Зачарованный мир - Мзареулов Константин - Страница 71

Когда стали сгущаться вечерние сумерки, Шамшиадад наконец получил подмогу – полсотни лучников и копейщиков. Но было уже поздно. Гара Пейгамбар и его свита разбежались по всему городу через подземные ходы и вопили, будто Салгонадад, получив от хастанцев и рыссов четыре полные арбы золота и полторы арбы серебра, собирается продать страну заклятым врагам. Вокруг капища, грозя смять жалкое оцепление, собиралась толпа, возбужденная зажигательными речами регентов Иблиса и дурманящими снадобьями.

Солдаты городской стражи, которые бывают очень храбрыми, если надо избить безоружного простолюдина или собирать мзду с небогатых купцов, моментально испарились. Потом регенты подали сигнал, и началась резня…

– Мое войско выпустило все стрелы и кое-как пробилось сквозь обезумевшую толпу к Самшитовому замку. Там деморализованный Уль-Хусейн разрешил всем желающим сложить оружие и присягнуть новому правителю, а сам, во главе небольшого отряда личной охраны и пограничной стражи покинул город. Служить Черному Пророку я, сами понимаете, не имел никакого желания, да и вообще эти магрибские наймиты только и ждали, как бы меня повесить. Поэтому я поспешил в ближайший драконий питомник и полетел на юг. Семья-то моя давно уже в Парфии… Да, пока я пробирался по улицам Акабы, не раз слышал, как глашатаи кричат, будто весь эмират стал на сторону истинного божества, то есть Иблиса. И особенно они подчеркивали, что на их сторону перешел Гирканский полк, а бывший джадугяр Хашбази не то убит, не то бежал в Хастанию. Мне очень понравилась эта кретинская идиома «бывший джадугяр»… – Шамши покачал головой. – Слушай, неужели они действительно захватили Тахтабад?

– Тахтабад захватили? Ганлыбель сожгли? – вскричал разъяренный Сумукдиар. – Да они захлебнутся нечистотами, они у меня кровавой мочой харкать будут! Я их…

Появление посыльного лишило присутствующих удовольствия выслушать очередную порцию красочно-свирепых угроз. Гонец, одетый в серую чоху гирканских горцев, лихо доложил:

– Досточтимый вождь Бахрам Муканна повелел сообщить, что Тахтабад полностью очищен от Иблисовой падали. Убито около тысячи бандитов, взято в плен втрое больше, захвачены важные документы…

С этими словами он передал агабеку перевязанный шелковым шнурком толстый рулон пергамента. Не успели все вдоволь наликоваться первой большой победе, как пришла весть от минбаши – командира тысячи, охранявшей замок: к Ганлыбелю подтянулись свежие отряды гирканцев общей численностью около полутора тысяч конных бойцов.

– Вот и все, – тихо сказал Сумук. – Как только из Тахтабада подойдет Гирканский полк и остальное войско Муканны – соберем военный совет. – Он встал. – Прошу прощения, я должен заняться медитацией.

Расчлененные зигзагообразным, как зубья пилы, надрезом половины драконьего яйца сомкнулись вокруг него, отгородив от света, звуков и ненависти Среднего Мира. Покоя, однако, достичь не удалось – и в этом магическом пространстве бушевали волны борьбы и тревог. Чародейские чувства, более чуткие, нежели слух или зрение, приносили обрывочные образы грандиозного катаклизма, охватившего всю бесконечно-безграничную Вселенную: Верхний, Средний, Нижний Миры, равно как полупризрачный Мир Теней.

Сумукдиар ощутил мысли своего Двойника, который отчаянно напрягал свой разум в попытках найти единственно верное решение собственных проблем. Гирканец мог лишь догадываться, что его Тень обдумывает какие-то суперсложные философские и политические концепции, якобы способные предугадывать дальнейшее движение целых государств и народов. Впрочем, Сумук подозревал, что он может ошибаться, ибо в рассуждениях двойника никоим образом не фигурировали Демиург или другие божества и демоны, но все процессы предполагались подвластными лишь совокупной воле колоссальных человеческих масс.

