Козырной король - Мзареулов Константин - Страница 54

Пока оставшиеся снаружи обсуждали действия доброго доктора, последний в компании августейшей четы благополучно достиг середины Узора. Как было условлено, Корвин переправил им через Карту кресло с высокой спинкой, позаимствованное на заводе, где монтировали космические ракеты. Усадив королеву, Сын Вампира достал новый ланцет и хладнокровно вырезал ей одно за другим оба глазных яблока.

Когда брызнула кровь, Рэндома стала бить крупная дрожь, но его жена даже не поморщилась.

– Не беспокоит? – осведомился Фауст, приложив тампоны к кровоточащим глазницам.

– А должно? – удивилась Виола. – Я ничего не чувствую.

– Значит, наркоз работает нормально.. – Фауст ввел несколько кубиков антибиотика. – Все идет отлично, ваше величество. Скоро увидите, на что похож этот мир.

– Полагаете, я буду разочарована? – пошутила она.

– В любом случае стоит хотя бы взглянуть…

Он вставил пациентке левый глаз, произнес длинное заклинание и обработал место имплантации невидимыми нитями, исходившими из игольчатых вершин Амулета, похожего на многоконечную звездочку. Затем попросил Рэндома вытереть пот, обильно увлажнивший его лицо, немного передохнул и достал из прозрачного цилиндра еще один глаз того же цвета и размера.

– Знаете, герцог, для меня даже не столь важно зрение, я уже привыкла к слепоте, – неожиданно призналась Виола. – Меня пугает старость. Амбериты отправляют состарившихся жен в монастырь.

– Такова судьба смертных, – заметил нирванец голосом, в котором было не слишком много сострадания. – А я – лекарь, не Бог. Кстати, старости отныне можете не бояться. Побеспокойтесь о другом: у нас, Повелителей Теней, такая долгая молодость, что на вторую тысячу лет перестаешь получать удовольствие от жизни.

– К ней вернется молодость? – быстро спросил Рэндом.

– Не уверен, – честно признался Фауст. – Но стареть она будет значительно медленнее, чем обычные люди… Мой тебе совет: попозже, когда заживут раны и Виола освоится со зрячим состоянием, проведи жену через нормальный Лабиринт.

Размяв пальцы, он хлебнул из фляги и занялся правым глазом Виолы. Завершив операцию, удовлетворенно заявил:

– Вот и все, через неделю можно будет снять повязку. Давайте сюда Корал.

– Сначала поглядим, будет ли видеть Виола, – отрезал Рэндом.

– Ты меня обижаешь… – На лице нирванского герцога появилась странная мина, выражавшая удивление пополам с угрозой.

Фиона, стоявшая у внешнего края Великой Кривой, крикнула:

– Надо еще уговорить Корал дать согласие на операцию.

– Хорошо, вернемся к этому вопросу через неделю, – неожиданно легко согласился добрый доктор.

Наблюдавший за ними снаружи Корвин вдруг забеспокоился, что Фауст, находясь в центре Узора, может решиться на какие-нибудь резкие движения. Однако к нирванцу быстро вернулось обычное состояние миролюбивой меланхолии Неторопливо собрав инструменты, он посоветовал Рэндому телепортировать жену в более подходящее место.

– Махнем к нам во дворец, – с воодушевлением предложил король – Такое событие надо отметить как следует.

Амберит запнулся, обнаружив, что колдун не слушает его. Фауст пристально смотрел в небо, и при этом по лицу герцога блуждала мечтательная улыбка.

– Мои родственники летят, – сообщил он. – Рэндом, когда познакомишься с моим папочкой, прояви немного терпимости. Иногда старик бывает занудлив.

– Как и все старики, – понимающе сказал амберит.

Громко хлопая крыльями, возле пещеры дефектного Лабиринта приземлились два невиданных существа. Трансформация тел уместилась между считанными ударами сердца, и взорам публики предстал украшенный синяками Мефисто в безупречно сидевшем белом гусарском мундире с красными эполетами и аксельбантами. Вторым был немолодой холеный джентльмен с проблесками седины в аккуратной бородке, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой серой шерсти. На его галстуке чередовались косые полоски цветов аквамарина, золота и рубина.

Первым его узнал Корвин – не так давно Ледяной Оракул показал, как этот бугай доставляет Даре связанного Мефа. Правда, на тех кадрах джентльмен выглядел бандитом с большой дороги.

