Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Око за око - Санин Евгений Георгиевич - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Бог молчал.

Эвбулид внимательно изучал вылепленное из красной глины лицо, ждал, не будет ли ему какого-нибудь знака.

Внезапно солнечный луч пробил тучи, скользнул по открытой двери и упал на статуэтку…

Лицо Гермеса тронула загадочная улыбка.

– Гедита! – закричал Эвбулид. – Сюда! Скорее!

– Что случилось? – подбежала встревоженная жена.

– Боги услышали нас! Смотри!!

Эвбулид протянул руку туда, где мгновение назад сияла улыбка Гермеса. Но солнце уже нырнуло в тучу. На него смотрело безучастное лицо дешевого глиняного бога.

Эвбулиду стало не по себе. Он с трудом заставил себя улыбнуться. Конечно, Гермес хитрый и коварный бог, недаром он покровительствует купцам, ворам и обманщикам. Но разве устоит он перед почетом, которым окружат его в этом доме в случае удачи, перед ароматом самого жирного поросенка агоры?

Немного успокоив себя, Эвбулид взял посох, без которого ни один уважающий себя афинянин не сделает на улице и шагу, и вышел из дома.

Армен с пустыми корзинами, вздыхая, поплелся за ним следом.

Немного успокоив себя, Эвбулид взял посох, без которого ни один уважающий себя афинянин не сделает на улице и шагу, и вышел из дома.

Армен с пустыми корзинами, вздыхая, поплелся за ним следом.

Несмотря на ранний час, улицы города были многолюдны. Афиняне привыкли начинать день с рассветом. Как и Эвбулид, они были жадными до свежих новостей и такими жизнелюбами, что не могли подарить лишний час даже приятнейшему из всех небожителей, сыну бога сна Гипноса-Морфею.

Франты в вызывающе пестрых одеждах и отделанных серебром полусапогах, щеголи с длинными, аккуратно уложенными волосами, лохматые философы, атлеты с короткими стрижками, инвалиды и путешественники в шляпах – казалось все население Афин уже вышло на улицы. Большинство из них тоже торопились на агору.

Путь к этой главной площади города начинался для Эвбулида с узкой, кривой, донельзя загаженной мусором и помоями улицы. Омерзительный запах застоялых луж вынуждал обитавших в районе Большого водопровода владельцев частных домов, ремесленных мастерских, лавок затыкать носы и, забывая о правилах приличия, прибавлять шагу.

Дорога круто пошла в гору, на Рыночный холм. Армен стал заметно отставать, тяжело дыша и припадая на правую ногу. Эвбулид собрался поторопить его, но чувство вины перед этим немощным рабом остановило его.

Как не спешил Эвбулид оказаться на агоре в числе первых покупателей, он пошел медленнее, подлаживаясь под шаркающие шаги Армена.

Когда они, наконец, достигли границы агоры, все пространство перед ней, насколько хватало взгляда, было запружено народом.

Озабоченные граждане и праздные зеваки, путешественники и неприступные римские ростовщики, останавливаясь у лавок менял, толкаясь и споря, направлялись к нужным рядам.

Миновав большой, грубо отесанный камень с надписью «Я – пограничный камень агоры», Эвбулид разменял крупные монеты на мелочь. Не задерживаясь, пошел дальше.

По пути его то и дело окликали бесчисленные приятели, безденежные афиняне, с которыми он обычно стоял у границы агоры, рассматривая статуи богов, и толкался перед главными зданиями Афин: Советом, храмами, архивом, судом…

– Эвбулид, идем с нами к Пестрому портику! Послушаем философов!

– Пошли, посмотрим, кто судится сегодня!

– С нами, Эвбулид, с нами!

– Не могу! Некогда… – улыбаясь, разводил руками Эвбулид. – Надо купить… кое-что к обеду!

Ему хотелось сообщить знакомым, за чем он пришел сегодня на агору, но мысль, что приятели нахлынут к нему вечером, останавливала его. Он мысленно увидел недовольное лицо Квинта и зашагал дальше, провожаемый недоуменными взглядами.

Так он дошел до начала рыночной площади, и она вовлекла его в свой водоворот, оглушила многоголосым шумом, яростным торгом, опьянила запахом острых приправ, жареного мяса, духмяного хлеба.

Отовсюду слышались зазывные крики:

– Колбасы! Горячие колбасы!

– Мегарский лук!

