Демоны Грааля - Мзареулов Константин - Страница 68

XII

От пляжа и темно-синего моря под тремя солнцами они перешли в мир, где росли пальмы, а птицы танцевали на зеркале озера. Над головой не было ни лун, ни солнц – лишь рассеченный линией терминатора полудиск огромной планеты, сквозь облачный покров которой проглядывали контуры океанов и континентов.

Неподалеку на горке виднелись руины замка, разрушенного то ли врагами, то ли временем, то ли землетрясением. В лесу рычали звери, а воздух был наполнен густым и терпким ароматом тропической флоры.

«Чудный уголок для отдыха, – подумал Фауст. – Но ведь мать привела нас сюда не для этого». Треск сучьев и визг в зарослях заставили его направить в ту сторону ствол штуцера, однако магическое зрение не показало опасности. Наверное, упавшее дерево придавило мелкую зверушку.

Возглавлявшая походную колонну Геката, слегка натянув поводья, остановила коня и подозвала родню.

Кул был насуплен – ему не нравилось, что жена не сообщила цель внезапного марш-броска в глубину Диких Теней. Впрочем, лишних вопросов он не задавал. Догадывался: Геката имеет веские причины организовать такое предприятие и расскажет обо всем, когда придет время.

Кажется, это время уже пришло.

– Мои предположения подтверждаются, – сказала царица, достав из седельной сумки кинжал. – Глядите, как он обеспокоен.

Клинок, насаженный на обмотанную змейкой рукоятку, трепетал. Казалось, оружие Судьбы готово вырваться из пальцев Гекаты и улететь к неведомой цели. Мефисто проговорил озабоченно:

– Так же дрожал Мементомори, когда я вытаскивал отцовский меч из каменного трупа Озрика.

– Все верног Кинжал Судьбы ведет нас к чему-то важному. – Геката прищелкнула языком, что было признаком сильнейшего возбуждения. – И это важное совсем рядом. Буквально в соседнем Отражении.

– Ну, так поскачем, – решил Кул. – Обойдемся без привала.

Он приказал командиру конвоя стать лагерем в развалинах замка и ждать возвращения царской семьи.

Спрыгнув на траву и взяв жеребца за уздечку, Геката медленно двинулась по тропинке, осторожно поглаживая Кинжал Судьбы. Фауст шел следом, отставая от матери на пару шагов. Его Амулеты прощупывали окрестности на два Отражения вглубь. Впереди что-то было – непонятный феномен, до краев заполненный незнакомой Мощью.

Кул негромко произнес:

– Кажется, еще одно Озеро Мощи.

– Непохоже, – возразил Мефисто.

Пышная зелень вокруг них стремительно желтела, становясь редкой и низкорослой. Очередной поворот Отражений привел нирванскую семью в пустыню. Две исполинские звезды раскалили песок, а палящие лучи, падавшие со всех сторон небесной полусферы, лишали этот мир даже крохотной тени, так что негде было укрыться от безумного зноя.

Реальность выглядела абсолютно безжизненной – ни капли воды, ни травинки. Однако в полуверсте возвышалась скала, у подножия которой, резко дисгармонируя с желтым однообразием пустыни, шевелилось бесформенное синее пятно.

– Кинжал стремится именно к этому, – заметила Геката. – Знать бы только, что оно такое.

– Подойдем и разберемся, – сказал Кул.

Даже вблизи они не сразу поняли, кто перед ними. Тварь была размером с хорошего слона или дракона. Синеватую шкуру покрывали многочисленные гнойники, из которых сочилась густая голубоватая кровь, застывавшая вздутиями фиолетовой корки. Странное порождение было прибито к скале громадными серебряными гвоздями.

Услыхав шаги, существо зашевелилось, повернув лысую голову с тяжелым, изогнутым, как у тукана, клювом. Воспаленные глаза бессмысленно скользнули по нежданным гостям, и голова снова упала, уткнув клюв в грудь.

Нирванцы застыли в недоумении – в слишком уж жалком положении оказалось это существо, хранившее в себе столь могучие силы Высшей Магии. Внезапно Гекату осенило, и царица благоговейно прошептала:

– Мальчики, это Птица! Мы нашли Прародительницу!

В дороге Птица не произнесла ни слова. Не похоже было, что она вообще заметила, как ее освободили и как переправляли в Эльсинор. Помогая себе энергетическими щупальцами Амулетов, нирванцы опустили Олицетворение Судьбы в Озеро.