– Папа с братиком прилетели, – меланхолично прокомментировал Фауст. – Как прошло в Хаосе?

– Ты нас обижаешь. – Кул укоризненно повторил недавнюю реплику сына и не понял, почему амбериты вдруг начали хихикать.

Понимающе кивая, Фауст пояснил окружающим:

– Много трупов и Логрус вдребезги. Меф уточнил:

– Логрус вдребезги, но трупов не слишком много. Так, чуть-чуть. Чтобы не скучно было.

– Дара и Мерлин живы? – вскинулся Корвин.

– Даже невредимы… – Мефисто самодовольно засмеялся. – Вот о Ясре я бы этого не сказал. Кстати, чем ты тут занимаешься?

– Глазной хирургией.

– Помощь не нужна? – загорелся отец.

– Теперь ты решил меня обидеть. – Фауст захихикал и занялся светской процедурой: – Друзья мои, позвольте представить его величество Дракулу, царя Нирваны. Лапа, познакомься, это…

Он перечислил присутствующих. Дружелюбно оглядев амберитов, Кул печально изрек:

– Из вас я помню только Бена и Кора. Как выросли… А на женщин смотрю – сердце кровью обливается. Какая жалость!

– Что вам не нравится? – оскорбленно зашипела Флора.

– Говорю: какая жалость, что я женат!

На этот раз в голосе Флоры прозвучала надежда:

– Кого смущают такие мелочи!

– Рад слышать… – Царь с нескрываемым интересом посмотрел на принцессу.

– Останетесь погостить? – на правах хозяина поинтересовался Рэндом.

– Обязательно заглянем, но в следующий раз, – сказал Кул, то есть Дракула. – Простите, но дома слишком много дел.

Вернувшись к Фаусту, он поинтересовался, как прошла операция. Рассеянно слушая сына, Дракула между делом осмотрел глаза Виолы. В какой-то момент на его лице появилась мимолетная гримаса удивления, и царь Нирваны, сняв наложенную Фаустом повязку, прикоснулся указательными пальцами к надбровьям королевы Амбера. На подушечках пальцев сверкнули искры. Виола вскрикнула и сказала, что видит слабый свет и мелькающие вокруг тени.

– Так и должно быть. – Дракула погладил ее по голове, при этом ладонь Вампира слабо светилась. – Надо будет полежать денек. Завтра к вечеру снимите повязку.

– В темной комнате, – уточнил Фауст.

Неожиданно Бенедикт сказал, что вспомнил дядюшку Аку, который посетил Амбер в год, когда родился Корвин. По его словам, нирванец поразил всех умением превращаться в крылатого ангела. Царь заулыбался и сообщил, что в тот раз они с Обероном славно покутили, но потом Озрик сумел поссорить отца с правителями Нирваны.

На этом он прервал обмен старыми впечатлениями, велев сыновьям собираться в дорогу. Поначалу Фаусту не удавалось превратиться в гарпию, и старшие пришли на помощь. Корвин расслышал, как Дракула вполголоса выговаривает сыну: дескать, Фау напрасно рассказал амберитам, что операцию следует делать в центре Узора.

Когда три гарпии, помахав крыльями в прощальном кружении, скрылись за барьером соседнего Отражения, Флора сказала раздраженно и разочарованно:

– Домоседы какие-то. Вся семья только и думает о своем курятнике.

А мрачный Бенедикт задумчиво произнес:

– Отец почти никогда не говорил при нас о нирванцах. Но мне почему-то кажется, что он считал Нирвану таким же противником, как и Хаос.

– Наверное, он был прав, – сказала Фиона. – Брагой надо опасаться.

– Возможно, отец совершил роковую ошибку, – возразил Корвин. – И потерял надежного союзника.

Снисходительно поглядев на родственников, Льювилла сказала менторским тоном, как учительница, объясняющая детям элементарные истины;

– Поймите наконец, что у великой державы не бывает врагов или друзей. Есть только вечные интересы.

– Цитируешь классика, – хохотнул Рэндом.

– Как же, классик… – Льювилла пренебрежительно махнула ладошкой. – Старый жирный боров умел только дымить сигарой как паровоз! Он был очень удивлен, когда я произнесла при нем эту фразу.