Волшебница-самозванка - Набокова Юлия - Страница 21

Посреди сказочного леса стояла деревянная изба, стены которой были расписаны в духе граффити. На крылечке, привязанный к креслу-качалке, корчился Великий Слимшедий.

Большой сенбернар трусливо забился под крыльцо, не смея высунуть оттуда и носа. Во дворе по росту выстроились с десяток девиц в белых передничках. Перед ними, как командир роты, величаво прохаживалась нянюшка, раздавая ценные указания.

– Ты – давай быстро в дом и сготовь нам что-нибудь на завтрак.

– Ты – прикрой грудь, бесстыдница, и дров наколи.

– Ты – бегом за шваброй и марш полы мыть. Развели тут свинарник!

Девиц словно ветром сдувало, и они исчезали в доме. Наконец, осталась последняя, а указаний уже не осталось. Тетя Агата призадумалась и с торжествующим видом выдала:

– Почему одуванчики не политы?

– А зачем? – испуганно выдохнула девушка.

– А как же? – строго сдвинула брови Агата.– А ну выполнять!

Похоже, нянюшка наконец-то нашла применение своей бурной энергии и руководительским замашкам и была полностью счастлива создавшимся положением.

Когда Агата была призвана к порядку, а Слим отвязан от кресла, состоялось знакомство двух самозваных чародеев.

– Степан Никулин, студент сельскохозяйственной академии, начинающий рэпер,– застенчиво представился паренек с дредами.

Миф о змеях вместо волос был развеян первым.

– В широких кругах невежественных крестьян известен как великий колдун Слимшедий.

– Яна Майкова, студентка филфака, будущий президент США,– понизив голос так, чтобы не слышали Агата с Ивом, сообщила я и громко прибавила: – В широких кругах известна как самая могущественная волшебница Вессалии.

– Вот что грамотный пиар делает! – с уважением изрек Степа.

– Если бы пиар,– вздохнула я и строго поинтересовалась: – Сотрудничать будешь?

Волшебник-недоучка согласно закивал головой.

– Твоих рук дело? – Я выложила на стол миниатюрный диктофон.

– Моих,– повинился Степан.

– Ах ты убивец, душегуб, кровопийца! – взбеленилась нянюшка.– Против моей воспитанницы заговоры плести?

– Позвольте, бабуля, какие заговоры? – обиделся студент.

– Бабуля?! – взревела Агата.

Иву пришлось предпринять немало дипломатических усилий, чтобы убедить тетушку отложить чугунную сковороду в сторону и не мешать разговору двух коллег. Наконец ему удалось увести нянюшку в сад, и мы остались наедине.

– Меня, между прочим, с помощью этой штуки, едва не убили!

– Да ну? – не поверил Степа.– Из рогатки, что ли, запульнуть пытались? Или рев дракона записали и ночью под подушку подсунули?

Неловкость первых минут знакомства была ликвидирована, и, входя в дом, мы уже болтали, как старые друзья.

А уж в доме-то было на что посмотреть. Уже в прихожей я заметила пластиковую полочку для обуви, заставленную кедами, кроссовками и женскими тапочками, и плакат Эминема во всю стену.

А в комнате, в которую меня провел Степан, на колченогих столиках, покосившихся полках и в убогих деревянных шкафчиках, сотворить которые могли только не приспособленные к плотницкому мастерству руки моего современника, возлежали настоящие сокровища. Собрания сочинений Дюма и Стругацких и подшивки фантастических альманахов мирно делили место под солнцем с будильником, набором отверток, игрой «Монополия», журналом «Плейбой» и китайским плюшевым зверем неизвестной породы, злобно воззрившимся на меня красным глазом-пуговкой. Не котенок, не лягушка, а неведома зверушка – обычно шутили мы про такие поделки.

В дальнем углу громоздились пылесос, стиральная машина, холодильник и компьютер.

– Не работает, зараза! – перехватив мой взгляд, пожаловался Степан.– Я уж думал обратиться к какому-нибудь колдуну чтобы он какое-нибудь заклинание сварганил для моих железяк. Но потом решил, что себе дороже выйдет.

В стенной нише стоял замурованный под стекло монитор. Венчала этот ералаш батарея пустых пивных бутылок, выстроенная на полу, покрытом линолеумом.

