Изгнанники Нирваны - Мзареулов Константин - Страница 32

Кто-то сунул в пальцы его правой руки скипетр – главный символ королевской власти. Скосив слезящиеся от тлеющих благовоний глаза, Мерлин увидел платиновую палку четырнадцатидюймовой длины с полуторафунтовым бриллиантом на верхнем конце, обмотанную золотой Змеей. У рептилии почему-то имелись в наличии оба глаза, выточенные из рубинов. Затем в другой руке оказалось Зерцало Хаоса – алмазный шар, внутри которого извивалась очень похожая на оригинал модель Логруса.

«Надо быть тяжелоатлетом, чтобы выдерживать такие нагрузки, – обреченно подумал Мерлин. – Почему эти ублюдки не выкололи Змее глаз, который давно уже украден Дворкиным? Так было бы больше похоже на правду. Хотя, конечно, от этого скипетр не станет намного легче…» Тут, на его удачу, церемониймейстеры догадались немного разгрузить августейшую особу. Чьи-то руки подняли корону и до конца мероприятия держали над королевской головой. В глубине души Мерлин немного опасался, что жрец может – случайно или нарочно – уронить эту тяжесть ему на темечко, однако обошлось.

На душе было погано: он вдруг резко понял, что становится марионеткой вроде английской королевы – монарх без реальной власти. Вдобавок даже не существовало коалиции Дворов, готовых поддержать полукровку, сына амберского принца. Воспоминания о Королевстве Порядка спровоцировали неуместную тревогу: «Как там Корал?» Мысль о ней принесла головную боль, когда он прикинул, какие должны возникнуть осложнения. Монстроголовые доброхоты запросто могли навязать ему королеву на свой выбор. По ассоциации Мерлин тут же подумал о преемнике и решил: пока нет своих детей, придется назначить кого-нибудь из родственников. Вот только кого?

Между тем в огромном зале продолжалась утомительная галиматья ритуала. Закончив распевание псалмов, Бансис торжественно провозгласил:

– Нарекаю тебя, Мерлин, шестым королем Хаоса, повелителем Грани и Преисподней, защитником законов и привилегий Дворов и Путей, верховным начальником воинских сил, владыкой всех миров и народов, хранимых могуществом и благородством Руинаада…

«Шестым? – удивился Мерлин. – Значит, до Суэйвилла сменилось четыре короля, а я знал только о двух. Надо будет подучить историю». Он с тоской вспомнил, что хроники Дворов Хаоса охватывают не меньше пятисот веков по земному времени – время-то здесь текло почти на порядок быстрее, чем в Амбере…

Не без труда ворочая челюстью, онемевшей под тяжестью гипертрофированных клыков, он принял присягу: дескать, клянусь служить Дворам и Путям, не щадя друзей и врагов во имя процветания и грядущего торжества всепоглощающего Хаоса. Выслушав девятикратный рев толпы: «Будь нашим властелином!» – он сумел вполне членораздельно произнести тронную речь: мол, надеюсь на всемерную поддержку и преданность верноподданных и вообще не потерплю непослушания.

Аудитория, в большинстве своем, приняла такой аванс благосклонно. Все прекрасно понимали, что новому королю по должности положено требовать безусловного повиновения, однако никаких рычагов, чтобы оного добиться, Мерлин не имел. Пусть только вздумает ограничить вольности, дарованные Путям и Дворам прежними правителями! Никакая охрана не защитит от умелого киллера, а в Преисподней довольно места – на всех королей хватит. Так что пусть парнишка потешится надеждами на самодержавное владычество – истинная его власть простирается не дальше стен королевского дворца.

Началась завершающая стадия утомительной процедуры. Все главы Домов вереницей тянулись к ритуальному трону, чтобы присягнуть новому королю. Кого другого эта церемония могла бы привести в экстаз или даже позабавить, но Мерлин лишь настороженно фиксировал неприязненные взгляды, сверкавшие порой из-под густых надбровий.

Первым приблизился Мандор, старший из прямых наследников Суэйвилла, возглавляющий после смерти отца Пути Всевидящих. Опустившись на одно колено, сводный брат приветливо отчеканил витиеватую присягу, а затем добавил гораздо тише:

– Поздравляю, родной. Будь мудр и помни, что я всегда был и остаюсь на твоей стороне Даже когда приходится быть не вполне искренним.

