Звездный лабиринт – 2 - Мзареулов Константин - Страница 24

Абдулло показал по карте общую ситуацию. Главные события разворачивались вокруг кишлака Равиль-Тепе. Отряды оппозиции под командованием моллы Салмон-аки, потеснившие батальон правительственной армии, овладели населенным пунктом и теперь контролировали стратегически важный мост через реку Сурхоб, перекрыв основное шоссе, соединяющее столицу с восточными районами республики.

Сосредоточенный западнее Равиль-Тепе батальон полковника Ярматова еще не оправился после поражения, был деморализован и нуждался в подкреплении.

— Дальнейшее понятно, — закончил Курбонбердыев. — Автотранспорт подан. Через час выезжаем, к вечеру будем на месте. Проведем рекогносцировку и на рассвете нанесем удар. Какие будут соображения?

— Соображения будут, когда изучим обстановку на месте, пока задача кажется мне банальной. — Сергей лениво пожал плечами. — Какими силами располагает противник?

— От двух с половиной до трех сотен боевиков, два бронетранспортера, четыре миномета, несколько станковых пулеметов. Со стороны Горного Бадахшана движется подкрепление — сотни две стволов, но они пока далеко, подтянутся не раньше чем послезавтра.

— Плевать на них с бреющего полета… Я имею в виду: ударим с вертолетов прямо на марше — ни один не уйдет. Остальное обдумаем по дороге.

В голове колонны пристроились грузовики с милиционерами и два БТР правительственной армии. Следом двинулись «Икарусы», в которых с комфортом разместился личный состав «Финиста», и трейлеры, перевозившие бронетехнику.

Замыкали походный порядок артиллерийские тягачи и милицейская «Нива». Солдаты большей частью дремали в мягких креслах, кто-то травил анекдоты или хвастал любовными похождениями, а самые бывалые и толковые возились с оружием.

Каростин и его начальник штаба майор Карабанов потратили не меньше часа на изучение карт местности, выработали предварительное решение, наметили исходные рубежи. Решили, что два стрелковых взвода будут переданы на усиление местных горе-вояк, а горнострелки капитана Панаева и взвод тяжелого оружия старшего лейтенанта Демьяненко ударят по мосту. Взвод Фозиярова, укомплектованный сторонниками президента Бусалаева (все — бывшие офицеры республиканских силовых структур), остается в резерве для наращивания удара.

— Посмотрим, на что они пригодны, — буркнул Карабанов.

Внимательно слушавший их обсуждение Курбонбердыев сказал восхищенно:

— Вы оба, наверное, отлично знаете тактику горной войны. В альпийских войсках служили?

— Ща! — подполковник фыркнул. — Михаил командовал разведбатом в Чехословакии, а я — и вовсе подводник. Так что горы для нас — полная экзотика.

Они посмеялись, хотя смех получился не слишком веселый. Потом командир «Финиста» осторожно поинтересовался, не известна ли таджикской контрразведке банда, которой командует странная личность в черном плаще.

— Знаем такого, сидит высоко в горах, никогда свой капюшон не снимает, — сразу ответил Абдулло. — Его называют Саре-Сиях, то есть «черная голова». В боевых действиях активности не проявляет, поэтому мы на него не обращаем особого внимания.

— Где он сейчас?

— По последним данным, банда ушла на восток к хребту Зулумарт, куда-то в район озера Каракуль. Это совершенно безлюдные места, там высота больше пяти километров.

— Не зря он там шляется, — задумчиво проговорил Сергей. — Этого Саре-Сияха необходимо взять. Желательно живьем.

Абдулло возразил: дескать, сейчас на очереди более важные дела.

Подполковник молча кивнул. Он вообще не имел привычки спорить, а просто делал то, что считал нужным, Вот и сейчас Сергей решил, что займется фурбеном, как только покончит с бандой, захватившей Равиль-Тепе. Он не сомневался, что инопланетянин забрался высоко в горы, чтобы завладеть приемопередатчиком, который был замурован именно в тех краях.

