Великая Охота (др. изд.) - Джордан Роберт - Страница 111

Ранд посмотрел на Лойала. Уши у огир обвисли.

— Шайнар потому, что я знаю, кому там его отдать. И за нами гонятся троллоки и Друзья Темного.

— Ну, меня это не удивляет. Нисколько! Я могу оказаться старым дураком, но я всю жизнь был старым дураком. Парень, вся слава — твоя.

— Том...

— Нет!

Повисла тишина, в которой скрипнула кровать — это на ней неловко пошевелился Лойал. Наконец Ранд произнес:

— Лойал, ты не против оставить нас с Томом наедине? Ненадолго? Пожалуйста?

Лойал выглядел удивленным — кисточки на ушах встали почти торчком, — но кивнул и поднялся:

— В общей зале играют в кости. Может, они возьмут меня в игру.

Когда дверь за огир затворилась. Том с подозрением посмотрел на Ранда.

Ранд заколебался. Ему нужно было знать кое-что, и это «кое-что» Тому наверняка известно: когда-то казалось, что менестрель знает на удивление о многом, — но юноша не представлял себе, как спросить.

— Том, — наконец сказал он, — существуют какие-нибудь книги, где есть «Кариатонский Цикл»?

Проще и легче произнести это название, чем вымолвить «Пророчества о Драконе».

— В больших библиотеках имеются, — медленно проговорил Том. — Многочисленные переводы, и даже на Древнем Наречии. Где только нет. — Ранд заикнулся было, есть ли способ ему их отыскать, но менестрель продолжил: — Древний Язык обладал замечательной мелодичностью, но столь многие, даже из благородных, нетерпеливы и не любят его слушать в эти дни. Предполагается, что все благородные знают Древнее Наречие, но многие учат лишь столько, чтобы произвести впечатление на людей, которые в нем несведущи. Переводы не дают того же звучания, если только они не слагаются в Возвышенном Стиле, а такая переделка порой вносит в смысл куда более значительные изменения, чем большинство переводов. В Цикле имеется одна стихотворная строфа — при переводе слово в слово размер не выдерживается, но в смысловом отношении ничего не теряется. Звучит она вот так:

Том протянул руку и коснулся цапель, вышитых на высоком воротнике Ранда.

Какое-то время Ранд только и мог, что сидеть с раскрытым ртом и хлопать глазами, а когда сумел пошевелить языком, то голос был нетвердым:

— С мечом будет пять. Рукоять, ножны и клинок.

Он повернул руку ладонью вниз, прижав ее к столешнице, пряча клеймо. Впервые с того времени, как мазь Селин залечила ожог, он дал о себе знать. Не болью, но Ранд теперь знал, что у него на ладони.

— Да, верно. — Том кашлянул смехом. — Вот и другое вспомнилось:

Ранд качал головой, не соглашаясь, но Том словно не замечал.

— Не понимаю, как день может заняться дважды, но, по правде сказать, в большинстве Пророчеств смысла не больше. Тирская Твердыня не падет, пока Калландором не завладеет Возрожденный Дракон. Но Меч-Которого-Нельзя-Коснуться находится в Сердце Твердыни, так каким образом он вначале им завладеет, а? Ладно, если возможно, то так будет. Подозреваю, Айз Седай захотели бы подогнать события под Пророчества — чтоб по возможности ни сучка ни задоринки. Но вот погибнуть где-то в Проклятых Землях — слишком высокая цена, чтобы их в этом поддержать.

От Ранда потребовалось немало усилий, чтобы голос его был спокоен, но он справился:

— Ни для чего меня Айз Седай не используют. Говорил же я тебе, в последний раз я видел Морейн в Шайнаре. Она сказала, что я могу идти на все четыре стороны, и я ушел.

— И с тобой сейчас нет Айз Седай? Ни одной?

— Нет.

Том провел костяшками пальцев по вислым белым усам. Он выглядел удовлетворенным, но в то же время и озадаченным.

— Тогда к чему вопросы о Пророчествах? Зачем понадобилось огир выпроваживать?

