Шпион, или Повесть о нейтральной территории (др. изд.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 8

— А много у них солдат? — спросил мистер Уортон в тревоге, бросив возиться с чашкой.

— Я не считал.

Одна лишь Френсис заметила, как изменилось лицо Бёрча, а повернувшись к мистеру Харперу, увидела, что тот опять молча уткнулся в книгу. Френсис подняла ленты, положила их на место и нагнулась над товарами; пышные локоны заслонили ее лицо, вспыхнувшее румянцем, покрывшим даже шею.

— А я думала, что конница южан направилась к Делавару, — сказала она.

— Может, оно и так, — отозвался Бёрч, — я проходил мимо войск на расстоянии.

Между тем Цезарь выбрал себе кусок ситца с ярко-желтыми и красными полосами на белом фоне; полюбовавшись несколько минут материей, он со вздохом положил ее обратно, воскликнув:

— Очень красивый ситец!

— Верно, — сказала Сара. — Хорошее платье вышло бы для твоей жены, Цезарь.

— Да, мисс Салли! — вскрикнул восхищенный слуга. — У старой Дины сердце запрыгало бы от радости — очень хороший ситец.

— В таком платье Дина будет совсем как радуга, — добродушно вставил разносчик.

Цезарь жадными глазами смотрел на свою молодую госпожу, пока она не спросила у Гарви, сколько он хочет за ситец.

— Смотря с кого, — ответил разносчик.

— Сколько? — повторила удивленная Сара.

— Судя по тому, кто покупатель; для моей приятельницы Дины отдам за четыре шиллинга.

— Это слишком дорого, — сказала Сара, выбирая что-то еще для себя.

— Огромная цена за простой ситец, мистер Бёрч! — проворчал Цезарь, снова выронив края тюка.

— Тогда, скажем, три, если вам это больше нравится, — продолжал разносчик.

— Конечно, нравится больше, — с довольной улыбкой проговорил Цезарь и опять раскрыл тюк. — Мисс Салли нравится три шиллинга, если она дает, и четыре — если получает.

Торг был тут же заключен, но, когда ситец измерили, оказалось, что до десяти ярдов, нужных на рост Дины, немного недостает. Впрочем, опытный торговец ловко вытянул материю до желаемой длины, да еще добавил яркую ленту в тон, и Цезарь поспешил уйти, чтобы порадовать обновкой свою почтенную подругу.

Во время легкой суматохи, вызванной завершением сделки, капитан Уортон отважился снова отодвинуть штору и теперь, стоя у всех на виду, спросил у разносчика, начавшего собирать свои товары, когда тот вышел из города.

— На рассвете, — последовал ответ.

— Так поздно? — изумился капитан, но тотчас спохватился и продолжал уже более спокойно:

— И вам удалось в такой поздний час пройти мимо пикетчиков?

— Удалось, — коротко ответил Бёрч.

— Наверное, Гарви, вас теперь знают многие офицеры британской армии, — многозначительно улыбаясь, сказала Сара.

— Кое-кого из них и я знаю в лицо, — заметил Бёрч и, обводя комнату глазами, посмотрел на капитана Уортона, потом на миг задержал взгляд на лице мистера Харпера.

Мистер Уортон напряженно вслушивался в разговор; он совсем забыл о своем напускном равнодушии и так волновался, что раздавил куски чашки, которую столь усердно старался склеить. Когда разносчик затягивал на своем тюке последний узел, мистер Уортон вдруг спросил:

— Неужели враг снова начнет нас беспокоить?

— Кого вы называете врагом? — спросил разносчик и, выпрямившись, в упор посмотрел на мистера Уортона, который смутился и тут же опустил глаза.

— Всякого, кто нарушает наш покой, — вставила мисс Пейтон, заметив, что мистер Уортон не знает, что ответить. — Ну, а королевские войска уже двинулись с Юга?

— Весьма вероятно, что скоро двинутся, — ответил Бёрч, подняв с пола свой тюк и собираясь уходить.