Ждали чего-то необычного, но Птица просто стояла по горло в жидкой Мощи, словно принимала ванну. Потом осторожно погрузила клюв и, кажется, сделала несколько глотков. Встряхнула головой и вдруг присела, скрывшись в Озере с головой. Жидкость в Озере Мощи разволновалась еще сильнее.

– Не утонет? – забеспокоился Вервольф.

– Там даже ты не утонешь, – шикнул на него Мефисто. – Между прочим, предки, с чего вы решили, будто такое купание пойдет пташке на пользу?

– Мы на это надеемся, – сказал отец.

Нирванцы подождали еще немного. Наконец Прародительница вынырнула, громко и весело каркнула, забила крыльями, поднимая волны.

Когда Птица выкарабкалась на берег, Фауст обнаружил, что кожа ее приобрела мягкий сиреневый цвет, а болячки исчезли. Больше того, кое-где проблескивали серебристые колючки – снова начали расти перья. От общения с Птицей возникло странное ощущение, в котором он не смог разобраться, – были здесь и боль, и сила, и беспокойство, и злоба.

Птица оглядела потомков и раздраженно бросила:

– Не любите вы крылатый облик… – Затем, нацелив глаза на Фау, прокаркала: – Ты, кажется, должен камушком заниматься? Ну, так ступай. Все – вон!

Пятясь, царская семья отступила. Птица негромко сказала вслед:

– Спасибо, что выручили. – Потом подозвала Фауста и, показав на Озеро, приказала: – Ныряй. Тебе сегодня каждый глоток Мощи пригодится.

В ожидании нирванских гостей амбериты устроили пикник Застольные беседы неизменно возвращались к недавним битвам.

На фронтах наступила пауза. Противник был выбит из Беохока и Серпентина, однако Лунные Всадники продолжали удерживать Ганеш, Кунем, Хеллимбоу и владения некоторых Дворов Хаоса. Армия Мерлина была потрепана, надолго потеряв боеспособность, нирванцы же увели две трети своих войск, поэтому Бенедикт не спешил штурмовать Ганеш.

– Наши дорогие союзники проявили беспрецедентную активность, – заметил Блейз. – Захватили дюжину каких-то унылых Отражений.

Корвин хохотнул:

– Ставлю корону Амбера против пары драных кроссовок – эти Тени им зачем-то очень нужны.

– Просто три брата, вернув родителей, решили хватать все, что можно взять без сопротивления, – отмахнулся Бен.

– Не скажи. – Серебристо-черный качнул головой. – Я побывал в одном из таких Отражений. Там имеются очень любопытные вещицы.

Он рассказал о картинах и зеркалах, предсказывающих будущее. У сестричек-колдуний сразу загорелись глазки. Фиона мечтательно мяукнула:

– Хоть пальчиком бы до них дотронуться.

– Поговори с Фау, – язвительно посоветовала Лью. – Глядишь, ваша старая взаимная симпатия поможет.

Фиона огрызнулась:

– Сама попробуй его обольстить. Иногда тебе это удается.

Если братья-амбериты могли драться на мечах и кулаках по три дня без перерыва, то сестры умели обмениваться ядовитыми шпильками на протяжении веков. Причем не уставали, а находили в этом занятии массу удовольствия. У Корвина не было желания слушать нескончаемую перебранку Лью и Фи, поэтому он взял стакан и отправился бродить по окрестностям Узора.

Свернув за скалу, Корвин наткнулся на уединившихся Корал и Мерля, которые о чем-то беседовали, потягивая коктейли. Смутившись, серебристо-черный сделал шаг назад, пробормотав:

– Простите, ребята. Не хотел вам мешать.

Впрочем, он быстро понял, что его сын вовсе не собирается раскладывать на камушках любимую тетушку. Неподалеку висел на небольшой высоте Колесный Призрак, а в присутствии пацана они вряд ли стали бы заниматься любовью.

– Па, это не то, о чем ты подумал, – совсем по-голливудски смутился Мерттин. – Присоединяйся.

– Привет, братец, – хмурясь, сказала Корал. – Этот знахарь, твой приятель, еще не появился?

– Ждем. – Корвин развел руками. – Обещал быть с минуты на минуту, но ты же знаешь, как медленно идет время в Нирване. Их минута – наш час.