Унесенный ветром (Трилогия) (СИ) - Метельский Николай Александрович - Страница 18

К черту, все к черту. Нефиг по десятому кругу мысль гонять. Надо идти и выяснять.

Выключив комп и убрав свой будущий ужин, да и завтрак, к слову, собрался идти в гости. Но не успел. Старик меня опередил, позвонив в дверь, как раз когда я одевал обувь.

— Здравствуйте, Кента-сан, проходите, пожалуйста. Чай, кофе?

— И тебе привет, Синдзи. Кофе, если не трудно.

Еще бы он чай попросил. Вообще-то старый любит чай, но он у меня настолько хреново получается, что выбор старика очевиден. А вот то, что он вообще принял предложение что-то выпить, говорит о серьезности предстоящего разговора. Интересно. Например, Акено, отец Шины, всегда принимает предложение, как выпить, так и перекусить. А старик Кента — только если намечается разговор о чем либо, и своей привычке ни разу не изменял. И мне действительно интересно, с чем он пришел.

Проводил старика, как всегда одетого в традиционное мужское кимоно, на этот раз черно-серого цвета, до гостиной и, предложив сесть в единственное находящееся там кресло, пошел на кухню. Я не спец по приготовлению кофе, я вообще не понимаю все эти священнодействия по варке кофе, как и заваривания чая, само собой, так что, быстренько сделав кофе в кофеварке, вернулся в гостиную.

— Как прошел первый день в школе? Завел друзей? И как тебе сама школа? — сделав первый глоток, стал расспрашивать старик.

— Отличная школа, сразу чувствуется элитарность. Друзей за один день не найдешь, но знакомство завел, есть такое дело. Ну а в целом, так себе денек, могло бы быть гораздо лучше.

— Друзья, знакомые… зануда ты, — услышал я в ответ бормотание. — Как я слышал, у тебя сегодня в школе кое-что неприятное произошло?

Да ладно, неужто он знает о Шиновском спиче? Следил что ли? Если нет, то плохо. Получается, слухи о том, как его внучка вбила мою репутацию в асфальт, дошли даже до директора. Замечательно. Я за один день стал печально известен на всю школу. Я, конечно, понимал, что это произойдет достаточно быстро, но не настолько же. Теперь понятно, с каким делом он ко мне пришел. Видимо, будет извиняться.

— Не волнуйтесь, Кента-сан, я с этим разберусь.

— Ну, волноваться, предположим, нужно тебе. — Ась? Не понял.

— Прошу прощения…? — Я прямо чувствовал, как мои брови устремляются ввысь, но ничего не мог с этим поделать.

— Не понимаю твоего удивления. Ты всерьез рассчитываешь разобраться с главой клана Исикава? И как, если не секрет? — фыркнув, спросил меня этот старпер. Ехидство в этот момент так и перло из старика.

Поелозив в плетеном кресле, он с любопытством уставился на меня, всем своим видом показывая, что ответ на его вопрос ему ну очень интересен. Я же в некой прострации окинул взглядом гостиную.

— Что-то я совсем потерялся, Кента-сан, вы это о чем? — На этот раз удивленный взгляд вперился уже в меня.

— Исикава Кишо, сорок четыре года. Глава клана Исикава. Женат, отец четырех детей. Два сына, две дочери. — Вот пердун старый, хорош обстановку нагнетать. — И вот как раз одну из этих самых дочерей ты сегодня оскорбил. Старшую, любимую, смею заметить.

Вот ведь стерва, и вправду дрянь! Бл…, тц. Нет, ну это просто поразительное умение — почти до мата меня довела. Во второй раз за день! И это при конкретном ее отсутствии в зоне видимости! Да я… вот… тц. Фу-у-х. Спокойствие, Макс, только спокойствие.

— Если бы я тебя не знал…, я бы не стал вмешиваться. Если бы знал чуть хуже, настоял бы на твоем публичном извинении. — Спокойней, Макс, сохраняй спокойствие. — Но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы прийти сюда и уточнить, что все-таки произошло между вами двоими.

— Если вкратце, то она трижды оскорбила меня, а потом дала понять, что считает нас не то чтобы слугами, а так, ничтожеством.

— Сурово. И что, вот так вот, без причины?

— Поводом было то, что мы стоим посреди дороги и мешаем ей пройти. И это при том, что она в меня врезалась, когда мы стояли с краю этой самой дороги. Специально к бордюру отошли.

