Козырной король - Мзареулов Константин - Страница 13

Предложение не слишком понравилось большинству родственников, включая обоих королей. Реально за помощь Фаусту и Мефу высказались только Корвин, Гиневра, Лью и Жерар, причем последнего привлекала только возможность освоить новый маршрут, добравшись до Нирваны морским путем. Выслушав мнения всей компании, Рэндом уклончиво провозгласил: дескать, подумаем и примем решение, исходя из сложившейся обстановки.

Льювилла собралась возразить, но поняла бессмысленность протестов и предпочла промолчать с обиженным видом. Победоносно взглянув на сестру снизу вверх, Фиона сказала:

– Мы возвращаемся к старому глупому вопросу. На что вообще способна эта семейка? Чего можно ждать от них? Льювилла, к сожалению, знает только одного из них и только с одной стороны.

– Я уверен, скоро мы узнаем о них больше, – холодно ответил Корвин. – Думаю, особенно беспокоиться не стоит. Они слишком ненавидят Хаос, а потому обречены быть нашими сателлитами.

– Если справятся с нашествием Хаоса… – Бенедикт выглядел всерьез озабоченным, – Признаюсь, мне очень хочется – пусть Мерлин поймет меня правильно – воспользоваться удобным случаем и надрать задницу Логрусовым ублюдкам. И если положение твоего друга Фау станет тяжелым, я брошу туда свои войска даже вопреки мнению большинства.

Джулиан согласился, что хорош любой повод, который позволит навешать оплеух экстремистам из Дворов Хаоса.

При этом он тактично уточнил, что имеет в виду именно «ястребов», которые осмелились пойти против воли законного монарха. Затем Джулиан добавил:

– Но мне, признаюсь, тоже не дает покоя хронический вопрос. Кто они вообще такие, эта семейка из Нирваны?

– До сих пор мы считали их мелкими колдунами, которых немало в дальних Отражениях, – сказал Бенедикт.

– Мать предполагает, что они владеют козырным Искусством, но их Сила происходит не из Лабиринта и не из Логруса, – сообщил Мерлин.

Рэндом удивленно посмотрел на племянника и осведомился:

– Разве есть третий источник Силы, кроме символов Порядка и Хаоса, Змея и Единорога?

– Такое трудно представить, но в нашей Вселенной возможно всякое, – задумчиво и многозначительно изрек Блейз. – Это должна быть какая-то извращенная помесь порядка и беспорядка.

– Мне показалось, что для Сухея это не стало слишком большим сюрпризом, – сказал Мерлин.

Фиона тоже удивилась, сказав с раздражением:

– Похоже, в Хаосе знают про топографию Отражений больше нашего. Но Дворкин нам об этом не рассказывал.

– Кстати, куда он девался? – вспомнила Лью. – Может, попробуем пробиться к нему через Козыри?

– Не отвлекайтесь, – сказал Бенедикт. – Дед найдется. Сейчас для нас важнее разобраться в намерениях Корал и Фау.

Та часть Семьи, которая не слишком любила нирванцев, дружно забрюзжала в том смысле, что намерения у этих дикарей могут быть лишь самыми примитивными. Не слушая недоброжелателей, Рэндом задумчиво спросил:

– Он на самом деле хороший врач? Я припоминаю, что в некоторых Отражениях бытует варварский обычай – аборигены называют «доктором» кого попало…

– Пожалуй, он все-таки имеет отношение к медицине, – почти уверенно ответил Корвин. – У меня в памяти отложились странные картины: я лежу на койке, вокруг стоят какие-то реторты. В те времена лаборатории ученых выглядели именно так… Так вот, надо мной склонялся именно Фау, а через его плечо выглядывал Меф с озабоченной рожей. Недавно Фау сам напомнил ту историю, когда Эрик забросил меня в Лондон, охваченный эпидемией «черной смерти».

– Припоминаю, – сказала вдруг Флора. – Тогда в Лондоне он и мне помог.

– Что значит «помог»? – насторожился Рэндом.

– У меня были проблемы со здоровьем, – уклончиво сказала она.

– Черт побери, какие у тебя могли быть проблемы со здоровьем? – развеселился Жерар. – Аборт, что ли, пришлось делать?

