Золото императора династии Цзинь (СИ) - Гусев Анатолий Алексеевич - Страница 25

- Но пинками даже в рай никого загонять нельзя!

- Сразу видно – еврей! – презрительно сказал Домбровский.- Мирная нация. Слабо ты похож на социал-демократов. Ты действительно ближе к социалистам – революционерам.

- Я из Бунда – сказал Левицкий.

- Тогда понятно – сказал Домбровский.- Деньжат соберёте и в землю обетованную.

- Нет. Бунд за настоящую Родину, а не за историческую. Какой нам интерес на Ближнем Востоке. Нам и здесь хорошо. Главное, что бы не смотрели на нас как на пришлых. Мы здесь столетия живём!

- В смысле в Польше и Литве – сказал Ракитенко,- в России вы недавно.

- Ну и не вчера появились – возразил Левицкий.

- Товарищи, не будем отвлекаться – сказал Суздальцев.

- А, что? В принципе обсуждать на данный момент не чего. Надо или организовывать «экс» или идти на поклон к Крабелю. Вам к Крабелю так и так идти. Без него вы золото нелегально за границу не переправите. Я со своей частью добычи и сам справлюсь. Если с Крабелем не удасться, придётся организовывать какой-нибудь «экс». Надеюсь, вы не будете против?

- Не будем – сказал Суздальцев.- Это на революцию, а революция без крови не бывает, что бы товарищ Левицкий не говорил.

- И это верно – согласился эсер, - я вам сейчас кое-что покажу.

Домбровский подошёл к полке, взял оттуда изящный прекрасно вырезанный шар, покрытый цветочным орнаментом, внутри него был ещё один такой же шар, а внутри второго третий шар.

- Вот! Слоновая кость! Умеют черти косоглазые делать! Из цельного куска шарики вырезаны!

Изделие действительно было великолепно.

- Не довёз ваш капитан драгоценную кость до Китая, придётся ему помочь довести.

- Главное до Владивостока её довести – сказал Суздальцев.

- Не без этого – ответил Домбровский.

Пора было прощаться, обсуждать действительно было нечего.

На прощание Домбровский сказал:

- По поводу «экса» я подумаю. Чего зря время терять? Что Краб расщедриться надежды, сказать по правде, мало. Но будем надеяться.

Как только гости ушли, в дом постучали. На улице стояли двое молодых парней, по внешнему виду – рабочие. Домбровский впустил их.

- Видели?

Последовал утвердительный кивок.

- Проследите. И за Пашкой Крабом тоже. Только что бы всё тихо было.

ГЛАВА 7. КОМЕРСАНТ ПАУЛЬ КРАБЕЛЬ.

Встреча Семёна Левицкого и Пауля Крабеля была назначена в ресторане «Москва».

Пауль Крабель, тридцати шести лет, черноволосый, но голубоглазый, коммерсант, деловой человек, немец по национальности, но в Германии ни когда не был. Выглядел он очень импозантно. Впрочем, Семён Левицкий внешне от него мало отличался и тоже выглядел представительно. Принял Крабель Левицкого в отдельном кабинете ресторана.

- Здравствуйте, здравствуйте, господин Левицкий – сказал Крабель, приглашая Семёна к прекрасно сервированному столу. - Не ожидал, что вы революционер.

- Ну, это громко сказано – смутился Левицкий.

- Хотелось бы узнать о вас поподробнее, прежде чем приступить к деловым переговорам. Я знаю вас только как господина Левицкого, а хотелось бы более подробно, начиная, естественно с имени.

- Извольте. Левицкий Семён Андреевич.

- Именно Семён и именно Андреевич?

- Не совсем. Шлёма Абрамович. Это важно? Вы ведь тоже не Павел Иванович, как вас тут зовут.

- Всё верно, но надо знать о деловом партнёре как можно больше. Жену можно выбирать кое-как, а делового партнёра надо выбирать очень тщательно. От этого зависит очень много! Жизнь, в том числе и жены, и детей, благополучие твоих работников и многое другое. А имя – что? Мы в России и должны называться по-русски. Наверное, имя Шлёма и есть Семён?

- Нет. Семён, это Шимон, а Шлёма, это по-русски Соломон. Но вы правы: мы в России и должны называться по-русски. А по-русски, что Шлёма, что Соломон, имя всё равно еврейское и режет русское ухо, русские своих детей редко Соломонами называют. А Семён, хотя и еврейское имя, но привычное для русского уха, как Иван. Поэтому я Семён.