В темноте они окончательно изучили поля боя, выставили наблюдательные посты, направили к вражеским позициям разведчиков, которые вскоре вернулись, принеся троих «языков». Оба снайпера — Барханов и Фомин, — немного передохнув с дороги, устроились на возвышенностях и, периодически меняя огневые точки, всю ночь работали по лагерю оппозиции, перестреляв не меньше двух десятков зазевавшихся басмачей. От таких потерь в неприятельском становище началась паника: боевики шарахались от любого шороха, то и дело открывали беспорядочную пальбу по каждому подозрительному кусту, чем резко увеличили количество убитых среди своих.

Подводя итоги разведки, Сергей твердо заявил: без вертолетного десанта провозимся лишние сутки. Курбонбердыев же переговорил по рации со своим министерством, после чего обнадежил, что вертолеты будут непременно. И действительно, уже в четыре часа утра командира «Финиста» разбудили, чтобы доложить: на укромную площадку в полусотне километров отсюда приземлились два транспортно-боевых Ми-8 узбекской авиации. Машины такого типа брали на борт две дюжины вооруженных бойцов и вдобавок имели под крылышками пусковые контейнеры неуправляемых ракет.

— А при чем узбеки? — не понял спросонок Сергей.

Полковник Ярматов объяснил, что правительство соседнего Узбекистана крайне озабочено угрозой исламского фундаментализма, а потому негласно поддерживает Душанбе в войне против оппозиции. Пехоту соседи присылают нечасто, зато их авиация работает постоянно и очень эффективно.

Поднятые по тревоге два взвода — республиканский спецназ и горные стрелки Панаева — погрузились в автобус и отбыли на вертолетную площадку. За полчаса до рассвета шум мощных винтов возвестил о высадке десанта на том берегу реки.

Немедленно заговорили минометные и гаубичные батареи, засыпавшие осколочно-фугасными снарядами опорный пункт боевиков на подступах к мосту и укрепленный лагерь за рекой.

Силы противника были беспорядочно разбросаны на солидной площади. Это не имело бы принципиального значения, доведись Салмону отражать атаку слабоподготовленных таджикских солдат, но в бою против элитарных войск такая схема обороны означала верную гибель. Массированный удар пехоты и бронетехники, наносимый сразу с нескольких направлений, развивался стремительно, у басмачей не оставалось времени для переброски подкреплений на атакованные участки — тем более что дорогу резервам загородила стена минометных разрывов.

Сборная команда Панаева навалилась с тыла, перебив и повязав охрану моста.

Батальон Ярматова при поддержке «Финиста» обрушился на сотню переправившихся через реку боевиков, подавил огнем и неуклонно оттеснял к бурно несущейся воде.

Не дожидаясь, пока будет покончено с этой частью банды, Каростин бросил в прорыв подвижный резерв, посадив на броню разведвзвод Фозиярова. Восьмиколесные стальные коробки полным ходом ворвались на мост, мигом оказались на той стороне и, развернувшись в боевую линию, устремились к лагерю, где метались под артобстрелом басмачи Салмонаки. Над лагерем кружили оба Ми-8, поливавшие скопления боевиков НУРСами.

Очень понравилось Сергею, как деловито и со знанием дела действовали разведчики. Стреляли они экономно, короткими очередями, но наверняка. Когда взвод ворвался в лагерь, начался сумбурный и беспощадный бой, то и дело переходивший в рукопашные схватки. Покинув свою «Рысь», подполковник вспомнил бурную молодость, стрелял из верной «Гюрзы» и чудесного маленького пистолета-пулемета «Вепрь», швырял гранаты, работал ножами и лопаткой. Басмачи пытались сопротивляться не дольше получаса, потом дрогнули и пустились наутек, бросив раненых и тяжелое оружие. Они стремились уйти в горы, но вертолеты и бронетехника преследовали бегущих, расстреливая и вынуждая сдаваться.

Примерно через три часа все было кончено. Банда прекратила существование, правительственная армия вновь заняла Равиль-Тепе, а две роты отправились на прочесывание местности к востоку от кишлака. Во второй половине дня завершился предварительный подсчет потерь — своих и чужих. Всего было убито около девяноста басмачей, включая моллу Салмона, чуть меньше попало в плен. Успех оказался настолько оглушительным, что в Душанбе не сразу поверили рапорту Курбонбердыева, два министра — обороны и безопасности — требовали подтвердить результаты боя. Абдулло, блаженно улыбаясь, снова и снова повторял в микрофон полевой рации: враг разгромлен, наступление на столицу республики сорвано.