Блондинка сдавала в багаж… - Романова Александра - Страница 23

– Это их проблемы. Было назначено время, они обязаны явиться. Не хотят – пусть едут обратно в Питер.

Гид нервно озирался. Я его понимала. Бросить туристок без крыши над головой в чужой стране – вряд ли его потом за это похвалят. Однако это будет потом, а сейчас на него наседает энергичная журналистка, весьма ловко перетянувшая на свою сторону часть группы. Люди принялись бурчать, что и так не высыпаются, это во сколько же мы теперь ляжем, а завтра Париж, хочется быть бодрыми и свежими. Причем их я тоже понимала.

Соломоново решение Алекса меня восхитило.

– Что же делать, что делать? – возопил он, заламывая руки (мне кажется, его манипуляции следует назвать именно так, хотя термин, признаюсь, почерпнула из женских романов). – Я не нахожу себе места! Вам действительно надо выспаться перед Парижем, но бедные пожилые женщины… они, наверное, заблудились? Пойду, попытаюсь их найти!

Он вышел из автобуса и принялся всматриваться в темноту, время от времени пробегая пару метров в произвольном направлении.

– Какой заботливый у нас гид! – тут же восхитились недавние скандалисты, разглядывая его в окно. – Переживает-то как! Надо будет обязательно написать ему благодарность. Это лучший гид в городе.

«Учись», – шепнула мне на ухо Настя. Я кивнула. Поступок Алекса поражал сочетанием полной бессмысленности с замечательной эффективностью. От того, что экскурсовод находится снаружи, а не внутри, дамы не вернутся ни на секунду раньше, зато конфликт ликвидирован на корню. Вот бы мне научиться так же улаживать проблемы с начальством!

Полдвенадцатого к автобусу с шумом подкатил большой мотоцикл. За рулем восседал полицейский, а из коляски торчали испуганные головы Маргариты Васильевны и Иры.

– Я их нашел! – с торжеством известил Алекс, указывая рукой, словно Ленин на старом памятнике. – Вот они! Почему, ну почему вы так опоздали? Мы с группой за вас волнуемся.

– Заплутали, – неохотно призналась Маргарита Васильевна. – Улицы одинаковые, ничего не разберешь. Нашли полицейский участок, а там по-русски никто не говорит, по-французски не понимает. Еле объяснили, куда нужно. Не город, а вертеп!

Они уселись, и автобус, наконец, тронулся.

– Слушай, – живо и заинтересованно спросила меня Настя, едва мы отъехали, – а ДПВО… и ДПП тоже… они тебя не смущают?

Я пару раз потрясла головой. Не помогло – смысл по-прежнему оставался темен. При этом подруга явно ждала простого и внятного ответа.

– ПВО, – осторожно повторила я, – и ДТП?

– Да нет же, – возмутилась Настя, – я же русским языком объясняю: ДПВО и ДПП! Ты что, не понимаешь?

– Как-как? – уточнил, свесившись в проход, Вовчик. – ЛСД?

– Как провели день? – вспомнив свои преступные планы, прервала его я. – Почему не с нами?

– Да на хер эти экскурсии, надоели! У меня тут свои места.

– Вы часто бываете в Амстердаме?

– Нет, – помолчав, возразил наш собеседник, – редко.

– Тогда как же вам экскурсии надоели? Когда?

– Редко, но много, – после паузы выдавил Вовчик. – Вот тогда.

Я изо всех сил напрягла мозги. Атрофировались, как пить дать! Уж не знаю, цвет волос тут виноват или пьянство, а результат налицо. Зато упорство никуда не делось, и я продолжила допрос:

– И чем вы занимались?

Вовчик набычился, неодобрительно глядя на меня исподлобья. Из-за его плеча высунулся Мишаня.

– Ну вы и вопросы задаете взрослому мужику! – игриво прокомментировал он. – Амстердам, город продажной любви и легких наркотиков…

– И ювелиров, – автоматически добавила я.

– Нет, – моментально вставил Вовчик, – про ювелиров с наркотиками вранье. Я по продажной любви. Люблю красивых женщин.

– Тут есть красивые? – удивилась я.

– Нет, – признался он. – Но все равно люблю. Вот ты красивая. – Он внимательно на меня уставился, словно решив проверить последнее заявление, и кивнул: – Красивая.

