Речные заводи (том 2) - Най-ань Ши - Страница 123

Цай Цин увел Лу Цзюнь-и, а Цай Фу отправился к себе домой. Выйдя из ворот тюрьмы, ом увидел человека с заплаканным лицом, который с миской пищи в руках вышел из-за стены управления. Цай Фу узнал его – это был Янь Цин Мот.

– Брат Янь Цин, что ты здесь делаешь? – окликнул его Цай Фу.

Тогда Янь Цин опустился на колени. Слезы градом катились из его глаз.

– Уважаемый господин смотритель, – начал он. – Сжальтесь над моим несчастным хозяином, который невинно пострадал. У меня нет денег, чтобы передать ему на питание, так вот я за городом выпросил у людей немного еды и хочу передать ее своему господину. Дорогой господин смотритель, не могли бы вы…

Но он так и не мог договорить, так как от горя у него перехватило дыхание, и он, рыдая, повалился на землю.

– Я знаю это дело, – сказал Цай Фу. – Ты можешь идти и передать ему еду.

Поблагодарив смотрителя, Янь Цин вошел в тюрьму. А Цай Фу продолжал свой путь. Когда он миновал уже мост, то встретил хозяина чайной, который, приветствуя его, сказал:

– Господин смотритель! У меня в чайной наверху вас ждет какой-то гость, он хочет поговорить с вами.

Цай Фу вошел в чайную и поднялся наверх. Там сидел не кто иной, как сам главный управляющий Ли Гу. Совершив полагающуюся церемонию приветствия, Цай Фу спросил:

– Чем могу быть полезен, господин управляющий?

– Хитрить с вами мне не приходится и обманывать вас я не буду. Мое дело вам, конечно, хорошо известно. И вот сегодня вечером вы должны все решить. К сожалению, я не могу предложить вам ничего особенного, разве что пятьдесят лян золота в слитках, имеющих форму долек чеснока, которые я захватил с собой. А что касается чиновников управления так с ними я потом сам рассчитаюсь.

– Разве вы не видели надписи, которая высечена на камне во дворе управления? – с усмешкой спросил Цай Фу. – Она гласит: «Притеснять народ – нетрудно, но небо обмануть нельзя». Думаете, я не знаю о ваших темных делишках? Вы захватили все его состояние, отняли у него жену, а теперь еще хотите, чтобы за пятьдесят лян я лишил его жизни. Ну, а вдруг потом это дойдет до властей? Ведь я погибну!

– Если вам, господин смотритель, мало того, что я предлагаю, то можно прибавить еще пятьдесят лян, – отвечал на это Ли Гу.

– А, значит, господин управляющий хочет «кормить кошку ее же хвостом, который он у нее отрежет!» – съязвил Цай Фу. – Вы думаете, что жизнь такого почтенного, всеми уважаемого, известного в Северной столице гражданина стоит всего лишь сто лян?! Нет, рае уж вы хотите, чтобы я покончил с ним, то меньше чем о пятистах лянах и речи быть не может. И вы вовсе не должны считать это вымогательством с моей стороны!

– Что ж! Такие деньги у меня найдутся, и я сейчас же передам их вам, господин смотритель, – согласился Ли Гу. – Только прошу вас покончить с этим делом сегодня же ночью.

– Завтра можете прийти за трупом! – сказал Цай Фу, вставая и пряча деньги к себе в карман.

Поблагодарив его, Ли Гу в самом лучшем настроении отправился домой. А Цай Фу, едва только вошел к себе в дом, как увидел, что дверная занавеска поднялась и в комнату вошел какой-то человек.

– Как поживаете, господин смотритель? – приветствовал его незнакомец.

Перед Цай Фу стоял человек необычайно изящной и красивой наружности, безукоризненно одетый. На нем был кафтан с круглым воротом цвета воронова крыла, стянутый поясом с белоснежной бляхой. Голову его покрывал убор, украшенный перьями фазана. Башмаки сверкали жемчугом.

Человек этот низко поклонился Цай Фу, который в свою очередь поспешил ответить на приветствие.

– Могу ли я узнать ваше почтенное имя и зачем понадобился я уважаемому господину? – спросит он гостя.

– Не пройти ли нам во внутренние комнаты? Там и поговорим, – предложил незнакомец.

Тогда Цай Фу пригласил его в небольшую комнату, где они могли свободно поговорить. Там они и уселись как полагается – один на месте хозяина, другой на месте гостя.

