Битва королей. Огонь эльфов - Хеннен Бернхард - Страница 31

Эльф рассмеялся. Смех прозвучал свежо и заразительно.

— И я снова вынужден просить у тебя прощения. Мои манеры очень сильно пострадали. Да… ты стоишь перед Галавайном, хранителем тайн.

По спине Ганды пробежал холодок. Она почувствовала силу эльфа. Должно быть, он очень стар. Лутинка поискала в его лице следы столетий, но, похоже, как и в случае с Эмерелль, они просто прошли мимо, не оставив видимых следов. Только глаза позволяли предположить, сколько эльф мог повидать. Он спокойно выдержал ее критический взгляд.

— Не хочешь ли что-нибудь выпить, Ганда? В моем народе хорошим тоном считается пригласить гостя разделить трапезу. Правда, многого предложить не могу, здесь слишком ограниченные возможности.

— Все это создал ты?

Галавайн улыбнулся.

— Зал света прекрасен, не так ли? — Он наклонился к лисьехвостой. — Тебе можно доверить тайну?

«Какие чудесные глаза», — подумала лутинка. И просто кивнула.

— Я с трудом выдерживаю в этой мрачной библиотеке. Иногда я неделями не выхожу из своего зала. Остальные хранители знаний считают меня странным. — Снова послышался его заразительный смех. — В этом мы согласны. Я тоже считаю их странными. Можно было бы сделать библиотеку гораздо красивее, но они и слышать об этом не хотят. А теперь идем, Олловейн ждет нас.

И действительно, мастер меча уже устроился в палатке. Он показался Ганде странно напряженным, когда она уселась рядом с ним на вышитую жемчугом подушку.

Галавайн налил гостям лимонного чая в красивые хрустальные стаканы. Его палатка была устлана тяжелыми коврами. Здесь был небольшой, выложенный камнями очаг, в котором тлели кусочки дров. На столе, настолько низком, что он доставал до колен даже Ганде, лежала закрытая книга. На подставке аккуратно расположились кожаные футляры семи свитков. В остальном же ничто не напоминало о том, что Зал света представляет собой часть большой библиотеки. Угол палатки был отделен прозрачными занавесками. Лутинка разглядела за ними очертания большого, украшенного светлой инкрустацией стола. По обеим коротким сторонам стояли два обитых кожей стула, казавшиеся в палатке лишними.

Хозяин отставил стакан.

— Сейчас я ненадолго удалюсь и соберу кое-что для скромной трапезы. А у вас будет возможность немного поболтать, не опасаясь моих ушей.

С этими словами эльф удалился.

Ганда подождала, пока хозяин скроется за дюной, и, когда он исчез из виду, обратилась к Олловейну:

— Что с тобой такое?

— Он — вольный из Валемаса, — мрачно ответил мастер меча. — Они ненавидят Эмерелль, поскольку она отправила их в изгнание. С ним будут неприятности.

— На мой взгляд, до сих пор он вел себя очень приветливо.

— Того требуют законы гостеприимства. Эльфы Валемаса всегда строго придерживались кодекса чести, но, будь уверена, по мере возможности он постарается сделать пребывание в Зале света максимально неприятным для нас.

Ганде не хотелось верить в это.

— У меня такое впечатление, что он рад гостям.

Олловейн улыбнулся одними губами.

— Подожди, убедишься, что я прав. Поскольку нас послала Эмерелль, он как сможет будет затруднять наши поиски. Давай не будем говорить здесь об этом. Я уверен, что он может подслушивать нас. — Эльф погрузился в мрачное молчание.

Ганда подошла к низкому столику и стала рассматривать лежавший на нем роскошный фолиант. Тяжелые кожаные крышки и корешок были изборождены сотнями мелких трещинок. Два широких обруча обхватывали переплет. Лутинка поискала замок, но не было ничего, что поясняло бы, как эта книга может открыться. В бронзовые обручи были вставлены мелкие каменные осколки. То были не драгоценные камни. Серые, с неровными краями, они напоминали булыжники. Зато оправа камней была обработана очень тщательно. Опытный золотых дел мастер когда-то приложил все свое мастерство, чтобы закрепить камни в металле. Присмотревшись внимательнее, лисьехвостая увидела, что бронзовые обручи украшены тонкими спиральными нитями. Отчасти узор был скрыт патиной.

Ганда не осмелилась коснуться книги. Фолиант окружала аура силы. Ничего подобного лутинке раньше видеть не доводилось.

Рядом с книгой на столе лежала пара потемневших от времени перчаток, ладонная сторона которых совсем недавно была усилена с помощью более светлой кожи. По крайней мере на это указывала иголка из китового уса, которую Ганда обнаружила торчащей в ковре рядом со столом. Лежал там и моток ниток.

С противоположной стороны стола стоял сосуд, укутанный в шелковый платок. Лутинка с любопытством приподняла краешек яркого платка и испуганно отпрянула. На нее зло смотрели два кроваво-красных глаза.

Платок скользнул на пол, обнажив стеклянный цилиндр, наполненный прозрачной жидкостью. В ней плавала белая змея с красными глазами.

Ганда осторожно постучала по стеклу. Змея не отреагировала. Очевидно, она была мертва.

— Костяная гадюка. Старый сувенир из Валемаса, — вдруг раздался за спиной голос Галавайна.

Мелкий песок заглушил звук его шагов. Эльф нес большой серебряный поднос, на котором стояли красные глиняные миски с различными яствами. Под мышкой у него были три хлебные лепешки.

— Она выглядит такой живой, — смущенно произнесла лутинка.

— Не беспокойся. Она провела в этом сосуде несколько веков и так же жива, как камень. Костяные гадюки известны своим ядом. Он парализует жертву. Все мышцы расслабляются, легкие отказываются служить, даже сердце перестает биться. Нельзя и вскрикнуть. Мертвые выглядят так, будто всего лишь уснули. Яд не оставляет следов. Ни покраснения на коже, ничего. Только крохотные укусы ядовитых зубов. И обнаружить их трудно, если не знаешь, что искать.

Ганду передернуло.

— А зачем ставить такое к себе в палатку? Тебе гадюка кажется красивой?

— Тот, кого ты видишь здесь, перед собой, едва не умер от укуса этой змеи. Горько вспоминать, но старый Валемас славится своими интригами. Гадюка напоминает о том, что жизнь и смерть зависят от того, как сядешь на подушки. Благодаря счастливой случайности змея задохнулась. Безумная история, правда? Сувенир напоминает о том, сколь близка к нам смерть каждый миг. Но довольно страшных историй. Подходи, присаживайся. — Он указал подбородком на гору подушек у очага.

Ганда нервно лизнула нос.

Галавайн улыбнулся.

— Не беспокойся. В Зале света нет змей, маленький дружочек, по крайней мере живых. — Эльф из Валемаса прошел к местам для сидения, поставил серебряный поднос перед Олловейном и еще раз поправил миски. — К сожалению, ничего особенного. Всего лишь немного овощей, парочка соусов. Маринованные голубиные грудки и холодная козья печень. — Хозяин палатки отломал кусок лепешки и протянул его Ганде, затем еще один — мастеру меча.

Лутинка принялась за еду с большим аппетитом, Галавайн же, напротив, почти не притрагивался к блюдам. Олловейн тоже старался не есть, и это было заметно. Эльфы мерили друг друга взглядами. Наконец хозяин нарушил все более давящее молчание.

— Мастер Генгалос сообщил, что вы интересуетесь тайнами троп альвов. Обширная тема. Об этом существует много сотен свитков.

Мастер меча бросил взгляд на жалкую горку папируса.

— А где ты хранишь доверенные тебе книги?

Галавайн заговорщицки подмигнул.

— У меня своя система оберегания вверенных мне свитков. Но подробнее об этом мы поговорим позже. Сейчас лучше обсудим долг, который ты должен отдать библиотеке. Я уже немного слышал о сражениях за Филанган. Верно ли, что был целый ряд загадочных убийств, случившихся до настоящих сражений? И верно ли, что убийца так и не был схвачен?

— В те недели умерли сотни. Большинство убийц не будут покараны за свои преступления, — раздраженно ответил Олловейн. — Как и я. Среди троллей, как и полагается настоящему мерзкому убийце, я получил целый ряд милых прозвищ вроде Танцующий Клинок или Рвущий Плоть. Говорят, будто за мою голову даже награда назначена.

Галавайн смущенно кивнул. И, словно защищаясь, поднял руки.