Впрочем, ежели он и впрямь посещал даму из витрины, другого вывода ожидать не приходилось. Однако меня терзали смутные сомнения – уж больно горячо открещивается этот тип от ювелиров и наркотиков. А тут еще Сергей со списком группы, Мишаня с тремя пистолетами и хитрый Алекс – с ума сойдешь от подобного изобилия! Учитывая, что преступник мне требовался не для передачи в руки милиции, а ради того, чтобы срочно обыскать его вещи, подозреваемый, вопреки законам жанра, должен быть один. С четырьмя мне до Вены, боюсь, не справиться. Мне плохо даются ограбления.

Горестно вздохнув, я повернулась к Насте, давно пихающей меня в бок.

– Дошло, наконец? – жадно набросилась на меня та.

– Что дошло?

– Нет, с тобою невозможно! Даже последняя блондинка должна уметь воспринимать элементарные вопросы. Иначе она просто не выживет, понимаешь?

– Элементарные вопросы я воспринимаю, – неуверенно подтвердила я. – Пока.

– Тогда что ты думаешь про ДПВО?

Я помешкала:

– Это какая-то аббревиатура. Я правильно думаю?

– Ты не думай, ты вспоминай, – сменила требование непоследовательная подруга. – В школе училась? Литературу изучала? Фамилия Гоголь тебе что-то говорит?

– Многое говорит. «Ревизор», «Женитьба», «Мертвые души»…

– Последнее горячо.

Я, хоть мне и не разрешили, задумалась. Чичиков ездит по стране с преступными целями, скупая мертвые души, существующие лишь на бумаге. И что?

– Ты намекаешь на непорядок в документах? – уточнила я. – В них одно, а на деле другое?

Голова Сергея передо мной явственно вздрогнула – впрочем, это могло быть случайностью.

– Поезд… – прошептала мне на ухо Настя. – Ну!

Лишь тут до меня, наконец, дошло. Маргариту Васильевну с Ирой мы называли дамой, приятной во всех отношениях, и дамой просто приятной – сокращенно ДПВО и ДПП. Они сидят прямо за нашими спинами, поэтому, желая их обсудить, подруга предпочла воспользоваться эвфемизмами (безусловно, разумное решение). Значит, у меня интересуются, не смущают ли они меня.

– В целом они меня не смущают, – честно сообщила я. – А должны?

– Лучше ответь, почему мы с тобой вообще зациклились на мужчинах? – тут же сурово осведомилась Настя.

Теперь впереди дернулась Лидия.

– Потому что мы традиционно ориентированы, – с достоинством объяснила я.

– Я не о том, я о… ну, сама понимаешь.

– Нет, не понимаю. Мы, блондинки, понимаем только самое простое. Говори толком, а?

Подруга посмотрела на меня с видом христианской мученицы, кротко решившей обязательно возлюбить пытающих ее палачей.

– Хорошо. Ночь. Свивальник… лента Мебиуса, если так тебе проще. Вспомнила?

– Так бы сразу и сказала – лента Мебиуса. Чего тут не понять?

– Речь о том неожиданном посетителе… почему мы решили, что он мужчина? Помнишь, тебе показалось, он взвизгнул женским голосом?

– Ну знаешь ли! – аж подскочила от возмущения я. – Вот только не хватало нам еще и женщин! Я и без того мучаюсь, что работы предстоит слишком много! Четыре… ммм… дела подряд – это и профессионалу нелегко. А у меня квалификация в этом занятии низкая, ты же сама видела! Что ты предлагаешь? Может, прикажешь поработать индивидуально с каждым из тридцати шести экскурсантов? Я до Вены не успею, не говоря уже о риске.

– С каждым не надо. Но если ты обдумаешь сегодняшнее поведение ДПВО и ДПП, поймешь, что они подозрительны.

Я попыталась унять гнев на подругу и сосредоточиться. Сегодня Маргарита Васильевна с Ирой неожиданно прицепились к нам и вместо музея секса пошли в музей Ван Гога – притом что совсем недавно открыто демонстрировали свою к нам неприязнь. Однако конфликт с Лидией вполне мог заставить дам пересмотреть позиции. Затем они гуляли со всеми в квартале Красных фонарей, а в свободное время потерялись. Ну и что? Мы бы с Настей, если б не сидели сиднем на скамейке, тоже бы потерялись.

Хотя при желании на ситуацию можно было взглянуть иначе: дамы с коварными целями решили с нами сблизиться, а потом отправились по своим преступным делам и там задержались. Ладно, предположим, они – наркокурьеры. Но если Маргарита Васильевна – наркокурьер, я – балерина! Она – настолько типичный директор гимназии, что дальше некуда. И ни в какие авантюры она бы не ввязалась.