Путь Волка - Найт Эрик - Страница 30

В Зулу четыре взвода по тридцать человек в каждом, по крайней мере на этот месяц. Пятнадцать человек обслуживающего персонала, большинство — старые воины, которые уже не могут пробежать пятьдесят миль в день, семь жен и двое мужей, которые поддерживают лагерь в порядке. Еще четыре транспортные команды по четыре человека, вот и выходит, что я тут отвечаю за полторы сотни жизней. У меня есть двенадцать старших сержантов, но не хватает одного лейтенанта из трех, которых положено иметь. Возьмешься?

Валентайн проглотил пиво.

— Я? Офицер? Сэр, мне нет даже двадцати.

— Наполеон был лейтенантом артиллерии в шестнадцать, Дэвид.

— Ну да, сэр, а Александр Македонский был царем и подавлял восстания в двадцать, — перебил его Валентайн, — но я ни тот ни другой. Я в жизни не прочитал ни одной книги по тактике.

Капитан поставил пиво и пересек комнату к столу.

— Валентайн. У меня тут есть папка на тебя. Здесь то, что мы называем «личным досье», папка Q. Не спрашивай меня, что такое Q, потому что я не знаю. Здесь твой доклад, о том, что случилось на барже, и здесь будет твой рапорт о переправе через Миссисипи, когда придет копия. Здесь еще пара слов от Волков вроде Панкова и Пола Сэмюэлса. А еще я немного знал твоего отца. Тогда я был младше, чем ты сейчас, но полжизни отдал бы за то, чтоб быть таким, как он. Слышал, что его убили, когда ты был еще совсем мальчишкой.

Ле Авре вернулся в кресло.

— Дэвид, от людей, которым доверяю, я знаю, что у тебя есть голова на плечах и силы духа хватает. Ты берешь на себя ответственность, тогда как большинство людей пытаются от нее бежать. Ты проявил инициативу, преследуя врага, и Эвереди сказал, что у тебя хватает сообразительности избежать сражения. Это тоже требует мужества.

Молодой человек слушал, как Ле Авре суммирует его послужной список. Но Ле Авре не знал об ужасе, который Валентайн испытал на барже с гарпиями и который заставил его зажечь бомбу не задумываясь.

Или об идиотском представлении с пистолетом (который покоится теперь на дне мутной реки только потому, что Валентайн не удержал его в руках), когда надо было поставить на ноги рекрута. Или о том, как удачно вылезло солнце, спасшее их на берегу Миссисипи.

— И еще, Дэвид. Наш собственный Маг, Аму, рекомендовал мне тебя. Это немало значит, он читает людей как книги. Не пойми меня неправильно. Быть офицером — задачка не из легких. Ты пьешь последним, ешь последним, спишь последним, а умираешь чаще всего первым. Твоих правильных решений никто не заметит, а результаты неправильных тебе придется хоронить, а потом писать чьим-то родителям, что их сын напоролся на пулю, выполняя твой приказ. О том, чтобы заставить их драться, волноваться не следует: Волки знают свое дело. Но подготовить их к сражению, выбрать, где и когда, а затем привести их живыми обратно — вот для этого нужно быть особенным человеком.

— Сэр, почему вы стали офицером?

Ле Авре вздохнул и допил пиво.

— Долго рассказывать, Дэвид. Я не был даже сержантом, просто присматривал за четырьмя парнишками помладше тебя. Наш взвод ошибся городом. У полицаев там была организована серьезная засада. Они перебили почти всех в местечке, которое мы считали дружелюбным привалом, и посадили туда своих людей, а оставшихся в живых запугали, чтобы они не подали знака об опасности, когда мы пришли. Мы были усталыми и голодными, так что сразу расползлись ужинать и спать. Тут-то они и ударили. Лейтенант и сержанты погибли первыми — казалось, пули летят со всех сторон, разве что не с неба. Мне удалось выбраться и захватить с собой еще несколько живых. На наш след встали собаки, а Жнецы кричали с холмов. Я никогда не был так напуган — ни до, ни после. Ну, бывало похоже, но не так. Мы спаслись. Я всю дорогу нес раненого Волка. Она маленькая была, не весила ничего. Так они сделали меня офицером. Смешно, парня, который три дня удирал со всех ног от врага. Но это было давно. С тех Свободная Территория разрослась: стала вроде очага цивилизации, не то что кучка жалких ферм. У куриан не получается всерьез наступать на нас. Наша группа даже не такая большая, как некоторые на востоке. Я так понимаю, что есть отряд Охотников в Зеленых горах, это в Новой Англии, аж до самой Канады, примерно в два раза больше нас и свободный участок на северо-западе Тихоокеанского побережья побольше нашего.