Льювилла пропела ядовитым голосом:

– Сестренку замучили угрызения совести – ведь она переживала, что вынуждена следить за беспомощным братом…

Флора возмущенно огрызнулась, что Корвин тут ни при чем, поскольку тогда никто, кроме Эрика, не знал, где находится серебристо-черный брательник. Фиона тоже поспешила замять эту тему, сказав очередную колкость по поводу братьев-варваров, которые даже цветами одежды пытаются подражать настоящим Повелителям Теней. К общему удивлению, ее осадил Бенедикт, резко сказавший:

– Вам не кажется, что в последнее время мы слишком часто разговариваем об этой семейке?

Корвин все-таки достал Колоду. Первая попытка связаться через Козырь не принесла успеха. Жерар предложил объединить усилия Семьи, как они сделали, когда искали Бранда, заточенного где-то во владениях Хаоса. Все собрались за спиной Корвина, державшего в вытянутой руке Карту Фауста.

Стоявший в сторонке Мерлин, посмеиваясь, наблюдал их тщетные потуги пробиться сквозь бездну Теней. Ясно было, что Фауст не собирался открывать видеоканал. Однако связь неожиданно наладилась, хотя видимость и слышимость были ужасными. Голос нирванца хрипел и срывался, изображение искажалось и дергалось – обычное дело для разговоров между разными потоками времени. Удалось разобрать лишь обрывки фраз, в которых Фауст обещал появиться, как только покончит с семейными делами. После этого Козырь снова сделался теплым.

– Давайте, я попробую заглянуть в те края, – предложил вдруг Колесный Призрак.

На лице Рэндома мелькнула недовольная мина: король по-прежнему с большой опаской относился к межтеневому процессору. Впрочем, вслух он ничего не сказал, и Призрак развернулся перед амберитами в громадную, как простыня, Карту. Псевдо-Козырь набрал глубину, превратившись в экран, передающий изображение из дальних Теней.

Проклятая асинхронность потоков времени делала невразумительной прямую трансляцию. Они увидели два стареньких колесных пароходика, которые медленно лавировали между рифами, приближаясь к большому острову с покатой горой посередине. Низкую часть острова перечеркивала аспидная лента Черной Дороги. На закругленном черепе горы возвышался замок непривычной архитектуры – три вложенных один в другой пятиугольника крепостных стен, бастионы, башни. Сложенная из огромных камней крепость казалась заброшенной, но серьезных повреждений заметно не было.

Колесный Призрак сфокусирован поле обзора на переднем пароходе и попытался скомпенсировать сдвиг темпа времени. Амбериты увидели, как по мостику фланирует одетый в камуфляж парень, напоминавший помолодевшего Фауста.

Второй персонаж, закутавшись в плащ и закрыв лицо капюшоном, стоял чуть в стороне, облокотившись на леера. Внезапно тот, что был похож на Фауста, забеспокоился и громко сказал:

– Папа, за нами подглядывают.

Фигура в плаще сделала резкое движение, взмахнув мечом. Клинок перечертил крест-накрест Карту, созданную Призраком, по изображению пробежали огненные полосы, видеокартинка рассыпалась на кусочки, а сам Колесный Призрак застонал.

– Больно-то как, – плаксиво пожаловался он, – Папа, дедушка, он вышвырнул меня через все Отражения!

Потрясенная столь неожиданным осознанием собственной ущербности по части колдовства Фиона побледнела и прошептала еле слышно:

– Каков маг!.. Я и не думала, что на такое способен кто-нибудь кроме Дворкина.

– Так не сумел бы даже Сухей, – согласился Мерлин. – Кто это был?

Все были уверены, что никогда не встречали эту нирванскую парочку, и только Гиневра небрежно просветила Семью:

– Я знакома с младшим из них. Очень милый юноша – Вервольф, брат герцога Мефисто.

– Естественно, мы его не узнали, – нервно рассмеялся Бенедикт. – Когда они жили в Амбере, Верви был грудным младенцем.

Рэндом задумчиво произнес:

– Следовательно, второй – их отец, король Нирваны. Тот, что исчезал, но недавно вернулся, если верить россказням братьев-герцогов. Кто-нибудь помнит, как звать этого чародея?

Ответом было молчание. Корвин напряженно перетряхивал память и пришел к выводу, что Фау ни разу не называл отца по имени. Он всегда говорил просто «отец» или «наш отец». В крайнем случае – «мой бедный папа». Льювилла неуверенно сказала: