Блондинка сдавала в багаж… - Романова Александра - Страница 10

Честно говоря, я не привыкла сразу переходить на «ты», но вид Вовчика подсказывал моему сердцу педагога, что любые воспитательные меры окажутся запоздалыми, а тратить силы зря, да еще на отдыхе, не хотелось. Поэтому я произнесла:

– Очень приятно, Катя, – и поспешно повернулась к подруге. Однако не успела я выдумать тему для беседы, как к моему креслу подскочил Алекс. Листая большой блокнот и время от времени бросая на меня полные отвращения взгляды, он прочел:

– Вермеер – выдающийся нидерландский художник, мастер бытовой живописи и жанрового портрета, символически олицетворяющих Голландию «золотого» 17 века. По его картине «Девушка с жемчужной сережкой» снят известный фильм с Колином Фертом в главной роли.

– Погодите! – опешила я. – «Девушка с жемчужной сережкой» хранится в Гааге. Мы же через Гаагу не едем, да?

– Какая такая сережка в Гааге? – вмешался Вовчик, снова свешиваясь в проход.

– Жемчужная, – мрачно повторила я. Ситуация с гидом, увы, полностью прояснилась. На нормальную экскурсию можно было не рассчитывать. Хорошо еще, что я тщательно подготовилась дома!

– Спасибо, – поблагодарила я Алекса, – я поняла.

Он улыбнулся:

– Да зачем вам этот Вермеер? Через десять дней столько его навидаетесь, еще надоест. Лучше сходите в музей секса. Такого нигде больше не встретишь!

Я кивнула, не считая разумным занудствовать на ту печальную тему, что Вермеера на свете осталось раз, два – и обчелся, зато секса хоть завались, и ради него я бы не стала тащиться в Европу.

Благодаря всем этим перипетиям я даже не заметила, как пришла пора ужинать. Автобус пристроился у заправки, и Алекс горячо порекомендовал всем посетить тамошнее кафе – судя по всему, его там ждало материальное поощрение от владельца. Но мы с Настей не собирались бросать деньги на ветер, у нас с собой были пронумерованные пакеты. Правда, великие планы оказались нарушены. «У1» мы успели раскурочить по пути, слопав бутерброды и йогурты. Зато «О1» с вермишелью быстрого приготовления и тушенкой лежал нетронутый, а в салоне, слава богу, постоянно грелся кипяток.

Люди стали выходить из автобуса, я тоже вышла, чтобы размяться и выкинуть мусор. (Алекс лично повесил на ручку каждого кресла пакет, куда посоветовал во время пути пихать отходы. Замечательная идея, хотя ума не приложу, почему мешок набивается так быстро.)

Настя осталась ждать моего возвращения. Ко мне тут же пристроился Вовчик, но у дверей женского туалета смущенно отступил. Проходя на обратном пути через кафе, я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. К удивлению, это оказался Сергей, сосед Лидии. Довольно симпатичный молодой мужчина, поверивший, что я знаю Рембрандта, да еще угодивший в компанию близнецов, вызывал мою симпатию, так что я улыбнулась в ответ. Он, вздрогнув, отвернулся, и я пошла дальше.

Вовчика я обнаружила у автобуса.

– А покушать? – жалобно спросил он.

– В каком смысле? – не поняла я.

– Покушать вы с подругой не пойдете?

– Мы поедим в автобусе, – призналась я.

Вовчик заметно огорчился:

– А почему? Там кафе. Пива можно взять. Слушай, – вдруг взбодрился он, – я заплачу. В натуре.

– Спасибо, не нужно. Извини, меня ждет подруга.

– Я и за нее заплачу, – подумав, предложил собеседник. – Эй! – замахал он рукой Насте. – Выходи! Я проставляюсь!

Представив себе, что сделает со мною Настя, ежели зря выйдет из автобуса, я поспешно объяснила:

– Мы не едим на ночь. Фигуру бережем. Так что извини…

И я прошмыгнула на свое место, а Вовчик, постояв еще немного, отправился, наконец, в кафе.

– Ты что так долго? – встретила меня упреком Настя. – Ты же знаешь, я не умею открывать банки. Давай скорей!

Я вскрыла тушенку с обнадеживающим названием «Спецназ», и, смешав ее с вермишелью, мы получили божественное блюдо. Потом заварили кофе и открыли шоколадно-вафельный торт, состоящий из готовых кусочков. Настя планировала не зря – ужин был явно лучше, чем в кафе, где я явственно чувствовала запах прогорклого масла.