Но на востоке они занимаются чем-то вроде партизанской войны, им некуда вернуться домой. А на западе, ну, там очень неясная конфедерация. Там до сих пор целуют Конституцию и Билль о Правах и даже думают, что Охотники и Ткачи жизни — часть той же напасти, что и куриане. Думаешь, что дни, когда люди сражались с кем-то еще, кроме полицаев и куриан, закончились? Э, парень, еще нет.

Капитан покачал головой, опустив взгляд.

— Вавилонское проклятие, вот что я думаю. Не можем договориться. Ну, вернемся к «здесь» и «сейчас». Я могу рассчитывать на тебя, Валентайн?

Кто-нибудь когда-нибудь рассчитывал на меня? Он подумал о нескладной маленькой девочке, Джил, и о ее матери, которой он не знал. Могут они рассчитывать на меня? Смогу ли я остановить какого-нибудь монстра с черными клыками, чтобы он не сделал из них пустую оболочку? Он вспомнил, как девочка ответила капитану. Может быть, Ле Авре нравится, когда так отвечают?

— Так точно, сэр, — сказал Валентайн, надеясь, что энтузиазм в его голосе звучит не слишком вымученно.

Капитан предложил выйти на воздух. Жара спала.

На небе скапливались облака. Они темнели, образовывая тучи на горизонте. Палатки на пяти столбиках стояли на лугу — бывшей площадке для игры.

— Бригада Зулу в резерве, Валентайн, — повторил Ле Авре, — прошлой зимой ты был в настоящем зимнем лагере. Четыре бригады на зимовке, четыре в резерве, только две в приграничье. Они рассредоточатся, будут патрулировать и надеяться, что Коты сообщат, если что-то глобальное будет назревать. Если что-то случается или выпадает хороший шанс ударить по капюшонникам, мы выходим из резерва. Но это не значит, что мы здесь штаны просиживаем. С сегодняшнего дня ты — лейтенант, по моему приказу. Полковник подтвердит назначение, когда выполнишь курсовую работу. Мы не Охрана, нам гражданское правительство штампов ставить не должно. Пока я не даю тебе взвод, хотя планочки получишь сразу. Но вернемся к твоим обязанностям. Ты будешь отвечать за персонал поддержки, транспортные команды и рекрутов. Когда не занят этим, будешь носиться в Колледж подготовки офицеров и обратно, у них занятия в здании университета Пайн-Блафф, на западной стороне озера. Если хочешь совет, то почитай китайскую стратегию и про кампании апачей и команчей в восемнадцатом веке, а еще историю Гражданской войны, особенно Бедфорда Форреста и Стоунвала Джексона. Об остальном прочитай ровно столько, чтобы пройти тесты. Знаешь, как сражаться с превосходящим числом противника или когда у тебя гораздо меньше оружия? Когда будешь читать про чирикахуа, старайся не думать о том, что они были на проигравшей стороне. Расписание у тебя будет то еще, но тебе стоит быть за это благодарным. У нас полно офицеров, которые просто получили повышение и назначены в сержанты. Они умеют ладить с людьми, но иногда нехватка образования сказывается.

— Когда начинать, сэр?

— Ты уже начал, когда принял предложение, лейтенант. В военном колледже почти всегда сессия. Еще одно: Эвереди сказал, что у тебя было нечто вроде предвидения. Ты смог почуять Жнецов. Ответь мне честно: это была удачная догадка или ты на самом деле что-то почувствовал?

Валентайн задумался на минуту перед тем, как ответить.

— Не могу сказать точно, сэр. Это ни на чем не основывалось. Я, скорее, почувствовал, словно «В пальцах колет у меня…»

— «Что-то злое где-то рядом»? — закончил за него Ле Авре. — Интересно. Жнецы лошадей и собак с ума сводят. В Пайн-Блафф есть колледж, нечто вроде Центра по изучению куриан. Им будет интересна твоя история. Там около полудюжины людей, изучающих Новый Порядок. Каждый раз, когда мы сталкиваемся со Жнецами, они хотят знать, какой курианин послал какого Жнеца, — как будто мы знаем… Пойдем-ка поселим тебя, а завтра, когда запишешься в колледж, можешь сходить к ним.