Звездные корсары - Мзареулов Константин - Страница 39

– Археологи часто встречали упоминания о страшном оружии древних рас, – говорила Наршада. – Сами понимаете, такие слухи особенно распаляли любопытство маванорских монархов и тинборских генералов. Наконец, изучив наследие «темных монстров», долоки и тинборы сумели построить эти кошмарные звездометы, а затем усовершенствовать тахионные ускорители, повысив скорость кораблей почти на порядок.

Об этом Шестоперов знал – читал в книге по истории космонавтики. На заре Маванорской Империи, перед войной с Зуакнассом, звездолеты долоков развивали скорость, едва ли в сотню раз больше световой. Однако в правление Драйды Грозного, воспользовавшись технологиями древних рас, ученые Маванора создали корабли, имевшие ход до десятка узлов…

Между тем Наршада продолжала:

– Примерно тогда же стало известно, что в старину существовали боевые планеты, составлявшие главную ударную силу тайлонцев. Но в натуре супермонитор обнаружен впервые… Такая планета – застарелая мечта всех военачальников Галактики. Держава, которая сумеет первой построить для себя подобное оружие, на долгое время станет господствующей силой в своем звездном секторе.

– Это понятно, – перебил ее землянин. – Скажите лучше, при каких обстоятельствах потерялся ваш археолог?

– Обстоятельства были самые будничные. Пожилой долок по имени Сислинк Эррай полетел в противоположное полушарие, чтобы исследовать хорошо сохранившийся двигатель. И пропал вместе с авиеткой и дюжиной роботов… – Она вздохнула. – Надеюсь, он жив – у бедняги трое детей.

Женщина замолчала, разглядывая голографическое изображение мертвой планеты. Два долока-археолога, собрав инструменты, вышли из салона. Теперь, когда гуманоиды остались одни, Шестоперов решился наконец задать вопрос, волновавший его чуть ли не с первого дня их знакомства:

– Наршада, только не обижайтесь… Почему вы – такая умная, сильная, красивая женщина – до сих пор одна?

Грустно улыбнувшись, она проговорила:

– Никто из соплеменников не способен долго оставаться со мной. А эксперимент с мужчиной другой расы, признаюсь, не принес счастья… Лучше уж одиночество, чем…

Внезапно замолчав, таренийка отвернулась к мониторам внешнего наблюдения. «Странные мужики у них на Ратуле, – подумал сбитый с толку землянин. – Уметь же надо – отказываются от такой прелести… Нет, в лепешку расшибусь, но будет она моей!»

А его собеседница, по наивности посчитав эту тему исчерпанной, снова заговорила о боевой планете:

– Мы явно поспешили с депортацией так называемых «археологов» из Бустафонира. Сейчас уже совершенно ясно, что вражеская разведгруппа успела слишком хорошо разобраться в системе управления.

– Собаки они, – флегматично отозвался Кузьма Петрович.

– Кто?

Шестоперов объяснил, что такое собаки, для наглядности сравнив оных с лагешедами, домашними ящерами долоков. Наршада немного понедоумевала – почему, дескать, сравнение с лучшим другом человека используется в бранном смысле, – однако, задерживаться на случайно возникшем вопросе они не стали. Таренийская красавица продолжила:

– В безмоторном полете такая махина некоторое время двигалась по инерции, но потом растеряла энергию и вышла на досветовую скорость. Следовательно, провал, разделяющий два галактических Рукава, супермонитор пересекал в субсветовом режиме. Именно поэтому оборудование так хорошо сохранилось – ведь за счет релятивистского сокращения времени на боевой планете минуло всего-то несколько столетий… А бустафонцы, запустив двигатели, разогнали супермонитор до половины узла и направили к своей столице, но тут подоспели вы на «Лабиринте», и…

Внезапно замолчав, она развернула свое кресло к боковому сектору трехмерной панорамы и вытянула руку, указав на изображение летящего предмета.

К полусфере стационарной базы быстро приближался сплюснутый эллипс с угловатой надстройкой и характерными для долокской техники выступами. В этих многогранниках Шестоперов без труда узнал казематы малокалиберных орудий.

