Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши - Страница 25

Вскочив на оседланную лошадь, старший атаман вместе с остальными разбойниками с боевым кличем стал спускаться с горы.

Лу Чжи-шэнь пил вино, когда вбежал работник и доложил:

– Сюда едет старший вожак, и с ним все разбойники!

– Ну что же, бояться нам нечего! – сказал на это Лу Чжи-шэнь. – Я буду сбивать их с ног, а вы, знай, вяжите. Потом вы передадите их властям и получите вознаграждение. Подай-ка мне кинжал!

Лу Чжи-шэнь тотчас снял рясу, подоткнул полы халата, подвесил к поясу кинжал.

Затем он большими шагами, с посохом в руке, вышел на ток. Там он увидел, что к поместью приближается главный атаман разбойников, окруженный большой толпой с факелами в руках. Подъехав к дому, атаман вытянул вперед свою пику и вскричал:

– Где этот лысый осел? Давайте-ка его сюда, – посмотрим, кто кого!

Эти слова взбесили Лу Чжи-шэня.

– Ах ты, грязная тварь! Я тебе покажу, кто я такой! – закричал он и с силой начал вращать над головой своим посохом.

Но предводитель разбойников опустил свою пику и громко крикнул:

– Обожди, монах! Не двигайся! Твой голос мне очень знаком. Скажи, как тебя зовут?

– Мое имя – Лу Да, – отвечал Лу Чжи-шэнь. – Я командир пограничных войск старого Чуна. Мне пришлось уйти из мира, постричься в монахи, и теперь меня зовут Лу Чжи-шэнь.

При этих словах старший атаман расхохотался и, соскочив с коня, низко поклонился Чжи-шэню.

– Старший брат мой, – сказал он, – как ты жил после нашей разлуки? Ну, теперь-то мне понятно, в чьих могучих руках побывал мой приятель.

Не разобрав как следует, в чем дело, и боясь какого-нибудь подвоха, Лу Чжи-шэнь отскочил на несколько шагов назад, однако посохом размахивать перестал. Присмотревшись к своему противнику, лицо которого освещали факелы, он узнал в нем бродячего продавца лекарств, учителя фехтования Ли Чжуня, по прозвищу «Победитель тигров».

Отвесив низкий поклон, Ли Чжун выпрямился, подошел к Лу Чжи-шэню и сказал:

– Старший брат мой, почему ты стал монахом?

– Пойдем в комнату, расскажу, – ответил ему Чжи-шэнь.

Наблюдавший эту сцену хозяин поместья подумал: «Верно, этот монах одного с ними поля ягода», – и от такой мысли ему стало не по себе.

Войдя в дом, Лу Чжи-шэнь надел рясу. Затем они с Ли Чжуном уселись в гостиной и начали подробно вспоминать прошлое. Лу Чжи-шэнь занял главное место и позвал хозяина Лю. о старик не осмеливался даже показаться. Тогда Лу Чжи-шэнь крикнул ему:

– Да ты не бойся, хозяин, этот человек все равно, что мой брат.

Услышав слово «брат», старик еще больше испугался и, не решаясь перечить Чжи-шэню, вошел. Они расселись, второе место занял Ли Чжун, а хозяину досталось третье.

– Вам двоим, – начал Лу Чжи-шэнь, – я могу рассказать всю правду о том, что со мной произошло. После того как тремя ударами кулака я убил в Вэйчжоу мясника Чжэна, я бежал в уездный город Яньмынь, в округе Дайчжоу. Здесь я встретил старика Цзиня, которому помог выбраться из города. Старик не поехал, как предполагал, в Восточную столицу. Встретив по дороге своего знакомого, он отправился в Яньмынь, где и остался жить. Дочь свою он отдал в жены местному богачу Чжао. Когда я познакомился с этим богачом, мы понравились друг другу. На мою беду власти продолжали усиленно разыскивать меня, и поэтому Чжао помог мне постричься в монахи в монастыре на горе Утай. Игумен этого монастыря – Чжи-чжэнь считался его сводным братом. Устроив меня в монастыре, Чжао оплатил все связанные с этим расходы. Став монахом и находясь в монастыре, я дважды напился пьяным, наскандалил в храме, и игумен дал мне письмо и отправил в Восточную столицу, в монастырь Дасянго. В письме он просит настоятеля этого монастыря Чжи-цина принять меня и определить на какую-нибудь должность при монастыре. Все это и привело меня сюда. В эту деревню я попал вечером в поисках ночлега. И, конечно, уж я никак не ожидал встретить здесь тебя, брат. Однако какого же это молодца я здесь вздул? И как ты сам очутился здесь?

