Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.) - Гудкайнд Терри - Страница 121

Лорд Рал подождал, пока Фридрих, наконец, распрямится и простер к нему руку.

— Выйди из воды, мастер позолотчик, — мягко сказал он. Фридрих был немного смущен тем, что лорд Рал протягивает ему руку помощи, но оперся на нее и вышел из воды. И тут же, согнувшись, упал на колени:

— Лорд Рал, моя жизнь принадлежит вам.

— Спасибо, мастер позолотчик. Я уважаю твою искренность, но твоя жизнь принадлежит только тебе, и больше никому, включая и меня.

Фридрих удивленно уставился на него. Он никогда не слышал, чтобы кто-либо говорил столь невообразимые и удивительные слова, как лорд Рал.

— Господин, пожалуйста, вы не могли бы называть меня Фридрихом?

Лорд Рал рассмеялся. Столь легкого и приятного смеха Фридриху не доводилось слышать. При этих звуках все внутри начинало улыбаться вместе с ним.

— Если ты будешь называть меня Ричардом…

— Извините, лорд Рал… Боюсь, у меня не получится. Всю свою жизнь я провел при лорде Рале и теперь слишком стар, чтобы измениться.

Лорд Рал заложил палец за широкий ремень:

— Понимаю, Фридрих, но сейчас мы находимся далеко в Древнем мире. Если ты скажешь тут «лорд Рал» и кто-нибудь тебя услышит, у нас появится масса неприятностей. Поэтому я буду очень признателен, если ты будешь называть меня Ричардом.

— Я постараюсь, лорд Рал.

Лорд Рал протянул руку в сторону женщины:

— А это Мать-Исповедница, Кэлен, моя жена.

Фридрих снова упал на колени, опустив голову:

— О, Мать-Исповедница…

Он толком не знал, как положено приветствовать такую женщину.

— Запомни, Фридрих, этот титул тоже может навлечь беду на всех нас, — произнесла Мать-Исповедница так же сердито, как и лорд Рал, но ее голос принадлежал женщине любезной и сердечной. 

Более приятного голоса Фридриху слышать никогда не доводилось: этот чистый звук очаровывал все его существо. Однажды он видел ее во дворце, и этот голос отлично запомнил.

Фридрих кивнул:

— Да, госпожа.

Он подумал, что еще может научиться называть Ричардом лорда Рала, но вряд ли сумеет называть эту женщину иначе, чем Мать-Исповедница. Простое имя — Кэлен — казалось ему привилегией, которой он недостоин.

Лорд Рал представил и третьего незнакомца:

— А это наш друг Кара. Не позволяй ей пугать себя, а то она расстарается. Она — не только наш друг, но и прекрасный защитник, который прежде всего заботится о нашей безопасности. — Ричард смотрел куда-то сквозь нее. — Хотя порой от нее бывает больше проблем, чем помощи.

— Лорд Рал, — сказала Кара. — Я же говорила, что это была не моя ошибка. Я ничего не могла сделать.

— Но именно ты дотронулась.

— Да… Но откуда же мне было знать?

— Я предупреждал, однако тебе понадобилось потрогать.

— А как я могла оставить это? Как?

Фридрих не понял ни слова из этой перепалки. Но даже в почти полной темноте он увидел, как Мать-Исповедница улыбается и похлопывает Кару по плечу.

— Все хорошо, Кара, — утешающе прошептала она.

— Мы что-нибудь придумаем, Кара, — добавил лорд Рал. — У нас еще есть время.

Неожиданно он стал серьезным. Ход его мыслей был столь же быстр, как и удары меча в бою. Он помахал книгой:

— Собаки пришли за ней.

Фридрих удивленно поднял брови:

— В самом деле?

— Да. Но и ты мог не закончить хорошее дело.

— Откуда вы знаете?

— Гончие сердца не нападают на книги. Они должны убить твое сердце. С другой целью их не посылают.

— Так вот почему их называют гончие сердца…

— Но это только одна версия. Согласно другой, они ищут свою жертву по звуку бьющегося сердца, ты только взгляни на эти большие уши. Короче, я никогда не слышал, чтобы собаки охотились за книгой, когда рядом бьющееся сердце.

Фридрих кивнул на книгу:

— Лорд… извините, Ричард… Натан отправил меня сюда с этой книгой. Он придает ей огромное значение. Полагаю, он прав.