— А континентальные войска, — тихим голосом продолжала мисс Лейтон, — скажите, континентальные войска находятся здесь, в Вест-Честере?

Гарви хотел сказать что-то в ответ, но открылась дверь, в появился Цезарь вместе со своей восхищенной супругой.

Короткие курчавые волосы Цезаря поседели с годами, и это придавало ему, особенно почтенный вид. Долгое и усердное применение гребенки выпрямило кудряшки надо лбом, и теперь его волосы стояли стоймя, как щетина, прибавляя ему добрых два дюйма роста. Его черная, в молодости лоснистая кожа потеряла блеск и стала темно-коричневой. Глаза, расставленные чересчур широко, были невелики и светились добротой, и лишь изредка, когда он чувствовал себя обиженным, их выражение менялось; впрочем, сейчас они, казалось, плясали от восторга. Нос Цезаря в избытке обладал всеми необходимыми для обоняния свойствами, при этом с редкой скромностью не выпячивался вперед; ноздри были весьма объемисты, однако они не вытеснили щек. Непомерно велик был и рот, но двойной ряд жемчужных зубов примирял с этим недостатком. Цезарь был малого роста, мы сказали бы — он был квадратный, если бы углы и линия его фигуры отличались хоть какой-нибудь геометрической симметрией. Руки у него были длинные и мускулистые, с жилистыми кистями, серовато-черного цвета на тыльной стороне и линяло-розового на ладонях. Но пуще всего разгулялась природа, проявив свой капризный нрав, когда создавала его ноги. Тут уж она и вовсе безрассудно извела материал. Икры находились не сзади и не спереди, а скорее сбоку и слишком высоко, так что казалось непонятным, как у него сгибаются колени. Если считать, что ступни — это фундамент, на котором покоится туловище, то на них Цезарь не имел причин сетовать; впрочем, они были повернуты к центру, и порой могло показаться, что их обладатель ходит задом наперед. Но какие бы недостатки ни обнаружил в его телосложении скульптор, сердце Цезаря Томпсона помещалось на своем месте, и мы не сомневаемся, что размеры его были такими, как это положено.

В сопровождении своей верной спутницы жизни Цезарь подошел к Саре и поблагодарил ее. Сара добродушно выслушала его, похвалила вкус мужа и заметила, что жене, наверное, материя пойдет. Френсис, лицо котором сияло не меньшим удовольствием, чем улыбающиеся физиономии Цезаря и его жены, предложила сама сшить Дине платье из этого чудесного ситца. Предложение было почтительно и с признательностью принято.

Разносчик ушел, а следом за ним — и Цезарь со своей супругой, но, закрывая дверь, негр не отказал себе в удовольствии произнести благодарственный монолог:

— Добрая маленькая леди, мисс Фанни… заботится о своем отце… и хочет шить платье для старой Дины…

Неизвестно, что еще сказал Цезарь в порыве чувств ибо он отошел на порядочное расстояние, и, хотя звук его голоса еще доносился, слов уже нельзя было разобрать Мистер Харпер уронил книгу, с мягкой улыбкой наблюдая эту сцену, и Френсис восхитило его лицо, с которого глубокая задумчивость и озабоченность не могли согнать выражения доброты, этого лучшего свойства человеческой души.

Глава 4

После ухода разносчика все долго молчали. Мистер Уортон услышал достаточно, чтобы его беспокойство еще усилилось, а опасения за сына ничуть не уменьшились. Мистер Харпер невозмутимо сидел на своем месте, а молодой капитан про себя желал ему провалиться в тартарары: мисс Пейтон спокойно убирала со стола, — всегда слабодушная, она теперь испытывала особенное удовольствие от сознания, что ей досталась немалая толика кружев; Сара аккуратно складывала свои обновки, а Френсис с полным пренебрежением к собственным покупкам заботливо помогала ей, как вдруг незнакомец прервал тишину;