– Только попрошу вас, господин смотритель, не удивляться тому, что вы от меня услышите, – начал гость. – Я потомок императоров великой Чжоуской династии, уроженец Хэнхайцзюня, области Цанчжоу, зовут меня Чай Цзинь, по прозвищу «Маленький вихрь». Человек я по натуре щедрый, люблю справедливость и вожу знакомство со многими молодцами в Поднебесной. Но со мной произошло несчастье: я совершил преступление и вынужден был бежать в Ляншаньбо. И вот сейчас я получил приказ нашего старшего брата Суй Цзяна отправиться сюда и разузнать, что случилось с Лу Цзюнь-и. Кто мог подумать, что эти бесчестные, разложившиеся чиновники вместе с развратниками-прелюбодеями причинят ему такое зло и упрячут его в тюрьму! Жизнь его в опасности, но дальнейшая его судьба в ваших руках. Так вот, рискуя своей жизнью, я пришел сюда для того, чтобы договориться с вами сохранить Лу Цзюнь-и жизнь, и можете рассчитывать на нашу милость. Мы никогда не забудем сделанного вами доброго дела. Если же вы поступите иначе, наши отряды подойдут к городу, сравняют его с землей и уничтожат всех до одного, хороших и плохих, старых и малых. Я давно слышал, что вы честный и справедливый человек. Подарка я не принес с собой, но вот у меня есть тысяча лян золота, и я прошу вас не отказаться принять их. Вы можете, конечно, арестовать меня, в обиде я на вас не буду.

Но Цай Фу от страха даже холодный пот прошиб, и он долго не мог вымолвить ни слова.

– Когда доблестный муж принимает какое-нибудь решение, он много не раздумывает. Поэтому прошу вас поскорее ответить мне, – сказал Чай Цзинь, подымаясь.

– Вы можете, достойный человек, идти! – заговорил, наконец, Цай Фу. – Я непременно что-нибудь придумаю.

– Значит, вы согласны! – воскликнул Чай Цзинь. – За эту милость я должен вас отблагодарить.

С этими словами он вышел за дверь, подозвал своего спутника и, взяв у него золото, передал его Цай Фу. Затем, распрощавшись с хозяином, Чай Цзинь ушел. Мы не сказали о том, что Чай Цзиня сопровождало два человека, и один из них был Волшебный скороход – Дай Цзун.

Что же до Цай Фу, то он так растерялся, что ничего не мог придумать и после долгих размышлений отправился в тюрьму, где рассказал своему брату обо всем случившемся.

– Дорогой брат, – сказал Цай Цин, выслушав его. – Ты всегда умел разрешать всякие трудные вопросы, что же останавливает тебя сейчас в этом маленьком деле? Ведь не зря говорит пословица: «Когда убьешь человека, посмотри на его кровь, а если спасаешь кого-нибудь, доведи дело до конца!» Раз уж ты взял эту тысячу лян, то используй их для подкупа чиновников. Лян Чжун-шу и писарь Чжан люди алчные, и если дать им взятку, они, несомненно, сохранят Лу Цзюнь-и жизнь. Его могут сослать куда-нибудь, но в этом случае жизнь его будет зависеть уже от удальцов в Ляншаньбо. А наша задача будет выполнена.

– Да я и сам так думаю, дорогой брат, – отвечал на это Цай Фу. – Так вот, постарайся устроить Лу Цзюнь-и, как можно лучше. Утром и вечером приноси ему хорошей еды и вина и скажи, что о нем беспокоятся.

На том и порешив, Цай Фу и Цай Цин потихоньку подкупили чиновников. Между тем, когда Ли Гу на следующий день убедился, что просьба его не выполнена, он отправился к Цай Фу и стал упрекать его, требуя выполнить данное ему обещание. Но тут в разговор вступил Цай Цин.

– Мы уж совсем было собрались прикончить его, – сказал он, – но господия Лян Чжун-шу не пожелал этого и приказал оставить Лу Цзюнь-и в живых. Вы уж лучше сами договоритесь о своем деле с высшим начальством, и как только нам прикажут, мы тут же все выполним.

Тогда Ли Гу сейчас же отправил посредника к Лян Чжун-шу, чтобы предложить ему взятку. Но тот, выслушав, в чем дело, так сказал посреднику:

– Ведь это же дело тюремного начальства! Что же вы хотите, чтобы я сам прикончил его? Так или иначе, через день-два Лу Цзюнь-и умрет.

Итак, никто не пожелал выполнить просьбы Ли Гу. Что же касается следователя Чжана, то, получив деньги, он лишь переменил в бумаге дату приведения приговора в исполнение. Но тут пришел Цай Фу и стал настаивать на скорейшем разрешении этого дела. Тогда писарь Чжан пошел на доклад к правителю области.