Лорд Рал отвернулся от собачьих трупов, разбросанных по земле. В голосе его зазвучала скрытая злость.

— Натан слишком многим вещам придает огромное значение. В особенности — пророчествам.

— Но тут Натан был уверен…

— Он всегда уверен. Раньше он мне помогал, я не отрицаю. — Лорд Рал тряхнул головой. — Но с самого начала от пророчеств было больше вреда, чем пользы. Не хочу об этом и думать. Появление гончих сердца означает, что мы внезапно подверглись смертельной опасности. Мне не хочется к своим проблемам присоединять еще пророчества Натана. Многие считают пророчество даром, но я придерживаюсь мнения, что от них лучше держаться подальше.

— Понимаю, — сказал Фридрих, грустно улыбаясь. — Моя жена была колдунья. У нее был дар пророчества. Иногда она называла его своим проклятием. — Улыбка медленно сошла с его лица. — Иногда мне приходилось поддерживать ее: бывало, она плакала, увидев предсказание, которое не могла изменить.

Наступила неловкая тишина. Лорд Рал смотрел в лицо позолотчика:

— А потом она умерла?

Фридрих только сжался от боли, которую причиняют иногда воспоминания.

— Прими мои соболезнования, Фридрих, — тихо сказал лорд Рал.

— И мои, — горестно прошептала Мать-Исповедница. Она повернулась к мужу, сжимая его руку. — Ричард, я знаю, что нет времени на пророчества Натана, но вряд ли нам удастся не обращать внимание на появление собак.

Взгляд лорда Рала был наполнен страданием.

— Я знаю.

— И что ты собираешься предпринять?

В слабом свете звезд Фридрих видел, как тот качает головой. 

— Будем надеяться, что до настоящего времени это смогли задержать. Нам нужно как можно скорее разыскать Никки. Будем надеяться, у нее есть идеи.

Мать-Исповедница согласилась, что его слова благоразумны. Даже Кара согласно кивнула.

— Вот что я скажу вам, Фридрих, — начала Мать-Исповедница. В ее спокойном голосе чувствовался сильный характер. — Мы как раз собирались разбить лагерь. После встречи с гончими сердца вам лучше несколько дней провести с нами. Хотя бы до тех пор, пока мы не встретимся с друзьями. Так вы будете в большей безопасности. В лагере поподробнее расскажете нам, что все это значит.

— Я прислушаюсь к тому, что нужно Натану, но не более, — произнес лорд Рал. — Натан — волшебник. Он решает собственные проблемы. А у нас достаточно своих. Сначала давайте разобьем лагерь где-нибудь в безопасном месте. По крайней мере я просмотрю эту книгу: она более или менее в хорошем состоянии. Ты объяснишь мне, Фридрих, почему Натан придает всему этому такое большое значение. Но избавь меня от пророчеств.

— А пророчеств нет, лорд Рал. И вот этот недостаток пророчеств и есть настоящая проблема.

Лорд Рал показал на трупы:

— Вот проблема, которая требует немедленного решения. Нам лучше найти место в болоте, окруженное водой, если хотим увидеть рассвет. Там, откуда они пришли, найдутся и еще собаки.

Фридрих, нервничая, посмотрел в темноту:

— А откуда они пришли?

— Из преисподней, — ответил лорд Рал.

Фридрих раскрыл рот от изумления:

— Из преисподней? Вы думаете, это возможно?

— Объяснение только одно, — тихо произнес лорд Рал, но голос его был страшен от ужасного знания. — Гончие сердца — это стражники преисподней, собаки Владетеля. Здесь они только потому, что в завесе между жизнью и смертью пробита брешь. 

Глава 55

Четыре путника шли вниз по тропе, ведущей в темноту растущего в низине леса. Шагая за Матерью-Исповедницей, Фридрих предавался размышлениям о неустойчивости завесы между мирами жизни и смерти. Существование завесы не вызывало у него сомнений. Последнюю часть жизни Алтея была неразрывно связана с Благодатью, которое использовала для предсказаний, и часто рассказывала мужу об этом. И открыла ему достаточно, чтобы он поверил во взаимодействие миров.

— Лорд Рал, думаю, ваши слова о появлении бреши в завесе, разделяющей мир мертвых и мир живых, можно связать с причиной, заставившей Натана отправить меня с этой книгой к вам. Он вовсе не хотел, чтобы вы помогли ему — иначе бы он не послал меня с книгой, — он хотел помочь вам.