Великая Охота (др. изд.) - Джордан Роберт - Страница 144

Его слова произвели не больший эффект, чем продолжающиеся мольбы Верин и Эрит.

Ранд подметил, что обе, и Айз Седай, и девушка-огир, держались подальше от пути Айил. Потом подумал, не подал ли Мэт хорошую мысль. Он не был уверен, сумеет ли ударить женщину, даже если она на самом деле попытается его убить. Но тут же появилась мысль, которая и определила его дальнейшие действия: даже если он успеет добраться до седла Рыжего, Айил уже будут не далее чем в тридцати шагах. А эти короткие копья, как он подозревал, вполне можно метнуть с такого расстояния. Женщины, по-прежнему пригибаясь, копья наготове, приближались, и Ранд прекратил беспокоиться о том, чтобы не причинить вреда им, и начал беспокоиться о том, как бы они не причинили вреда ему.

Нервно он потянулся за пустотой, и она явилась. Извне приплыла отдаленная мысль: пустота была всего лишь пустотой. Свечения саидин в ней не было. Ничто оказалось еще более пусто, чем он помнил, громадное, голодное, алчное, готовое поглотить его. Жаждущее еще большего; значит, есть еще что-то большее?

Внезапно между двух групп быстрым шагом вышел какой-то огир, его узкая борода тряслась:

— Что все это значит? Спрячьте оружие. — Возмущению его не было предела. — Для вас, — он ожег взглядом Ингтара и Хурина, Ранда и Перрина и не пощадил и Мэта, хоть тот и был с пустыми руками, — есть какое-то оправдание, но для вас... — Он повернулся к женщинам-айил, которые остановили свое наступление: — Вы забыли Пакт?

Женщины обнажили головы и открыли лица столь поспешно, что показалось, будто они хотят притвориться, что ничего и не было. Лицо у девушки стало пунцовым, а две другие женщины выглядели сконфуженными. Одна из них, с рыжеватыми волосами, сказала:

— Простите нас, Древесный Брат. Мы помним Пакт, и мы не обнажили бы сталь, но мы в стране Древоубийц, где против нас — каждый, и мы увидели людей при оружии.

Ее глаза, как заметил Ранд, были как и у него — серыми.

— Вы в стеддинге, Риан, — мягко сказал огир. — В стеддинге, маленькая сестра, никому ничего не грозит. Здесь не сражаются, и ни у кого да не поднимется на другого рука.

Пристыженная, она кивнула, а огир взглянул на Ингтара и остальных.

Ингтар вложил меч в ножны. Ранд сделал то же самое, хотя и не так быстро, как Хурин, который выглядел смущенным не меньше, чем Айил. Перрин так и не вытаскивал топора. Убрав руку с рукояти, Ранд отпустил пустоту и вздрогнул. Пустота ушла, но оставила после себя медленно затухающее эхо, прокатившийся через него отзвук ничто и желание чем-то вновь ее заполнить.

Огир повернулся к Верин и поклонился:

— Айз Седай, я — Джуин, сын Лацела, сына Лауда. Я пришел проводить вас к Старейшинам. Они хотели бы знать, зачем к нам явилась Айз Седай с вооруженными людьми и с одним из наших юношей. — Лойал сгорбился так, словно желал провалиться сквозь землю.

Верин с сожалением взглянула на Айил. Видимо, ей очень хотелось побеседовать с ними. Затем она жестом попросила Джуина идти вперед, и тот увел ее, не сказав больше ни слова, даже не взглянув вообще ни разу на Лойала.

Какое-то время Ранд с друзьями в каком-то стеснении стояли лицом к лицу с тремя женщинами-Айил. По крайней мере Ранд испытывал неловкость. Ингтар выглядел непоколебимым, как камень, с таким же выражением лица, которое имеет камень. Да, тех черных повязок-вуалей на лицах Айил не было, но копья по-прежнему оставались у них в руках, и они рассматривали четырех мужчин, словно бы пытаясь заглянуть к ним в душу. Особенно досталось Ранду, женщины бросали на него все более и более гневные взоры. Он услышал, как самая молодая пробормотала:

— Он носит меч!

Сказано было тоном, в котором смешались ужас и презрение. Потом они втроем ушли, остановившись, чтобы взять деревянную чашку, и оглядываясь через плечо на Ранда и его спутников, и вскоре скрылись из виду.

— Девы Копья, — пробормотал Ингтар. — Никогда не думал, что они остановятся, раз натянули вуали на лица. Наверняка не из-за нескольких слов. — Он посмотрел на Ранда и двух его друзей. — Видели бы вы атаку Красных Щитов, или Каменных Псов. Легче лавину остановить.

