктор сидел за её изголовьем, держа на коленях записную книжку и рисуя в ней мысленно передаваемые зрительные образы. В данном случае были нарисованы ножницы с раздвинутыми концами[49]. Опыт проводился между 11 и 12 часами ночи; в комнате был полумрак. Перципиентка получила инструкцию: лёжа на спине, привести себя в пассивное состояние, говорить всё, что приходит на ум. Индуктором тут же, в записной книжке, записывались словесные реакции перципиентки. Вот что было записано:

«Окунаюсь во что-то… Мундир с пуговицами и фуражкой… Галстук бантом». Вопрос индуктора: «О каком галстуке говоришь?» Ответ: «О твоём» (у индуктора галстук, был завязан «бабочкой»). Перципиентка (тотчас же после этого): «А теперь — о ножницах». На вопрос, каким образом пришло на ум слово «ножницы», отвечает: «Мысленно произнесла слово „ножницы“, оно непосредственно пришло на язык».

Правильный ответ был дан гораздо быстрее и с меньшими отклонениями, чем в аналогичном опыте Тишнера; но, как это часто бывает в опытах такого рода, вскоре появились сомнения в доказательной ценности полученного результата.

После опыта перципиентка вспомнила о том, что недавно прочла статью по телепатии (какую именно, она сказать не могла), в которой в числе других примеров описывался удачный опыт с мысленным внушением объекта — ножницы. Это обстоятельство и галстук индуктора, похожий по форме на раздвинутые ножницы, могли навести мысль перципиентки на правильный ответ. Приведённый пример показывает, с какой осторожностью надо проводить опыты такого рода.

Подводя итог сказанному в этой главе, ещё раз напомним: на первых ступенях приведённой во второй главе градации спонтанные телепатические явления выражаются у перципиента малоопределёнными, смутными переживаниями, напоминающими то, что обычно бывает в опытах мысленного внушения зрительных образов. С другой стороны, в некоторых (правда, очень редких) опытах мысленного внушения телепатема перципиента достигает яркости и выразительности типичных проявлении спонтанной телепатии.

V. Поиски наилучших условий опытов

Главная задача экспериментатора всегда состоит в том чтобы по возможности овладеть изучаемым явлением, научиться вызывать его по своему усмотрению любое число раз. Эта задача стоит и перед исследователями мысленного внушения. Для её разрешения необходимо и достаточно установить оптимальные, т. е. наиболее благоприятные условия, при которых опыты мысленного внушения лучше всего и чаще всего удаются. Для удобства изложения подразделим эту очень сложную и до сей поры окончательно неразрешённую задачу на три части:

1. Оптимальные условия индукции (что лучше всего передаётся в опытах мысленного внушения, как должен переживать индуктор внушаемое задание?).

2. Оптимальные условия перцепции (в каком нервно-психическом состоянии должен находиться перципиент для того, чтобы наилучшим образом воспринимать телепатему индуктора?).

3. Каковы оптимальные условия передающей среды, разделяющей индуктора и перципиента? Что препятствует, что способствует передаче внушения на расстоянии, какова роль самого расстояния?

Эти три вопроса соответствуют трем моментам телепатического акта: 1) телепатеме индуктора, 2) телепатеме перципиента и 3) самому процессу пространственной передачи телепатемы. В этой главе остановимся на первых двух пунктах, последний будет освещён в десятой и одиннадцатой главах брошюры.

Наиболее распространенный взгляд на этот вопрос состоит в следующем; наилучшим образом передаётся то содержание сознания, на котором индуктор максимальным образом концентрирует своё внимание. Иными словами, лучше всего передаются наиболее сознаваемые в данный момент переживания индуктора, и весь секрет мысленного внушения сводится к его умению устойчиво концентрировать своё внимание. Старинные авторы особенно упирали на этот пункт. Укажу например, на свидетельство французского врача Жибото (Gibotteau), который в 1892 г. имел случай наблюдать явления, производившиеся «деревенским колдуном». Этот «колдун» якобы обладал исключительной способностью внушать что-либо своим пациентам на расстоянии. Расспрашивая этого доморощенного индуктора о том, как он производит свои внушения, доктор вынес следующее впечатление: для того чтобы передать мысленный образ, необходимо создать его в своём уме с возможной интенсивностью и затем внезапно ослабить его: как бы «выбросить из головы»; необходимо уметь произвольно, «заряжать и разряжать свой ум».

Этот процесс внезапного погашения образа, по свидетельству Жибото, как раз и даёт наилучшие результаты. Приблизительно такое же заключение высказывают и другие авторы, Например Каслян (Caslant), который в своей работе о телепатических явлениях говорит следующее: «Для того чтобы достигнуть наилучшего результата индукции, необходимо мысленно сформулировать тот образ, который желательно передать; затем, сознательно отправив его испытуемому, попытаться мгновенно забыть о нём».[50]

Теперь о втором условии. Ряд авторов указывает на то, что мы поступим не лучшим образом, если будем индуцировать объект, который для нас эмоционально безразличен. Например, я не могу с большой интенсивностью и эмоциональностью переживать зрительный образ стула, спичечной коробки и т. п.; но если передо мной письмо любимого человека, живого, а тем более недавно умершего, я буду переживать этот объект всем своим существом.

По заверению ряда авторов, наиболее удачные результаты опытов мысленного внушения получаются именно тогда, когда мы передаём объекты, для нас эмоционально окрашенные. Такого мнения держался ленинградский парапсихолог д-р Г.В.Рейц, который в большой серии опытов мысленно внушал своим испытуемым объекты трагического характера — верёвку повесившегося, картину казни и т. п. Только при этом условии ему удавалось достигать точной и полной телепатической передачи. Я думаю, что это соображение правильно. Наибольшие шансы быть переданными перципиенту имеют те психические переживания индуктора, которые захватывают всё его существо. Ведь и при спонтанной телепатии агент или умирает, или испытывает сильное душевное потрясение, которое передаётся перципиенту на сотни и тысячи километров с необычайной яркостью и полнотой.