Звездные корсары - Мзареулов Константин - Страница 37

– Здравствуй, Висад, – запросто начала дама. – Как там мой супруг? Надеюсь, вы обо всем поговорили и можно садиться за стол?

– Поговорили, – пробурчал долок. – Правда, остались у нас кое-какие проблемы по части взаимопонимания. А банкет придется отложить – не имею ни капли времени.

Карие глаза первой леди Чигара расширились. Она сделала глубокий вдох и потрясенно уставилась на ящера.

– Ну что ж, – неуверенно проговорила женщина. – Позвольте хотя бы проводить вас до машины.

Как ни старался Гаффай приноровить свой великанский шаг к мелкой поступи коротконогих гуманоидов, получалось это от избытка эмоций неважно. Долок то и дело вырывался вперед, а потому вынужден был через каждые два-три десятка метров останавливаться, чтобы подождать отставших.

Супруга президента, дама далеко не спортивного склада, все равно едва поспевала за корсарами. Она страдала от сильнейшей одышки, однако не сдавалась и даже пыталась поддерживать на бегу некое подобие светской беседы. Убедившись, что разговорить долока ей не удастся, госпожа Динат перенесла усилия на Шестоперова.

– Прежде адмирала Гаффая сопровождал обычно борт-инженер Сансиор, – поведала она интимным шепотом. – Или, в редких случаях, академик Миран. А вас я вижу впервые.

– Да, я новичок на «Лабиринте».

– Судя по внешности, ваши предки происходят из южного полушария Тарена, – продолжала президентша. – Но выговор у вас незнакомый… Пожалуй, так говорили жители приморских областей… К какому именно роду вы принадлежите?

Шестоперов попытался как можно короче и доступней объяснить первой леди, откуда происходят его предки. Женщина была потрясена и, с трудом поборов наплыв восторженных чувств, вскричала:

– Висад, вы нашли еще одну цивилизацию гуманоидов! Сколько у них планет? – Не дождавшись ответа от оскорбленно сопевшего адмирала, госпожа Динат снова обратилась к землянину: – У вас большое население? Простите, не знаю, как вас зовут…

– Кузьма.

На всякий случай он назвал фамилию, а также отчество, попутно объяснив, что они означают.

– Куз-ма… – Таренийка несколько раз повторила по слогам его имя. – Ваше правительство согласится заключить договор о взаимопомощи с Федерацией Ратулор?

– Может, и согласится, – уклончиво проговорил отставной полковник. – Только мы живем далеко отсюда, даже рейдер с трудом долетел. А населения у нас около шести миллиардов, но всего одна планета.

– Шесть миллиардов! – Жена президента была в предшоковом состоянии. – Шесть миллиардов! Это вдвое больше, чем было на Тарене! – Она всхлипнула. – Скажите, Куз-ма, у вас сильный флот?

– Смотря что называть флотом, – хмыкнул землянин.

Только сейчас, сжалившись над землянином, Гаффай наконец-то соблаговолил вступить в разговор, причем голос его звучал почти спокойно:

– Они только-только выходят в космос. И примите к сведению, что их планета слишком далеко – на таком расстоянии любой союз превращается в формальность… Кроме того, им рано заключать договор и по другой причине – именно из-за огромного населения!

В машине, по дороге на космодром, адмирал угрюмо молчал, и Кузьма Петрович предположил, что командир рейдера не желает разговаривать в присутствие чигарского водителя. Только миновав шлюзы «Лабиринта» и выслушав рапорт Визброя, Гаффай, продолжая хмуриться, спросил землянина:

– Скажи, командор, что ты вынес для себя из этого визита?

– Динату известно о «Четвертой Силе» больше, чем нам, – уверенно ответил Кузьма Петрович.

– Известно? – Командир выругался. – Да он с потрохами продался этой силе!

– Безумно интересно, – вежливо вмешался пилот, – но только имеется безотлагательный вопрос. Будет ли мне дозволено прогуляться в город хотя бы на пару часов?

– А успеешь за пару часов-то? – Гаффай невольно усмехнулся и крикнул вслед рванувшемуся к выходу приятелю: – Не забывай предохраняться, развратник крандуарский! И к старту не опоздай…

Вряд ли Визброй услышал это напутствие, поскольку пулей вылетел из рубки. Можно было не сомневаться, что пилот, как обычно, вернется точно к отлету, причем пьяный вдрызг.