— Они не нарушат Пакт, раз им напомнили о нем, — сказала, улыбаясь, Эрит. — Они пришли за воспетым деревом. — В голосе ее зазвучали нотки гордости. — У нас в Стеддинге Тсофу есть два Древопевца. Нынче они редкость. Я слышала, в Стеддинге Шангтай есть молодой Древопевец, который очень талантлив, но у нас двое. — Лойал вспыхнул, но она не подала вида, что заметила его смущение. — Пойдемте со мной, я покажу, где вы можете обождать, пока беседуют Старейшины.

Пока все шли за Эрит, Перрин пробормотал:

— Воспетое дерево, как же, так я и поверил! Эти Айил ищут Того, Кто Приходит с Рассветом.

А Мэт сухо добавил:

— Тебя они ищут, Ранд.

— Меня?! Что за безумие! С чего ты взял, будто...

Он оборвал себя, когда Эрит указала на ступеньки, ведущие вниз, в усыпанный дикими цветами дом, по-видимому отведенный для гостей из людского рода-племени. Комнаты, от одной каменной стены до другой, имели в ширину шагов двадцать, крашеные потолки возвышались над полом на добрых два спана, но огир явно вовсю постарались, чтобы людям здесь было удобно. И все равно для уютной жизни мебель оказалась чуточку великовата, кресла высоки (пятки сидящего болтались бы над полом), а стол Ранду едва до груди не доставал. В каменный очаг, что будто был выточен водой, а не вытесан руками, свободно, не пригибаясь, мог войти, по крайней мере, Хурин.

Эрит с сомнением оглядела Лойала, но он отмахнулся от ее заботливого взора и утянул одно из кресел в самый незаметный от двери уголок.

Едва девушка-огир ушла, Ранд подтащил Мэта и Перрина в сторону:

— Что вы там такое говорили, будто они меня ищут? Почему? По какой-такой причине? Они посмотрели на меня и ушли.

— Они смотрели на тебя так, — ухмыляясь, сказал Мэт, — будто ты с месяц не мылся, а вместо этого окунался в овечьей поилке. — Ухмылка его исчезла. — Но искать они могут именно тебя. Мы встретили другого айильца.

Со все возрастающим изумлением Ранд слушал рассказ о встрече в горах Кинжала Убийцы Родичей. По большей части говорил Мэт, Перрин лишь поправлял его, вставляя слово-другое, когда того слишком заносило и он начинал привирать. Описывая, как опасен был айилец и насколько близко встреча подошла к грани, за которой неминуем смертельный бой, Мэт устроил целое представление.

— И поскольку ты единственный известный нам Айил, — докончил Мэт, — ну это мог бы быть ты. Ингтар говорит, что Айил никогда не живут вне Пустыни, поэтому ты, должно быть, единственный.

— По-моему, это совсем не смешно, Мэт, — огрызнулся Ранд. — Никакой я не Айил.

Амерлин говорила, что это так. Ингтар так думает. Тэм говорил... Он был болен, в горячке. Они отсекли те корни, что, как он считал, имел, эти Айз Седай и Тэм с ними, хотя Тэм был слишком болен и не понимал, что говорит. Они вырвали Ранда из земли, бросив на ветер, как перекати-поле, затем предложили нечто новое, за что он мог бы удержаться. Лжедракон. Айил. Нет, он не примет это, не будет пускать в такой земле новые корни. Ни за что.

— Может, я вообще никто. Но Двуречье — единственная родина, которую я знаю, — промолвил Ранд.

— Да я ничего такого и не имел в виду, — возразил Мэт. — Просто... чтоб мне сгореть, Ингтар говорит, что ты айилец. Уриен сошел бы за твоего кузена, а если Риан наденет платье и назовет себя твоей тетушкой, ты и сам поверишь. Ну ладно, ладно. Не смотри на меня так, Перрин. Если он хочет сказать, что он не Айил, так тому и быть. Ладно. И вообще, какая разница?

Перрин покачал головой.

Девушки-огир принесли воды и полотенца для умывания, потом сыра, фруктов и вина, вместе с оловянными кубками, чуть-чуть великоватыми, чтобы удобно лежать в руке. Заходили и другие огирские женщины, в богато вышитых платьях. Они появлялись одна за другой, заговаривали с гостями, спрашивали, удобно ли устроены люди, не нужно ли им чего. Перед тем как уйти, каждая обращала внимание и на Лойала. Он отвечал почтительно, но скупо и немногословно, чего Ранд никогда за ним не замечал. Лойал стоял, прижимая к груди книгу размерами под стать огир, в древнем деревянном переплете. Он держал ее как щит. Когда визитерши уходили, Лойал съеживался в кресле и заслонялся книгой, пряча лицо. Единственное, что в этом доме совсем не подходило людям по размерам, были книги.