Экстремальные услуги - Мзареулов Константин - Страница 33

– Пока ни одного. Дыролазы нужны всегда.

– У вас еще все впереди. – Он машет рукой. – Вот недавно Карреро ко дну пошел, а до чего крепкая была фирма.

– Сам виноват… – Откупорив бутылку пива, я наполняю высокий стакан и одним глотком втягиваю толстый слой пены – Надо было поддерживать технику в порядке. А он жадничал, экономил на обслуживании. Ладно, не будем о грустном. Как тут с женщинами – все покупаются или есть любительницы?

Вчера я был не в форме. Путь выдался не близкий, да и штормило: незадолго до поворота на финишный отрезок гиперспейс вдруг разбушевался, оранжевое смещение упало аж до 20 минут. Пришлось попотеть, продираясь сквозь дергающуюся кишку ЧД-канала, поэтому на курорт я прибыл измотанный до неприличия, даже смотреть на женщин сил не было.

Но сегодня все по-другому. Я снова полон сил, надежд и желаний. К тому же так призывно смотрит потрясающая блондинка, лицо которой пробуждает неясные, но томительные воспоминания.

Убедившись, что мое внимание привлечено, загадочная красотка направляется в нашу сторону. Походка у нее такая же сногсшибательная, как и внешность. Остановившись в паре шагов от нашего столика, она дарит мне ослепительную улыбку и, глядя прямо в глаза, говорит:

– Мсье, не могли бы вы показать мне остров? Тим Лоджиа возмущенно бубнит очередную пошлость, но я уже не слышу его нытья.

Прогулка по острову закончилась в ресторане на плоской верхушке нависающей над морем скалы. Гигантское красное солнце почти закатилось, так что над горизонтом видна лишь четвертушка здоровенного огненного помидора. Второе светило висит в зените, как золотая монета, но и оно постепенно склоняется, чтобы часов через семь исчезнуть за горой соседнего острова. И тогда наступит ночь – время вампиров и любовников.

Моя спутница Розетта Блыскявичус назвалась этнографом и археологом. Между делом она жалуется, что надоело мотаться по экспедициям, поэтому сейчас она – свободный журналист. Отбросив элементы саморекламы, я резюмирую про себя с нарастающим интересом к этой особе: «Рейдирующая шлюха». Именно это мне и нужно.

Традиционные байки о работе дыролаза она выслушивает с преувеличенным вниманием, в нужные моменты вскрикивая и чувственно взмахивая длинными ресницами Рози не слишком убедительно прикидывается, будто ей интересно. Впрочем, я не осуждаю ее за такую игру: в конце концов все мы немного притворяемся, чтобы пустить пыль в глаза окружающим.

Неожиданно она произносит нечто такое, от чего я поневоле начинаю беспокоиться.

– У тебя выговор, как у выходцев из Южного полушария Монтеплато, – говорит Розетта. – Очень характерный диалект с обилием романо-славяно-тюркских жаргонизмов. Какой материк – Альгамбра или Южная Мальвина?

Дурочка нагло врет, потому что никакого акцента у меня нет. К тому же мой дом находится в Северном полушарии, на отрогах Драконовых гор континента Ангмар. Тем не менее я насторожился: она явно знает, на какой планете я родился. Возможно, прочитала мою биографию в Инфосети, когда подыскивала жертву для курортного романа. Ну далее узнала, что я – крутой бизнесмен родом с Монтеплато, и закинула удочку наугад. Не будем разочаровывать женщину. Если ей нужен варвар, она получит варвара. Не она первая ждет от меня экзотики.

– Из какого ты клана? – настаивает Рози.

– Клан Большой Змеи.

Я рассказываю пространную байку о несуществующем клане, на ходу придумывая не существующие в природе обычаи, ритуалы, опознавательные знаки. Если Рози действительно имеет отношение к этнографии, материала ей хватит на объемистый параграф диссертации.

Мне показалось, что теперь она слушает с неподдельным интересом. Это было странно, хотя любознательность Розетты вполне могла оказаться чисто профессиональным качеством. Причем с точки зрения обеих ее профессий – как этнографической, так и древнейшей… Мне тоже стало любопытно: постоянно ли она работает именно на этом курорте или оказалась здесь транзитом. Поэтому я небрежно намекаю:

– Срок моей путевки – до середины августа. Мы могли бы провести это время вместе.