Неожиданно Гаффай громко хлопнул себя ладонью по лбу и пробормотал: дескать, вот дырявая башка, забыл сказать Шовиту про «Зигейра»… Сокрушенно покачивая головой, долок повернулся к человеку и медленно, словно обдумывал каждое слово, произнес:

– В предательство Дината поверить невозможно, он слишком яростно ненавидит и тинборов, и режим конфедератов. – Адмирал печально повздыхал. – У него есть на то веские основания – большая часть семьи Вуметона погибла на Тарене, а почти всех остальных казнили бустафонцы. Это несгибаемый парень, я доверял ему больше, чем многим адмиралам из генштаба Ратула. Когда-то он работал в министерстве имперской безопасности у принца Войшара и дослужился до второго вице-директора Следственного Департамента – карьера, почти немыслимая для не-долока… И я не представляю – понимаешь, просто не представляю! – какая сила могла подчинить его волю…

– Как это «какая сила»? – Шестоперов сделал удивленное лицо. – Конечно, Четвертая!

Адмирал укоризненно поглядел на него и заметил, что не стоит шутить о таких серьезных вещах. Некоторые шутки, назидательно сказал долок, могут плохо кончиться. К сожалению, Кузьма Петрович и сам это понимал.

Глава 8

Тайлонское наследство

«Лабиринт» патрулировал свой обычный сектор и накануне заглянул с визитом вежливости на гигантскую планету Хацра. В трюмах рейдера действительно имелся кое-какой груз для аборигенов, однако истинная цель посещения была совершенно иной: Гаффай собирался забрать с орбитальной базы необходимый для работ на «Императоре Галактики» батискаф. Незадолго до отбоя Шестоперов совершил на этом сверхпрочном кораблике непродолжительное погружение и даже провел довольно милую беседу с «электрическими торпедками» – разумными существами, обитавшими в интервале давлений от пятнадцати до сорока тысяч атмосфер.

Вечером, укладываясь спать, Кузьма Петрович видел на обзорной голограмме исполинский желто-розовый с большим зеленым пятном купол планеты, опоясанный яркими тонкими полосами и напоминавший Сатурн или Юпитер. Наутро же, едва проснувшись, землянин сразу обратил внимание, что рейдер мчится куда-то полным ходом, хотя по графику должен был провести возле Хацры еще часов шесть. Шестоперов насторожился и, наскоро умывшись, отправился за новостями в рубку.

– Шесть часов? – сделал удивленное лицо Визброй. – Мальчик мой, шесть часов – это двадцать два световых года.

– А что случилось-то? – поинтересовался Кузьма Петрович, развернув привычным движением упаковку одноразового пайка. – Куда спешим? Неужто Захру объявил войну Тинборду и нас экстренно кличут на помощь?

– Приятного аппетита, – сказал вежливый Рин. – Боюсь, не скоро он к тебе вернется.

– Кто вернется ко мне не скоро?

– Аппетит.

– Не пугай, попугай, – буркнул по-русски Шестоперов и добавил на языке долоков: – Давайте без лишнего трепа.

Фитаклид насмешливо пощелкал клювом: вот-де нашелся деловой, – но Визброй одобрительно заурчал, обрывая возможные реплики записных остряков, и сказал:

– Помнишь, в прошлый раз на полпути к Чигару мы встретили боевую планету тайлонцев?

– Помню, конечно, там еще сидели бустафонские археологи.

– Они такие же археологи, как я – юная девственница! – заржал Шовит. – Ту разведгруппу потенциального противника мы, естественно, выдворили и заменили на своих ученых. И вот сегодня ночью, пока вы все дрыхли, с планеты поступил сигнал бедствия: исчез один из исследователей. «Лабиринт» оказался ближе остальных кораблей, поэтому послали нас.

– Будем искать заблудившегося археолога? – понимающе проговорил Шестоперов, энергично орудуя вилкой. – Можно… Периодически покрикивая «Ау!», устроим прочесывание района, где бедолагу видели в последний раз.

– Точно! – снова развеселился фитаклид. – Развернемся цепочкой и пройдемся от полюса до полюса, старательно заглядывая под каждый камушек… Ты пойми, балда, это ж целая планета, покрытая циклопическими развалинами!