– Что происходит? – поинтересовался археолог-тарениец, растерянно глядя на голограмму.

– Ничего особенного, на нас напали бустафонцы, – успокоила его Наршада. – Главное – сохранять спокойствие.

Патрульный корвет пограничной стражи Бустафонира опустился впритирку около станции, и внутри немедленно засветились индикаторы, сообщив о наличии внешнего Ву-поля. Затем открылись люки, и в лагерь археологов ворвалось около дюжины огромных долоков в боевых скафандрах. Судя по росту и нашивкам, это были профессионалы из диверсионно-полицейских частей спецназначения, великолепно владевшие приемами рукопашного боя. Археологи, существа преимущественно немолодые, сопротивления оказывать не стали и, злобно огрызаясь, выстроились лицами к стенке, заложив руки за головы.

– А вам, может быть, особое приглашение требуется? – свирепым голосом осведомился бустафонский сержант, сделав ленивый шажок в сторону сидевших поодаль гуманоидов. – Или мне вас пощекотать мордами о переборку, чтобы шустрее двигались?

Шестоперов и Наршада не спеша присоединились к остальным, успев заметить, как половина бустафонцев – все они были офицерами – направились в бункер, где размещалась система управления боевой планетой. Вскоре двое вернулись, вытолкав в салон последних остававшихся на свободе археологов.

Оценив ситуацию, Кузьма Петрович отметил, что дела складываются как нельзя удачнее. Согласно графику, несколько минут назад он должен был послать на рейдер успокаивающую комбинацию гравитационных сигналов. Теперь, не получив сообщения, Гаффай уже направил, наверное, корабль к планете. Еще полчаса – и «Лабиринт» будет здесь.

Через тамбур десантники ввели еще одного долока, на лице которого были видны следы жестоких побоев. Слегка повернув голову, Наршада удовлетворенно произнесла:

– Я так и думала, что Сислинка не прикончат.

Захваченный в другом полушарии археолог, показав пальцем, буркнул:

– Вот руководитель экспедиции профессор Марвой.

– Могли бы и меня спросить! – взорвался профессор.

Два десантника, грубо ухватив Марвоя под локотки, потащили пожилого ученого в соседний отсек – к пульту. Остальные тем временем занялись обыском археологов, отобрали у двоих лучеметы, на этом успокоились и разрешили опустить руки.

Воспользовавшись удобным, как ему показалось, моментом, Шестоперов осторожно расстегнул скафандр и вытащил из внутреннего кармана свое последнее творение. Этот пистолет он делал собственными руками – длинноствольный, автоматический, под разрывные пули десятимиллиметрового калибра. К сожалению, один из бустафонцев не вовремя повернул голову, заметил его движение и, мигом оказавшись рядом, вырвал оружие у землянина.

– Что за дрянь? – грозно осведомился сержант-десантник.

Он долго вертел пистолет, пару раз даже нажал спусковой крючок, однако затвор стоял на предохранителе, да и патрона в стволе не имелось, так что выстрела не произошло.

– Головоломка, – сказал Шестоперов. – Хочешь покажу?

Бустафонец сделал глубокомысленное лицо и соблаговоляюще кивнул. Кузьма Петрович быстро произвел неполную разборку и, разложив перед сержантом детали, предложил собрать «как было». Бедняга долок долго возился с железками, но ничего, естественно, добиться не смог. В конце концов, в сердцах обозвав землянина нехорошим словом, он сплюнул на пол и удалился.

Спустя полминуты собранный пистолет оказался в боковом кармане шестоперовского скафандра.

Время тянулось кошмарно медленно, и Наршада даже начала шепотом беспокоиться, не случилось ли чего на «Лабиринте». Она не отрывала взгляда от трехмерного изображения расстилавшейся до самого горизонта металлической равнины и вдруг тревожно вскрикнула.

Исполинский цилиндр двухкилометрового диаметра, торчавший вдалеке из броневой скорлупы планеты, засветился и стал отчетливо виден на фоне черного неба. Потом один за другим стали светиться другие цилиндры.

– Они запускают двигатель, – шепнула Наршада. – Но зачем бустафонцам понадобился Марвой?