Демоны Грааля - Мзареулов Константин - Страница 57

– Никто не знает, – понизив голос, призналась белая кошка. – Машины рождаются где-то в южных степях. Во время их сезонных миграций охотники отлавливают там еще дикий молодняк, потом дрессируют… А теперь вот тигры нагрянули, выставили кордоны, отстреливают дикие автобусы и мотоциклы, а мясо – на консервный завод. Собакам на корм продают…

– Большого ума кошки, – повторил Фауст. – Они б еще печки ассигнациями топили.

Он опять почесал кошечку за ушком, пообещал найти ее через несколько дней и поскакал по улице, стараясь держаться ближе к тротуару.

Смеркалось. Вдоль пешеходных дорожек неторопливо прогуливались пумы и пантеры в коротких обтягивающих юбках и ярких ажурных колготках. Некоторые носили золотые браслеты на щиколотках. Подкатил лимузин-крокодил, из которого вышел тигр с револьвером в расстегнутой кобуре. Ночные бабочки немедленно бросились к богатому клиенту.

Коротко рассмеявшись, Фауст пришпорил Волчка, и адский жеребец, обгоняя поток машин, вырвался за пределы города. Проследив направление следа, продавленного Змеей, герцог в очередной раз изменил теневые параметры.

Пустыня лучше, чем болото, но тоже плохо. Приятно хотя бы, что здесь не было зыбучих песков.

Просто очень сухая степь, на которой кое-где росли колючки и пальмы, но последние – только в оазисах.

После невесть которой по счету смены Отражений поблизости случился старик в халате, оседлавший большого упитанного пингвина. Обитатель Антарктики натужно махал коротенькими крылышками и медленно летел на высоте человеческого роста, изнемогая под тяжестью наездника.

Поравнявшись с колдуном – старикашка явно владел Искусством, – Фауст приветствовал его вежливым кивком и попытался завести беседу.

– Вид у вас какой-то загнанный. Бежим от неприятеля или ревнивого мужа?

– За мной гонятся прислужники Ска'алли, верховного террократа Заморья, – мрачно поведал старик. – Кстати, я – Грей Рейнкоут, чародей.

– Герцог Фауст из Нирваны, – представился Сын Вампира, страшно довольный, что подвернулся шанс скоротать дорогу за болтовней. – За какие же прегрешения на вас ополчился жестокий тиран Ска'алли?

– Он слишком строг насчет закона, – пожаловался чародей. – А мне вовсе не улыбается познакомиться с любимой игрушкой террократа. Есть у него такая шкатулочка, выпивающая душу из живого тела.

– Выпить душу из неживого тела гораздо сложнее, – к месту заметил Фауст. – Но я не понял, какое отношение этот ларчик имеет к моему вопросу. В чем же заключается ваш проступок, любезный аксакал?

Старик долго пыхтел, но потом все-таки сообщил: дескать, террократ подозревает, будто он, Грей Рейнкоут, сумел проникнуть в библиотеку Аль-Дамира, величайшего волшебника-библиофила позапрошлой эпохи. По словам пингвиньего наездника, в этом рукописном фонде было два миллиона страниц (Фауст снисходительно подумал, что дедуля привирает – наверняка речь идет о пачке макулатуры листов этак в тысячу, не больше) с изложением самых изысканных заклинаний на все случаи жизни. Из-за этих подозрений террократ и сослал его на каторжные работы, с коих Грей сумел сбежать, слегка заколдовав подвернувшуюся под руку полярную птичку.

– Каторга – это ужасно, – без особого сочувствия в голосе признал герцог. – Серебряные рудники?

– Если бы! – прохныкал старик. – Мы ровно семнадцать лет отчищали от крови центральный зал в Юго-Западном аббатстве.

Много крови в заштатном аббатстве? История принимала пикантный оборот. В подкорке проснулся бес любопытства, и Фауст спросил:

– Там было побоище, массовая дефлорация монашек? Или аббат устроил гладиаторские развлечения с драконом?

