Ударная волна - Касслер Клайв - Страница 19

Ал завершил облет второго острова и направился к третьему. Эта глыбища сверху напоминала лицо дьявола: узкие выбоины глаз, острые выступы рожек и бороденки.

— Ну и рожа! — сказал Питт. — Интересно, как называется это страшилище.

— На карте названия островков не указаны, — отозвался Джордино и развернул вертолет.

Питт созерцал захватывающую битву воды с камнем, когда пилот спросил:

— Ты видишь?

— А по-твоему, я ослеп? — удивился Питт.

— Да я не про море. Взгляни прямо по курсу.

Питт присмотрелся к странному образованию, похожему на белую трапецию.

— Тебе не кажется, что это похоже…

— На корабельную трубу, — твердо выговорил Питт. — Если это «Снежная королева», то она, должно быть, вылезла на камни по ту сторону отрога.

Но он ошибся. Круизный лайнер держался на воде в добрых пятистах метрах от островка.

— Целехонек! — заорал Джордино.

— Ненадолго, — урезонил друга Питт. Ему хватило мгновения, чтобы оценить обстановку. Вертолет подлетел ближе к кораблю.

— Вижу тела на палубе, — сдержанно произнес Джордино.

— Я тоже, — откликнулся Питт, начав по привычке считать: — Пять на штурманской палубе, семь на солнечной возле кормы, два в «зодиаке» у сходен…

О том, что все эти люди мертвы, свидетельствовал покрывавший их тонкий саван из снега и льда.

— Еще два оборота, и «Королева» поцелуется со скалой, — заявил Питт. — Придется нам спуститься и как-то развернуть ее.

Джордино отрицательно покачал головой:

— Хитрая посадка, я не готов выполнить этот трюк. Стоит нам сбросить скорость и зависнуть в воздухе, как ветер расправится с нами легче, чем с пушинкой.

Питт отстегнул привязные ремни.

— Тогда ты сторожи автобус, а я вниз на лебедке.

— Знаешь, некоторых людей запихивают в смирительные рубашки, но даже они не такие психи, как ты. Тебя ж мотать будет, как бумажку на ниточке.

— Ты знаешь другой способ попасть на борт?

— Всего один. Но его не одобряет «Дамский домашний журнал».

— Сброс на линкор в деле Лисицы, — припомнил Питт.

— Еще один случай, когда тебе чертовски повезло, — подтвердил Джордино.

Взглянув на Ала, Дирк едва заметно улыбнулся:

— Дай бог не последний.

Питт облачился в гидрокостюм, который должен был защитить его от пронизывающего ветра, пока он будет болтаться под вертолетом, и сохранить жизнь, если вдруг угодит в воду. Затем Питт обтянул себя крест-накрест ремнями и надел шлем с вмонтированным радиопередатчиком. Перебравшись в отсек с лабораторным оборудованием, он проверил микрофон:

— Ты меня хорошо слышишь?

— Слегка размазано на окончаниях, — ответил Джордино. — Но все станет отчетливее, когда спустишься на палубу. А ты меня как слышишь?

— Каждый слог — как бой курантов, — пошутил Питт.

— Посредине лайнера повернуться негде от трубы, передней мачты и кучи всякого штурманского оборудования, а потому сбросить тебя туда я не смогу. Свободное место есть только на носу и на корме. Выбирай. На корме солярий.

— Давай на корму.

Питт опустил щиток на шлеме и надел перчатки. Взял в правую руку пульт дистанционного управления мотором лебедки и левой открыл дверцу бокового люка. Не будь он одет как следует, натиск антарктической стужи в считаные секунды превратил бы его в сосульку. Питт высунулся в проем и стал внимательно разглядывать «Снежную королеву».

Лайнер все ближе и ближе подходил к своей гибели. От скал его отделяло метров пятьдесят. Каменные стены словно притягивали его.

— Сбрасываю скорость, — сказал Джордино.

— Прыгаю, — доложил Питт.

Он нажал кнопку стопора, стравливая трос, и, подождав немного, шагнул в небо.

Порыв ветра подхватил новую игрушку. Питт повис позади подбрюшья вертолета. Шум винта и рев выхлопных газов турбины проникали под шлем. Лайнер казался маленькой моделью самого себя.