– Чеснок! Клянусь Олимпом, не встретите на агоре чеснока злее!

– Купите кардамон! Кто забыл купить кардамон?

Отмахиваясь от назойливых продавцов, сующих товар прямо в лицо, Эвбулид первым делом отправился к мясному ряду. Чтобы попасть туда, ему пришлось как следует поработать локтями, пробиваясь через плотные толпы отчаянно торгующихся афинян.

– Семь драхм – и этот товар твой! – кричали с одной стороны.

– И ты утверждаешь, что твой чеснок зол, как Зевс в гневе? – возмущались с другой. – Лжец! Он же сладкий! Гляди, я ем его, словно спелое яблоко!

– Пять драхм!

– Так уж и быть – шесть с половиной… И учти, даже если передо мной встанет сама Афина, я не сбавлю больше ни обола!

– Э-э! Положи чеснок, так ты съешь весь мой товар!

– Вор! Держите вора!!

Помятый и вспотевший, словно побывал в термах, Эвбулид наконец выбрался к полотняным палаткам, источавшим запах парного мяса и свернувшейся крови. Внимание его привлек огромный заяц, привязанный к концу длинной палки, которую держал на плече долговязый крестьянин.

«Ну и зайчище!» – восторженно подумал Эвбулид, но по привычке сбивать цену как можно небрежней спросил:

– И сколько ты просишь за это жалкое животное?

– Жалкое?! – изумился крестьянин. – Помилуй, господин, это же не заяц, а настоящая овца! Он бежал от меня быстрее ветра!

– Оно и видно – ты совсем загнал его! – не отступал Эвбулид, трогая зайца и убеждаясь, что в нем, как в хорошем поросенке, на два пальца жиру. – Или признавайся, ты, наверное, нашел его в кустах, подыхающим от голода, а теперь предлагаешь честным покупателям?

– Да я и прошу за него всего три с половиной… даже три драхмы! – сник крестьянин.

– Целых три драхмы?! – деланно изумился Эвбулид.

Мысленно он обругал себя, что никак не может отделаться от старых привычек, недостойных его нынешнего положения. Та же совесть подсказывала, что нельзя обижать и без того бедного крестьянина. Но вслух он сказал:

– Полторы еще, куда ни шло…

Крестьянин завертел тощей шеей, высматривая более сговорчивых и денежных покупателей, но хорошо одетые афиняне толкались либо у лавок со свининой, либо спешили покупать рыбу.

– Ну ладно! – нехотя уступил он. – Пусть будет две драхмы…

– Полторы! – проклиная себя в душе, стоял на своем Эвбулид.

– Накинь хотя бы обол!

– Сбавить могу!

– Ладно! Грабь… – воскликнул крестьянин, которого дома ждали неотложные дела на весенних полях.

Эвбулид тут же отсчитал ему девять медных монет и кивком головы приказал Армену положить зайца в корзину.

Ловко торгуясь с простодушными крестьянами, он купил мясо, свиных ножек, козьего сыра, масла. В овощном ряду загрузил Армена репой и яблоками. Здесь его застали удары колокола, возвещавшие о прибытии новой партии рыбы, и вместе со всеми покупателями агоры он заспешил к рыбному ряду.

В этом самом шумном и многочисленном ряду уже важно расхаживали рыночные надсмотрщики – агораномы, следившие, чтобы торговцы не поливали рыбу водой, а продавали ее быстрее.

Здешние купцы в отличие от всех других были хмурыми и неразговорчивыми.

– Это моя рыба, и цена моя! – только и слышалось кругом. – Ступай дальше!

– Ничего! – огрызались афиняне. – Посмотрим, что ты запоешь, когда твоя рыба начнет засыпать!

Но рыба успевала перекочевывать из осклизлых ящиков в корзины покупателей задолго до того, как ей уснуть.

Нигде в мире не любили рыбу так, как в Афинах, предпочитая ее всем остальным продуктам. И сколько бы ящиков не привозили ежедневно на агору с Эгейского и Внутреннего морей и даже Эвксинского Понта,[37] разбиралось все до мельчайшей рыбешки.

Если бы не запрет агораномов, то эти надменные торговцы были бы самыми богатыми, а афиняне – самыми бедными людьми на земле.

И, тем не менее, Эвбулиду удалось выгодно поторговаться даже здесь. Поистине этот день был счастливым для него!

вернуться

37

Внутренним в древности называлось Средиземное море; Эвксинский Понт – Черное море.