И неожиданно размышления джадугяра обрели умиротворенность и глубину, вновь обратившись к сверхъестественной подоплеке разбушевавшихся событий. Неведомая причина побуждала его продолжить попытки проникновения в извечный вопрос о сути Добра и Зла. Низвергший Отца-Демиурга бог-громовержец был несомненным олицетворением Зла, и даже имя его неотвратимо превращалось в синоним владыки темных сил… Зевс, он же Юпитер – Дьюс-питер или Зевс-патер, трансформируются в Деос-патер, что означает: Отец богов. И вот мы получаем имя повелителя преисподней: Деос – Даос – Дьяус – Дьявол… Что это было – озарение или откровение? Сумукдиар не знал, но с немыслимой ясностью понял вдруг, что сделал важный шаг к Абсолютной Высшей Истине.

Почему же молва приписывает власть над Тьмой другому божеству, а именно Светоносному? Аполлон, Ахурамазда, Вишну и прочие олицетворения повелителя Света, Солнца и различных искусств – все они издревле относились к наиболее почитаемым обитателям Верхнего Мира. И в последние столетия эпохи старых богов, когда спившийся громовержец окончательно дегенерировал, бог Света и Огня оставался, по существу, единоличным правителем Верхнего Мира. Уж не он ли освободил из заточения Демиурга?

Разве не он, Вишну, приняв имя Будды, убеждал людей, что не вера в богов, а только Знание дарует блаженство, тогда как невежество ведет к страданию и несчастью? Это он, проявив высочайший дар коварного искусителя, втолковывал пастве, что бессмысленно ублажать небожителей обильными жертвами, что лишь продажным алчным жрецам выгодно разделение людей на высших и низших, ибо для тех, кто стремится к Истине, мудрости и справедливости, все люди равны. Он учил их не бояться смерти и любить радость, он призывал оберегать жизнь. Не удивительно, что старые боги, бессильные отомстить, тщились хотя бы оболгать Светоносного, называя повелителя Света – Князем Тьмы!

Новое озарение потрясло джадугяра, но и преисполнило радостной надежды: его повелитель Ахурамазда стал вернейшим сподвижником Демиурга!

– Светоносный, Люцифер, снизойди до ничтожного последователя Единого бога! – взмолился Сумукдиар. – Я опять заблудился на перекрестках неведомой дороги. Хватит ли сил моих, чтобы остановить новый натиск Мрака?

– Ты идешь верным путем, неуклонно приближаясь к Истине, – ответил знакомый голос. – И заблуждаешься лишь в одном, когда полагаешь, будто одинок в битве против Зла. Вас много, и вы правы, продолжая и отстаивая Его дело. Собери всех, ибо ты способен сделать это. Призови на помощь воинов, которые сражаются под моим знаменем, и станешь непобедим!

– Твои воины? – растерянно переспросил агабек, не уверенный, что правильно понял повелителя.

– Да, те воины, которые сражаются под знаменем Огня сегодня, равно как те, кто сражались под ним в прошлых поколениях. Они есть, они ждут…

Медитация прервалась внезапно, помимо воли гирканца. Изумленный Сумук обнаружил, что яйцо дракона открылось, чтобы выпустить его в не самый совершенный из миров. Призвать воинство, осененное знаменем Ахурамазды? Кто они, эти – неведомые единомышленники, о которых говорил Светоносный?

Озарение обрушилось вспышкой солнечного луча, пробивающего непроглядную темень, и Сумукдиар проклял себя за недогадливость. Через несколько мгновений он уже стоял возле светильника, разговаривая с Ибадуллой.

Маг поведал ему, что армия повстанцев в полном сборе расположилась лагерем в половине пешего перехода на лесистом плоскогорье к северу от Бадамканда.

– Позови атамана, – попросил Сумук.

Снова нестерпимо долгое ожидание – и вот наконец огонь высветил встревоженное лицо Горуглу, который спросил после быстрого приветствия:

– Что творится, агабек? Враг побеждает?

– Немедленно штурмуй Бадамканд и выбей из города адептов Черного Пророка! – приказал джадугяр, но тут же спохватился: – Нет, погоди, так не годится… В твоей армии, кажется, немало саспиров и хастанцев?

– Да-да… – Атаман понял его с полуслова. – Ты прав, не стоит дразнить народ.

– Вот именно. Освобождать наши города должны соотечественники, а не чужестранцы. Сделаем так: ты разделишь армию на три части. Саспиры отправятся наводить порядок в Колхиде, хастанцы пусть разрушают капища Иблиса в своих землях, а остальные…