Его слова причинили душевную боль. Долгое время Мерлин считал Мандора самым надежным другом среди Повелителей Хаоса, но последние события основательно поколебали это убеждение. Король сухо кивнул, но ответил громко и торжественно:

– Принимаю твою клятву. Надеюсь, что Всевидящие останутся главной опорой трона.

Следующей была герцогиня Белисса Миноми, ставшая правительницей воинственного Двора Драконьих Птенцов, поскольку все мало-мальски взрослые мужчины этого рода полегли на полях брани либо стремились к такому концу, непрерывно участвуя в войнах. Белисса доводилась Мерлину троюродной прабабкой, а потому считала нового короля законным членом своего клана Небрежно присягнув, бодрая старушенция расцеловала внучатого племянника и принялась давать полезные советы типа «мой руки перед едой» и «случайные связи ведут к пагубным последствиям» Аудитория захихикала, а Мерлин перестал слушать, раздумывая: не на его ли отношения с Корал намекает герцогиня?

Очередь на выражение верности была выстроена согласно официальной, обновляемой каждые три века табели о рангах. Аристократы подходили к трону в порядке родственной близости к правящему семейству. Опередив многих, прошли Дара, представлявшая Пути Удящих На Живца, и герцог Хальгар из Путей Якоря – совсем захудалого, но верного союзника Всевидящих. Следом склонились рогатые головы демонов от Прерывающих Полет и Рассекающих Мысль, чьи престолонаследники Тмер и Таббл стали последними жертвами Мефисто.

Вновь и вновь звучали заученные фразы: «Клянемся следовать за тобой во славу Хаоса и безропотно выполнять повеления твои к вящему Путей процветанию». Но в некоторых голосах слышалась затаенная злоба. Незнакомый старик из Путей Презревших Форму и супружеская чета, возглавлявшая Детей Звездного Моря, присягнули равнодушно – эти Дворы всегда интересовались только торговлей и были далеки от интриг и прочей политики.

– От имени Путей Вечного Мрака клянемся следовать. (Плевать на вас, бессильные трусливые твари!) От имени Путей Скал и Лесов… (Одна польза от вашего дома – изумительно красивые и столь же беспутные девчонки, которых ни один уважающий себя дворянин не согласится взять в жены…) выполнять повеления твои…

– От имени Не Знающих Преград…

А вот это враги, причем серьезные. Если лорд Блаур отзовет всех своих парней, что служат наемниками по разным Отражениям, то получится полнокровная дивизия отборных головорезов. Хотя кто-то говорил однажды (кажется, сам Суэйвилл), что Не Знающие Преград легко и довольно дешево продаются вместе с потрохами и принципами…

Заканчивая церемонию, приковылял дряхлый Бансис, по совместительству занимавший пост патриарха Иноходных Путей. После его присяги грянули ударные и духовые инструменты, небо расцветили фейерверки, по залу закрутились маленькие смерчи, состоящие из лепестков лотоса.

Затем Бансис объявил программу дальнейших торжеств: Пунцовое Небо – военный парад и народные гулянья, Зеленое Небо – торжественное пиршество, Серое Небо – бал в честь нового монарха. На том и разошлись.

Сразу после коронации он вернулся в свой угол в Путях Всевидящих и с наслаждением стянул с себя кошмарную одежду, а затем и нечеловеческую форму. После трансформации тело, как обычно, ужасно болело, но Мерлин сразу почувствовал себя лучше. Он понимал, что самое неприятное ждет впереди – вскоре придется окончательно переселяться в Руинаад. А жизнь во дворце была чопорной и скучной. К тому же за время болезни Суэйвилла накопилась масса проблем, так что теперь только держись: подданные станут рвать короля на части, умоляя вынести решение в их пользу.

Как всегда, размышления об ожидающих его делах вызвали острый приступ голода. До обещанного банкета было еще далеко, поэтому Мерлин заглянул в буфет, почти пустой после давешней трапезы с отцом. Пришлось ограничиться чашкой горячего шоколада и слегка зачерствевшими булочками с творожной начинкой. Когда он доедал последний кусок сладковатой булки, возле двери засветился полупрозрачный значок Логруса. Еще секунда – и в комнате стояла Дара, успевшая сменить огненные формы на облик панды, покрытой мехом нежно-лилового цвета и изящно перемещавшейся на нижних лапках.