— Выхожу на судно, — раздался в наушниках голос Джордино. — Берегись ограждения, оно способно сделать из тебя бефстроганов.

Ал говорил с такой безмятежностью, будто загонял машину в ангар.

— А ты не разбей носик о скалы, — в тон ему посоветовал Дирк.

Теперь все решали глазомер и чутье. Питт опустился на пятнадцать метров, широко раскинул руки, чтобы одолеть силу, водившую его кругами, и настроился на приземление, едва вертолет убавит скорость.

А Джордино потянул ручку газа на себя настолько, насколько позволяли обстоятельства. Еще немного — и вертолет окажется во власти ветра. Ал был опытным пилотом, он налетал тысячи часов, если, конечно, можно было назвать полетом скачки на переменчивых воздушных потоках, и понимал: если удастся удержать курс, то Питт сядет точно посередине солнечной палубы. Позже итальянец будет божиться, что его сносили шесть ветров, дувших с разных сторон. Питт, болтаясь на конце лебедочного троса, только удивлялся, как это вертолету удается сохранять прямое направление.

Скалы вздымались за лайнером, черные, зловещие. От их вида не по себе стало бы самым бравым морякам, а уж про Джордино с Питтом и говорить не стоит: первому совсем не улыбалось разбиться в лепешку, второму не хотелось превратиться в мешок костей.

Они летели к подветренной стороне острова, и ветер ослаб. Джордино почувствовал, что вертушка слушается его беспрекословно, а заодно и судьба. Миг — и круизный лайнер вытянулся перед ним во всей красе; еще миг — и белые надстройки с желтым корпусом исчезли с глаз. Теперь оставалось надеяться, что друг благополучно прибыл в пункт назначения.

Набрав высоту, Джордино перевалил за оледенелый гребень, и ветер в полную силу накинулся на вертолет. Лопасти винта завращались почти в вертикальной плоскости, нимало не стремясь к изяществу. Джордино рывком выровнял машину, развернулся и маятником понесся к лайнеру.

За это время Питт, нажав защелку, освободился от ремней и совершил идеальный прыжок в бассейн, расположенный по центру солярия. Глубина бассейна составляла два метра, так что всплеск получился мощный. Ноги, обутые в сапоги ныряльщика, приросли ко дну, и Питт замер под водой в наклонном положении.

Джордино кружил над лайнером, высматривая Питта. Не заметив друга, он закричал в микрофон:

— Эй, приятель, ты где?

Питт вынырнул и замахал руками:

— Я здесь, в плавательном бассейне.

Джордино ужаснулся:

— Ты упал в бассейн?!

— И, будь моя воля, остался бы в нем, — радостно ответил Питт. — Обогреватель работает, и вода теплая.

— Настоятельно рекомендую тебе, подхватив задницу, бежать на мостик, — проговорил Джордино с убийственной серьезностью. — Лайнер выходит из обратной петли и входит в дальний поворот. Через восемь минут твоего слуха коснется жуткий скрежет.

Питт как ошпаренный выскочил из бассейна и побежал к переднему трапу. Мостик был на верхней палубе. Перемахивая через четыре ступеньки, Питт преодолел трап и ворвался в рулевую рубку.

Штурман лежал на полу, обняв тумбу стола с картами. Питт быстро осмотрел панель системы автоматического управления судном. Несколько драгоценных секунд ушло на поиски цифрового указателя курса. Желтый огонек говорил о том, что электронное управление переключено на ручное.

Питт вылетел из рубки и помчался на правый борт. Пусто. Быстро преодолев рулевую, он переместился на левый борт. Там лежали еще два штурмана. Четвертое тело, принадлежавшее, судя по штормовке и фуражке, капитану, Питт обнаружил около выносной панели управления судном. Тут он понял, почему лайнер, пройдя почти двести километров по прямой, вдруг закружил. Золотая медаль на цепочке выскользнула из-под капитанской штормовки и повисла над панелью управления. Порывы ветра раскачивали ее, и она ударяла по тумблерам. В конце концов медаль стукнула по рычажку, задающему направление, и застряла в положении «Право руля».

Питт приподнял медаль и рассмотрел. На маленьком диске был выгравирован святой Франциск, покровитель моряков. «Жаль, не спас чудотворец капитана», — подумал Питт и заправил цепочку с амулетом под штормовку.