– Сам, все сам,– пояснил Степан.– Я же ведь ремонтом подрабатывал. Вот пригодилось теперь свое жилище обустроить. Кто бы мог подумать!

Но больше всего поразила мое воображение кухня. На печи, сиротливо вжавшись в паутину у стены, лежали новенькие сковородки с антипригарным покрытием. Зато колоритные деревенские чугунки лоснились жирными бочками, отвоевав себе законное место на самом виду, рядом с эмалированным чайником, украшенным цветочками. Кажется, именно в таком мы кипятили воду лет десять назад.

На небольшом кособоком столике в углу лежал целый арсенал современной домохозяйки – от чеснокодавилок до яйцерезок. С краешку пристроился открытый лоточек китайской лапши быстрого приготовления. Компанию ему составляла наполовину ощипанная курица, сиротливо брошенная в столь неприглядном виде из-за появления незваных гостей.

В центре комнаты стоял стол, накрытый белой льняной скатертью с вышивкой, а в центре стола высился начищенный до блеска русский самовар.

– Ностальгия,– смущенно пояснил Степа, попутно отвечая на мои расспросы.

Как оказалось, в Средневековье Степан уже пару лет. За это время успел обзавестись авторитетом сильнейшего мага и собственной базой клиентов, коих исправно снабжает ассортиментом современных аптек и гипермаркетов.

Диктофон он достал для какой-то дочки графа, которую и в глаза-то не видел, потому что обмен товара на золото всегда осуществлял через тайную ячейку в лесу.

Раз в неделю Ролик, которому дозволялось пересекать границу леса, приносил в почтовый ящик, который Степа прибил к дубу, записки с пожеланиями от клиентов, съезжавшихся в деревню. Одна из девушек, приближенных к волшебнику, забирала почту и доставляла студенту. Тот изучал заказы на досуге, размышлял, кому чем помочь, и если пожелания не содержали ничего противозаконного, выполнял их, сопровождая чудесные предметы подробными инструкциями. А девчонки доставляли посылки к тому же ящику и складывали в большой контейнер.

– И в пожелании достать диктофон ты не усмотрел ничего необычного?

– А что такого? Банальная бытовуха. Злобная мачеха притесняет бедную падчерицу, а перед ее отцом играет роль заботливой мамаши. Девочка просила помочь ей вывести негодяйку на чистую воду. Вот я и отправил ей диктофон, посоветовав записать слова мачехи, когда они останутся наедине, и затем дать послушать отцу.

– Значит, тут ты мне ничем помочь не можешь,– приуныла я и вкратце изложила ему суть своих злоключений.

—Ну ты, подруга, и влипла,– посочувствовал собрат по несчастью.– Только я тебе чем помочь могу? Знал бы, как домой вернуться, сам бы уже давно там был, вместо того чтобы здесь куковать.

(Нет, ну что я говорила!)

– Да только единственный мой талант – вещи в будущем тырить. Хочешь пепси лайт или «Ригли Сперминт»? Мигом устрою!

– А как? – заинтересовалась я.

– Пойдем. Покажу тебе свою тайную лабораторию,– хмыкнул студент и потащил меня в свое колдовское подполье, по пути поведав трагическую историю своего перемещения в Вессалию.

Дело было в 2000 году, в Красноярске. Степан с сокурсниками отмечал окончание летней сессии. Отмечали, как водится, на даче чьих-то родителей. После изрядного количества вливаний кто-то вспомнил, что неподалеку находится Черный пруд, в котором водятся русалки и творятся всякие таинственные дела. Как не проверить местную байку на собственной шкуре? Последнее, что успел сделать Степа на родной земле, раздеться донага и броситься в омут с головою. Холодная водица сделала свое дело и прояснила сознание студента.

Когда Степа вынырнул обратно, то не увидел ни русалок, ни друзей, ждущих на берегу. Сокурсники пропали, вместе с его одеждой и исподним. Однако и тут наш герой не удивился, друзья его – известные шутники были. Он выбрался на берег и потопал по лесу, взывая к милосердию друзей и клацая зубами от холода.

Тут-то его едва и не подняли на вилы разъяренные крестьяне, устроившие облаву на оборотня, задравшего на днях трех коров. И повторить бы Степе трагическую судьбу буренок, кабы не вступился за него странный старик в черном балахоне.