- Соломон, это мудрейший еврейский царь. Это имя вас обязывает.

- Спасибо. Постораюсь оправдать – с иронией в голосе сказал Семён.

- Зря иронизируете – знания, это есть деньги! А мудрость в делах – золото!

- Это правильно, но и я о вас имею мало знания.

- Спрашивайте. Я же непротив. Вы ешьте, ешьте. Здесь же накрыто на двоих.

- Спасибо. С удовольствием. О вас ходит много всяких слухов.

- Не всем слухам надо верить. Но многое, правда. Не все мои действия законны. То есть в купцы даже третьей гильдии меня бы не приняли – появились бы сомнения о честном происхождении капитала. Впрочем, я туда и не стремлюсь, к тому же я поданный другого государства, такого же дерьмового, как и это.

- Вы имеете ввиду Северо-Американские Соединенные Штаты?

- Разумеется. В отличие от вас, я хочу после войны переселиться на свою историческую родину, в Германию. Отсюда все мои не совсем законные действия, как в Штатах, так и в России. Зачем мне платить налоги врагам моей будущей родины?

- Это имеет логику.

- Да. Я рад, что вы меня понимаете. Хочется скопить как можно больше денег.

- У вас мало денег? – удивлённо воскликнул Семён.

- Нет, денег, конечно, хватает, но хотелось бы в Германии создать какое-нибудь производство. А это дорогое удовольствие. Но производство – это всегда надёжно. Что бы ни случилось. Мои предки пришли в Россию ещё при Екатерине Великой. Мой дед разбогател во время золотой лихорадки в Калифорнии. Нет, он не добывал золото. Он из Русской Америки, с Аляски, возил лёд. Да, да, лёд! В Калифорнии очень жарко. Лёд шёл на ура. А бабка была русская, торговала пирожками, кормила старателей. От этого союза родился мой отец и приличный капитал. От сюда и связи, как в Америке, так и в России. Теперь хотелось услышать вашу правдивую историю, Шлёма Абрамович. Как вы сюда попали?

- Случайно.

- Случайностей, как правило, бывает мало. Обычно к чему стремишься, то и случается.

Левицкий пожал плечами и посмотрел на бутылку французского шампанского «Вдова Клико» в ведёрке со льдом:

- Я сын сапожника из Кишинёва. Имеются ещё сёстры и братья. Как-то не хотелось всю жизнь провести в подвале с молотком в руке и гвоздями во рту, чинить чью-то старую обувку. Учился. Потом мы с сестрой увлеклись революционными идеями, захотели всему международному пролетариату вообще и еврейскому в частности, принести свободу. В результате попали сюда.

- Мне кажется, что вас интересует больше личное благополучие, чем благополучие всех евреев, не говоря уж о международном пролетариате.

- Нет, вы не правы! Должна же быть какая-то справедливость для всех! – с жаром возразил Левицкий. - В том числе и для евреев!

- Должна - спокойно сказал Крабель. - Справедливость должна быть, но не равенство. Один трудолюбивый, другой ленивый, один умный, другой глупец и всем воздастся поровну? Нет уж, увольте! Откуда здесь может быть равенство? Или вы хотите работать от зари до зари, а кто-то в это время будет отдыхать, а результаты вашего труда вы поделите поровну? Это справедливо?

- Нет

- Вот и подумайте. Справедливость, это когда умный и трудолюбивый получает больше, чем глупый и ленивый.

- Это имеет быть правдой.

- Да. Контрабандой, каким образом занялись?

- Это Бунд поручил.

- Бунд по-немецки союз.

- Да. По-русски - Всеобщий Еврейский Рабочий Союз в Литве, Польше и России. По общим идеям, очень близкий к РСДРП, если вы слышали о такой партии.

- Краем уха. Социалисты – революционеры больше на слуху. Понятно, глупо бы было не заняться контрабандой, живя рядом с границей империи. Причём на её задворках. К рукам что-то прилипает?

- Только с разрешения Бунда.

- Значить, вы честный?

- Да.

- Это меня радует, как возможного партнёра. Хорошо. Выкладывайте, что у вас за дело ко мне. Кстати, я слышал, что ваш язык похож на немецкий язык?