— Я... не хотел его тревожить. Он и без того нервничает из-за Рога. Вот я о чем хотел спросить. Упоминается ли Рог в... в Пророчествах? — Ранд по-прежнему не мог заставить себя выложить все до конца. — Все эти Лжедраконы, теперь вот и Рог нашелся. Всяк считает, что Рог Валир призовет мертвых героев якобы сразиться с Темным в Последней Битве и будто бы... будто бы Возрожденный Дракон будет сражаться с Темным в Последней Битве. По-моему, вполне естественно об этом спрашивать.

— Наверное, ты прав. Немногие знают, что Возрожденный Дракон будет сражаться в Последней Битве, а если и знают, то считают, будто он станет сражаться заодно с Темным. Чтобы выяснить это, нужно читать Пророчества, а читают их немногие. Что ты имел в виду, говоря про Рог? «Будто бы»?..

— С тех пор как мы расстались, Том, я кое-что узнал. Они явятся к тому, кто протрубит в Рог, кем бы он ни был, даже Другом Темного.

Кустистые белые брови Тома взлетели вверх:

— А вот этого я не знал! Ты и впрямь кое-что узнал.

— Это не значит, что я позволю Белой Башне использовать меня как Лжедракона. Не хочу иметь ничего общего ни с Айз Седай, ни с Лжедраконами, ни с Силой, ни... — Ранд прикусил язык. С ума сошел, чуть все не растрепал! Вот дурень!

— Какое-то время, парень, я считал, что именно ты нужен Морейн. Мне даже представлялось, что я знаю почему. Знаешь, ведь ни один мужчина не выбирает, направлять ли ему Силу. Просто с ним такое случается, это как болезнь. Нельзя винить человека за то, что он захворал, даже если болезнь может убить и тебя заодно.

— Твой племянник мог направлять, да? Ты говорил мне, что именно поэтому нам помогаешь — потому, что у твоего племянника были неприятности с Белой Башней, а никого не нашлось, чтобы ему помочь. Есть только одна неприятность, которая может быть у мужчины с Айз Седай.

Том, кусая губы, разглядывал столешницу:

— Наверно, нет никакого толку отрицать очевидное. Понимаешь, это не тема для разговора с человеком, у которого родственник мог направлять. Э-эх! Красные Айя не дали Овайну ни малейшего шанса. Они укротили его, и потом он умер. Он просто расхотел жить... — Том, опечаленный, тяжело вздохнул.

Ранда пробила дрожь. Почему Морейн со мной этого не сделала?

— Шанса, Том? Ты хочешь сказать, был какой-то способ, он мог с этим справиться? И не сойти с ума? Не умереть из-за этого?

— Овайн сдерживался почти три года. Он никому плохого не сделал. Не использовал Силу, если только вконец не припирало, да и тогда только, чтобы помочь своей деревне. Он... — Том вскинул руки. — Полагаю, выбора не было. Люди, там, где он жил, говорили мне, что в последний год он вел себя странно. Об этом они не очень-то распространялись, а когда прознали, что я прихожусь Овайну дядей, они едва не побили меня камнями. Наверное, он и в самом деле сходил с ума. Но он — моей крови, парень. За то, что они сделали с ним, я не могу полюбить Айз Седай, даже если им и пришлось на такое пойти. Раз Морейн тебя отпустила, значит, ты тут ни при чем.

Ранд помолчал. Дурак! Разумеется, нет никакого способа это преодолеть. Ты сойдешь с ума и умрешь, что бы ты ни делал. Но Ба'алзамон сказал...

— Нет! — Ранд покраснел под испытующим взором Тома. — То есть... с этим у меня ничего общего нет. Но Том, Рог Валир по-прежнему у меня. Подумай о нем, Том. Рог Валир! Другой менестрель о нем сказание сложить-то сложит, но ты-то сможешь сказать, что держал его в своих руках. — Он сообразил, что говорит словами Селин, но где она сейчас, ему оставалось лишь гадать. — Том, больше всего я бы хотел, чтобы ты был рядом.