— Ты все говоришь «мы», а если уточнить? — медленно, чуть задумчиво спросил Кента.

— Охаяси Райдон. — Старик чуть приподнял брови. — Да-да, тот самый. Сын главы клана.

— Однако. Девочка попала. — Да-а-а, старикашка умеет менять стиль общения. — Я так понимаю, твой… знакомый подтвердит все, что ты сказал? Впрочем, не вижу смысла ему лгать. Даже будь эти два клана союзниками, чего и в помине нет. Что ж, насчет этой проблемы можешь не волноваться, остается другая. — И пристальный взгляд.

— Ну что еще, что за проблема? — спросил я после непродолжительного молчания. Ну не вечно же в гляделки играть?

— А вот это ты мне скажи. Про случай с девушкой ты и не вспоминал, но день у тебя все равно был не очень. Хотелось бы узнать, почему.

— Вы уж простите за грубость, но мне-то что? Хотите — узнавайте. — Тут главное не перегнуть. Слова-то грубы, но ведь главное не слова, а то, как их подать. Я, так или иначе, собирался рассказать про подставу его внучки, вот только представить это надо не как жалобу. Так что слова свои я сказал с этакой неуверенностью, как будто на меня подействовал его строгий взгляд. Аки подросток, пытающийся отстоять свою независимость.

— Синдзи-кун, — О, вот и суффиксы в ход пошли, — ты поступил, и собираешься учиться, в школу, где учится весьма специфический контингент, и одно неосторожное слово может сильно тебе аукнуться. Конечно, в вашем случае это слово должно быть оскорбительным, что при твоей нагловатости за тобой не наблюдается, но раз даже ты считаешь, что что-то случилось, то, наверное, будет лучше, если ты мне все расскажешь.

И вот эти его слова меня немножечко взбесили. Какого хрена он вообще тогда меня в Дакисюро запихнул? Он что, думал, мне адреналина не хватает? Или он рассчитывал, что я буду подо всех прогибаться? Он что, слугу для своей внучки готовит? Может, мне ему еще доклады ежедневные писать?

Умом я понимал, что все это фигня, а «истина где-то там», но вспышка раздражения и возмущения была слишком сильна. Пришлось встать и пойти за сигаретами, по пути успокаиваясь. Грубить в любом случае не стоило, все ж таки старик… А вот закурить при нем — самое то. В свое время все семейство Кояма приложило немалый труд, чтобы отучить меня от этой дурной привычки. Чуть ли не до боевых действий дошло. Хотя от Шины как раз-таки пришлось отбиваться. Закончилось все их капитуляцией и негласным уговором — не курить в присутствии почтенного семейства. Исключением являлся мой дом, ну и случайности. Война вступила в холодную стадию намеков и обвиняющих взглядов, которая привела к тому, что я старался не курить при них даже у себя дома, дабы не спровоцировать своих соседей на новый виток войны. Вот с тех пор так и повелось — если меня кто-то из них достал и хочется ругаться, или чем-то раздражен, а вспылить нельзя, то я просто беру сигареты и закуриваю. И им неприятно, и мне зашибись.

Вернувшись обратно уже с прикуренной сигаретой, поставил на стеклянный столик пепельницу и плюхнулся на диван. В целом, придется немного изменить линию поведения. Благо старик Кента знает меня как вполне взрослую личность, с десяти лет, как-никак, один живу. Хотя поначалу пришлось повозиться — не так это просто ребенка изображать. Так что с ним можно не притворяться шестнадцатилетним юнцом. А взбрыкивающий время от времени гормональный баланс подтверждает то, что видят его глаза. Вот авантюристка Акеми до сих пор время от времени на меня странно поглядывает. С ней-то с самого начала попаданец из другого мира общался.

— Я не буду спрашивать, зачем вы вообще тогда направили меня в Дакисюро. Что случилось, то случилось, время покажет, правы вы были или нет. Что касаемо неприятностей, то с ними я все же попробую разобраться сам. Не думаю, что все прям уж настолько плохо, как вы описываете. А на будущее постараюсь почаще оглядываться. Глядишь, и избегну опасностей, — закончив, я запрокинул голову вверх и выдохнул дым в потолок. Я сознательно нагнетал обстановку — пусть посмущается, а то, надо же, взял моду юношей стращать.