– Хорошо, – благодушно вздохнула Настя. – Только вот что: не терзай больше нашего гида, а то он нас возненавидит. Если уже не возненавидел.

– Я не нарочно. Мне действительно важно, есть ли сейчас в Амстердаме Вермеер. Я думала, он знает.

– Откуда ему знать?

– Это все-таки его профессия.

– Достаточно послушать его пять минут, чтобы избавиться на его счет от всех иллюзий.

– Вот через пять минут я и избавилась, – пожала плечами я.

– Точно, – вспомнила Настя, – когда он в Бресте произносил вступительную речь, ты где-то болталась. Он успел рассказать увлекательнейшие подробности своей биографии. Мать у него француженка, а отец грузин. Если гид начинает со своей биографии, можешь не сомневаться – именно эту тему он станет развивать и дальше. Причем экскурсанты обычно любят это больше, чем рассказы о музеях. Советую тебе смириться.

– Смирилась, – кивнула я. – Ладно Алекс, а Лидия с чего прицепилась ко мне на пустом месте? Что я ей сделала?

– Ты что, действительно не понимаешь? – удивилась моя подруга. – Похоже, ты все-таки научилась отключать мозги. Я могу только во время медитации, и то с трудом, а ты запросто. Как тебе удается?

– Я блондинка, – скромно объяснила я.

– Вот именно! – неодобрительно согласилась Настя. – Ты обратила внимание на интересный факт? Ты несешь такую же ахинею, как и раньше, а результат совершенно иной. То, на что раньше мужчины обижались, теперь их смешит.

Решив не обижаться на ахинею, я задумалась. Да, пожалуй. Мне вспомнился замечательный рассказ Моэма про даму, приехавшую из провинции и покорившую Лондон. У нее была привычка говорить правду, а окружающие воспринимали ее слова как замечательную шутку. Нечто подобное происходило теперь со мной, и это нравилось мне куда больше, чем обиды. Только при чем тут Лидия?

– Притом что она нацелилась заполучить Сергея, это видно невооруженным глазом. А тот пялится на тебя.

– Серьезно? – удивилась я. – Я не заметила. Хотя…

– Что – хотя?

– Я сейчас шла через кафе, и он действительно на меня пялился. Однако моя поощрительная улыбка его отпугнула. Еще бы – после рассказа Лидии о коварных юных девах в розовых футболках. Побоялся, что я разорю его, потребовав чашку кофе…

Вскоре стали возвращаться соседи. Едва автобус тронулся, Алекс принялся развлекать нас анекдотами из жизни поляков, а иногда из собственной. В одиннадцать вечера мы, наконец, остановились у мотеля. Я привычно схватила мешок с мусором (как он мог снова набиться, мы ведь ничего больше не ели?) и вышла из автобуса.

Мы с Настей получили ключи от номера последними. Открыв в нетерпении дверь (уж очень хотелось помыться и завалиться спать), мы рысью рванули к кровати. К сожалению, к одной и той же, ибо другой не было. Или была? Почти все пространство нашей маленькой комнатки занимала широченная кровать, над которой сверху громоздилось что-то вроде очень узкого второго яруса.

– Кто тебя дернул за язык с твоим Вермеером? – возмущенно посмотрела на меня Настя. – Говорила я тебе – Алекс отомстит. У остальных небось все нормально. Он специально выбрал для нас такой номер!

Я тем временем обнаружила новую проблему – отсутствие душа. Это окончательно меня подкосило.

– Идем искать Алекса, пусть нас переселит, – решила Настя.

Увы, портье за стойкой не обнаружилось, гида тем более. Правда, я быстро нашла общественный душ, а около него местную пани в халате, объяснившую, что здесь, на первом этаже, дешевые комнаты для семейных пар с ребенком, а нормальное жилье расположено выше. Однако и выше выловить Алекса нам не удалось. Мы мрачно вернулись в номер, я выхватила из чемодана полотенце (повезло еще, что оно у меня было с собой) и ринулась в душ.

Мне тут же полегчало. Помыться после ночи в поезде – великое счастье. В свое тесное жилище я возвратилась почти умиротворенная. Зато Настя продолжала бушевать.