Укоризненно поглядев на бестактного попутчика в темно-синем плаще, старый колдун поведал, что в монашеской обители было сотворено ужасное чародейство. Все началось за сто лет до прибытия Рейнкоута на каторгу, когда в аббатство явился темный маг, которого трудно назвать иначе как подлым гадом. При упоминании о «подлом гаде» Фауст заинтересовался всерьез – обычно подобными комплиментами одаривали его старшего братца. Или, на худой конец, младшего…

– Как запрет, понимаешь, на засов все двери, как зажжет свечи в центральном зале, – с возмущением рассказывал мастер Грей Рейнкоут. – Да как вскричит на демонском диалекте…

Фаусту надоело задирать голову к маячившему над макушкой пингвиньему брюху, поэтому герцог деликатно посоветовал:

– Ты бы расколдовал птицу на четверть и спустился пониже. А то разговаривать неудобно.

– На четверть? – засомневался теневой колдун, – Может, на треть лучше будет?

– Не надо спорить. Ежели переусердствуешь – тебя так шмякнет, что придется отчищать от крови мой плащ. А он, в отличие от твоего, отнюдь не серый… – Внезапно проснулись отцовские гены, и нирванец невольно шепнул, облизнувшись: – Хотя крови будет много. Чуток поменьше, чем в вашем аббатстве, но вполне достаточно для плотного завтрака.

– Вы – вурдалак? – испуганно пискнул Рейнкоут.

– Что вы, как можно? – Фауст сделал обиженные глаза.

Опасливо поглядывая на него, колдун прочитал опускающее заклятие, пингвин грузно плюхнулся на бархан, и Грей, покряхтев, слез с птичьей спины. Два человекообразных двинулись пешочком по пустыне, а Волчок чинно ступал рядом с хозяином. Утомленный пингвин вразвалочку ковылял за ними, отстав на полдюжины шагов.

Собравшись с мыслями, Рейнкоут продолжил повествование о событиях более чем вековой давности:

– Он прокричал три сотни и еще три десятка слов на языке неведомых демонов, а потом достал кинжал, клинок которого был испещрен рунами, и одним движеньем кисти как метнет это потусторонее оружие…

Тут герцог вновь прервал старикашку:

– Погоди, почтенный. Я знаю одного мага, который именно таким образом кидает именно такие кинжалы. Но его заклинания обычно бывают длиннее в два раза и еще на шесть слов.

Он уже почти не сомневался, что речь идет о диверсии, предпринятой Мефом в момент обострения обстановки вокруг одного Отражения, в котором тогда был заинтересован Артаньян. Братьям пришлось потрудиться, но опасность удалось ликвидировать. Само Отражение давно исчезло, а вот отголоски тех событий продолжали будоражить соседние Тени.

– Возможно, уцелевшие очевидцы маленько ошиблись при подсчете, – смутившись, признал колдун. – Во всяком случае, заклинание было очень длинным и невразумительным. Короче говоря, получилась такая лужа крови, что ее не могли отчистить целых семнадцать лет.

– Ну, на восемнадцатый-то год все-таки отчистили?

– Нет, добрый герцог. – Грей смущенно почесал длинный и мясистый нос. – Бросили…

Старик явно испытывал терпение своего спутника. Нельзя так много болтать о таком огромном количестве бездарно пролитой крови, когда рядом шагает малость проголодавшийся Сын Вампира. Не без некоторых усилий подавив природные инстинкты, Фауст осведомился, не скрывая недоумения:

– Вразуми, почтенный, откуда там натекла лужа таких размеров? То ли монахов было слишком много, то ли они были слишком полнокровными, то ли вы чистили зал без особого усердия.

Старый маг долго кряхтел, словно ему очень не хотелось отвечать. Заподозрив неладное, нирванец пристально посмотрел на него и выразительно пошевелил бровями. Грей Рейнкоут тяжко вздохнул, воровато оглянулся и тихонько – как будто в этой пустыне кто-нибудь мог их подслушать – начал говорить:

– Нет, мой герцог. Просто вышеупомянутый гад перебил много народу. Я вам даже больше скажу – он перебил очень много народу. Там были не только монахи, но также солдаты, куча рыцарей и просто горожане… А он – только подумайте – покрошил их всех на мелкие кусочки. Поэтому потоки крови, смешанные с фаршем, затопили даже подвалы, а потом, когда все засохло, отодрать стало почти невозможно.

– Давай сначала и без утайки! – потребовал, начиная свирепеть, нирванец. – Что вся эта орава лихих людишек делала в аббатстве?

Последовал новый приступ сопящего молчания, и лишь после настойчивых понуканий старик все-таки решился сознаться.