Теперь пришел черед Ли Чжуну рассказать о своих делах:

– На другой день после того, как я расстался с тобой, и с Ши Цзинем в кабачке в Вэйчжоу, – начал он, – я услышал, – что ты убил мясника Чжэна. Я решил найти Ши Цзиня и посоветоваться с ним об этом деле, но он куда-то исчез. После я узнал, что уже посланы люди для ареста убийцы, и тоже решил побыстрее скрыться. Когда я проходил мимо горы Таохуа, я встретил здесь того молодца, которого ты только что отколотил. Его зовут Чжоу Тун. Он давно обосновался на этой горе и, когда я пришел сюда, он со своей компанией напал на меня. Я победил его в схватке. Тогда он уговорил меня остаться в его стане и уступил мне здесь первое место. Так я и очутился тут и стал заниматься разбоем.

– Ну, уж если так все сложилось, – сказал Лу Чжи-шэнь, – то давайте договоримся, что свадьбы в доме почтенного Лю не будет. У него одна-единственная дочь, и надо, чтобы она оберегала отцовскую старость. Нельзя отнимать у старика последнюю опору и заставлять его одиноко доживать свои дни.

Услышав это, старый Лю так обрадовался, что приказал принести вина и разной снеди и начал потчевать своих гостей. Не были забыты и остальные разбойники. Им выдали по две пампушки, по два куска мяса и поднесли по большой чаше вина. Все были сыты и довольны.

А хозяин Лю тут же вынес золото и шелк, предназначавшиеся для свадебных подарков. Лу Чжи-шэнь, увидев драгоценности, сказал Ли Чжуну:

– Дорогой брат, ты уж как-нибудь уладь это дело, а эти вещи передай своему приятелю.

– Стоит ли об этом говорить? Я хочу пригласить тебя, старший брат мой, погостить немного у нас в стане. Хорошо было бы, если б и почтенный Лю отправился с нами.

Старик Лю тотчас же отдал распоряжение приготовить носилки. В одни усадил он Лу Чжи-шэня, туда же положили его вещи: узел, посох и кинжал. Сам он уселся в другие носилки. Ли Чжун вскочил на лошадь, и все они тронулись в путь. К рассвету они были на вершине горы.

Прибыв к месту, Лу Чжи-шэнь со старым Лю вылезли из носилок. Ли Чжун спешился и пригласил Лу Чжи-шэня и Лю войти в стан. Здесь он провел их в самое лучшее помещение стана, где все они и уселись. Ли Чжун послал людей позвать Чжоу Туна. Когда тот – пришел и увидел монаха, он пришел в ярость.

– Дорогой брат мой, – воскликнул он, – ты не только не отомстил за меня, но еще и пригласил к нам в стан моего врага и усадил его на почетное место!

– А знаешь ли ты, кто этот монах, брат мой? – спросил его Ли Чжун.

– Если бы мы были знакомы, то он уж наверное не избил бы меня, – сказал на это Чжоу Тун.

– Этот монах, – смеясь, продолжал Ли Чжун, – тот самый богатырь, который тремя ударами кулака уложил насмерть мясника и о котором я тебе не раз рассказывал.

– Вот так-так! – только и мог воскликнуть Чжоу Тун, потихоньку ощупывая свою голову. Затем он обернулся к Лу Чжи-шэню и отвесил ему глубокий поклон. Лу Чжи-шэнь, почтительно отвечая на его поклон, произнес:

– Ты уж прости меня за грубость.

После этого они втроем уселись, а старик Лю остался стоять в сторонке, и Лу Чжи-шэнь начал следующую речь:

– Послушай меня, брат Чжоу! Своим сватовством к почтенному Лю ты допустил ошибку. У него единственная дочь, которая оберегает его старость, возжигает свечи перед табличкой предков и заботится о доме. Если ты увезешь ее, то оставишь старика совершенно одиноким. Сам он боялся тебя и не смел, конечно, высказать тебе все это. Но ты послушайся моего совета: откажись от этой невесты, ты можешь выбрать себе другую, не хуже. Золото и шелк, которые ты преподнес в качестве свадебных подарков, мы привезли обратно. Что ты думаешь по этому поводу?

– Брат мой, я готов во всем следовать твоему совету, – отвечал Чжоу, – и после нашего разговора не осмелюсь даже и приблизиться к дому старого Лю.

– Когда достойный муж совершает какой-нибудь поступок или принимает решение, он не должен в этом раскаиваться, – сказал Лу Чжи-шэнь.

В знак клятвенного обещания Чжоу Тун переломил пополам стрелу. Старик Лю почтительно поблагодарил его за великодушное решение, отдал обратно свадебные подарки – золото и шелк – и вернулся в свое поместье.