Она отрицательно машет зажатой между двумя пальцами сигаретой. В голосе Розетты слышится намек на сожаление:

– Я здесь ненадолго. Оттягиваюсь перед новой экспедицией. На планете возле Аквилона нашли сокровищницу Восьмицарствия. Через два дня я лечу туда, чтобы участвовать в раскопках. Хочешь со мной?

– Не слишком верю в Восемь Царств.

– Зря… – Рози осуждающе насупилась. – Говорят, полвека назад какой-то старатель наткнулся на оставленный Древними кристалл, от которого получил волшебную силу. Неужели не слышал?

Еще бы не слышать – ведь это сплетничают обо мне Дескать, я выклянчил у магического кристалла способность повелевать искривлениями гиперпространства. Именно отсюда и проистекает мой скептицизм. Вдоволь наслушавшись сказок о моей встрече с артефактом Восьмицарствия, я пришел к заключению, все разговоры про сокровища Древней расы – пустые выдумки аферистов.

Хотя какая-то доля истины в той истории все-таки была. Я действительно нашел Большой Кристалл и благодаря той находке смог открыть свою фирму Но в общем все было совсем не так, волшебство тут вовсе ни при чем

Я спрашиваю без особого интереса:

– Почему они погибли?

– Этого никто не знает.

Высказывать своего мнения вслух я не стал, но, по-моему, причина могла быть только одна – усобица. Все империи погибали из-за двух бедствий или внутренний разлад, или вторжение более сильных врагов. Последний вариант отпадает, потому как за триста лет мы не нашли никаких признаков того, что у Восьми Царств были какие-то конкуренты. Собственно говоря, и признаков существования Восьми Царств археологи нашли не так уж много.

– Значит, не хочешь туда лететь? – вызывающе переспрашивает Рози.

– Может, и полечу. Но пока не вижу особого смысла.

Расхохотавшись, она пренебрежительно шевелит ладошкой, словно отметает все сказанное до сих пор. Потом рывком встает и предлагает спуститься к берегу У самой границы моря и суши Розетта одним движением сбрасывает платье, и у меня перехватывает дыхание при виде сильного загорелого тела безупречных пропорций. За такой женщиной я побежал бы не только в археологическую экспедицию, но и гораздо дальше…

Мы от души побарахтались в волнах, и Рози умело сводила меня с ума, дразня легкими прикосновениями. Она прекрасно знала, какое впечатление производят на мужчин эти потрясающие формы, и до предела использовала свои чары. Я был готов броситься на нее и сорвать тоненькие лоскутки купальника, но вокруг было слишком много посторонних, которые могли меня неправильно понять.

Немного опомнившись, я предлагаю взять напрокат глиссер. Рози с готовностью соглашается и, сев к рулю, уводит крохотное суденышко прочь от берега. Там, за полосой рифов, она заглушает мотор, обнимает меня за шею, прижимается губами к губам и валит на широкое заднее сиденье.

Сколько мужчин попадались на этот крючок до меня и сколько еще попадутся! Сказал же в древности кто-то очень умный, что женская красота дает горазда меньше, чем обещает. Вот и на этот раз любовные упражнения оказались не настолько приятными, как мечталось, но я все равно был почти счастлив.

Часом позже, когда мы вернулись к причалу, Розетта, окинув взглядом морскую панораму, освещенную вечерними лучами желтого солнца, – как обычно, внезапно – спрашивает:

– Любишь море?

– Обожаю, – не задумываясь отвечаю я. – У нас в степях тоскливо и однообразно, не то что здесь. Водная стихия дарит ощущение постоянной изменчивой мощи…

На самом деле море осточертело мне еще в детстве. Невероятно утомительное занятие – изо дня в день смотреть, как ветер катает туда-сюда свинцовые бицепсы волн.

Почему я схитрил? Наверное, из-за того, что она слишком настырно выспрашивала подробности о моей прошлой жизни. Вот и захотелось чуть развлечься. Когда портится настроение – например, после сексуального разочарования, – появляется желание плести всякие небылицы. Например, про дикие будни моей планеты.