Т. 08 Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 3

И двинулся дальше, опираясь на трость. Мистер Дженкинс, в прошлом инженер-электрик, был человеком спокойным и молчаливым. Своего отца Арт не помнил; отец же Морри был жив, но имел совершенно иной характер. Мистер Абрамс управлял своим большим, шумным, многодетным семейством, сочетая громкий голос и щедрую, любящую натуру, которой хватало на всех. Запыхавшийся Росс вернулся и полез было за руль, но отец прогнал его на пассажирское сиденье.

— Нет уж, благодарю покорно. Я хотел бы в целости и сохранности добраться до места.

Всю дорогу они молчали. Потом мистер Дженкинс оставил мальчиков в вестибюле больницы и велел ждать.

— Что он задумал? — спросил Морри.

— Понятия не имею. Но уверен, что он поступит справедливо.

— Вот этого я и боялся, — ответил Морри. — Но сейчас нам нужна не справедливость, а сочувствие.

— Главное, чтобы дядя Дон оказался в порядке, — подал голос Арт.

— Чего? О, прости, Арт. Ты прав. Мы совсем позабыли о тебе. Самое важное, чтобы твой дядя поправился.

— Честно говоря, пока я не узнал его, я больше думал о том, что матери придется выплачивать возмещение за увечья.

— Поменьше вспоминай об этом, — посоветовал Росс. — Человеку свойственно думать, в первую очередь, о собственных передрягах. Мой отец говорит, что главное — то, как ты поступаешь, а не то, что ты при этом думаешь. Для твоего дяди мы сделали все, что было в наших силах.

— Это «все» состояло в основном из того, что его не трогали до прибытия врача, — напомнил Морри.

— Как раз это и было нужно.

— Да, — согласился Арт, — только я не согласен с тобой, Росс, насчет того, что можно думать все, что угодно, если действуешь правильно. Мне кажется, дурные мысли могут быть ничем не лучше дурных поступков.

— Тише, тише. Вот как по-твоему, человек, который совершает отважный поступок, а сам перепуган до смерти, он смелее, чем тот, который делает то же самое, но не боится?

— Он менее… нет, он более… Тьфу, ты все запутал. Это же совсем разные вещи.

— Может, оно и так. Ладно, давай не будем об этом.

Они помолчали, потом Морри сказал:

— Дай Бог дяде Дону здоровья.

Мистер Дженкинс принес добрые вести.

— Ну, парни, считайте, что вам повезло. Сделали рентген, и оказалось, что череп не поврежден. Когда зашивали рану, пациент очнулся. Я поговорил с ним, и он сказал, что не намерен сдирать с вас скальпы в счет возмещения убытков, — он улыбнулся.

— Можно мне к нему? — спросил Арт.

— Пока нельзя. Ему сделали укол, и он уснул. Я уже позвонил твоей матери, Арт.

— Правда? Спасибо, сэр!

— Она ждет. Мы подбросим тебя до дома.

Звонок мистера Дженкинса облегчил Арту объяснения. В сущности, она и мысли не допускала, что ее ребенок способен на что-либо дурное. Отец Росса успокоил ее, рассказал, что случилось с ее сыном, и объяснил, в каком состоянии пребывает ее брат. У Морри все прошло еще спокойнее. Узнав, что прохожий отделался пустяковыми ранениями, мистер Абрамс лишь пожал плечами:

— Ну и что? Для таких дел у нас имеются адвокаты. При жаловании полдоллара в неделю тебе понадобится лет пятьсот, чтобы расплатиться за ущерб. А теперь марш в постель.

— Да, папа.

Наутро юноши позвонили в госпиталь и, узнав, что ночью доктор Каргрейвз спал спокойно, отправились на полигон. Было решено навестить раненого после обеда, а сейчас заняться осмотром взорвавшегося «Звездного штурма-5». Первым делом следовало найти все обломки и, разобрав их на составные части, постараться понять, что же произошло. В этом могла бы очень помочь отснятая Артом пленка, но она еще не была проявлена. Сборка обломков была в самом разгаре, когда они услышали от ворот чей-то свист и крик:

— Эй! Кто-нибудь дома?

— Идем! — откликнулся Росс.

Они обошли стену и увидели в воротах высокого плечистого мужчину, столь моложавого и подвижного, что повязка на его голове выглядела прямо-таки несуразно. Это впечатление подчеркивалось дружелюбным выражением его лица.

— Дядя Дон! — воскликнул Арт и бросился ему навстречу.

— Привет, — сказал мужчина. — Так, я полагаю, что ты — Арт. Ты повзрослел, но не очень изменился, — они обменялись рукопожатием.

— Зачем вы поднялись с постели? Вам нужно лежать!

— Только не мне, — заявил дядя. — Я здоров и в доказательство тому удрал из больницы. Познакомь меня с остальными террористами.

— О, простите! Дядя Дон, это — Моррис Абрамс, а это — Росс Дженкинс. Ребята, это — доктор Каргрейвз.

— Как поживаете, сэр?

— Рады с вами познакомиться, доктор.

— Взаимно, — Каргрейвз шагнул было в ворота, но потом остановился. — Вы точно знаете, что здесь не заминировано?

— Мы все очень сожалеем, доктор. — Росс помрачнел. — Я и сейчас не пойму, как это могло случиться: ведь ворота защищены стенкой.

— Стукнуло рикошетом. Забудьте об этом. Ничего страшного не произошло. Лишился клочка кожи да капли крови, и все. Обрати я внимание на предупреждающий знак, и все это осталось бы при мне.

— А как вы попали сюда?

— Резонный вопрос. Меня ведь не приглашали, верно?

— Я не то имел в виду…

— Но я должен объясниться. В общем, вчера, когда я приехал в город, мне уже было известно о клубе «Галилей»: мать Арта обмолвилась о нем в письме. И когда сестра сказала мне, куда ушел Арт и что он собирается делать, я двинул следом в надежде понаблюдать за испытанием. Ваша служанка указала мне дорогу.

— Вы хотите сказать, что пришли сюда посмотреть на наши детские забавы?

— Да, конечно. Меня очень интересуют ракеты.

— Понятно. Но нам, в сущности, нечего вам показать. Ведь мы работали с маленькими моделями.

— Новая модель — это всегда любопытно, а какого она размера и кто ее сделал — совсем не важно, — серьезно произнес Каргрейвз, — и я хочу взглянуть на вашу работу. Можно?

— Конечно, сэр. Это для нас большая честь.

Росс повел гостя осматривать полигон. Морри помогал объяснять, и Арт изредка вставлял слово. Его лицо раскраснелось от радости: ведь это был его дядя, один из великих мира сего, пионер Атомной эры. Они показали гостю стенд и панель управления. Доктор выказал нешуточный интерес и выразил сожаление по поводу аварии «Звездного штурма». Если говорить правду, увиденное произвело на него сильное впечатление. Американские мальчишки любят возиться со всевозможными механизмами, начиная с будильников и кончая ветхими автомобилями. Но привычка планировать исследования и вести записи, без которых невозможна серьезная научная работа, не столь распространена. У троих друзей было самое примитивное оборудование, они располагали весьма ограниченными средствами, но сам подход к делу был безупречен, и ученый понял это с первого взгляда. Стальные зеркала, призванные отбрасывать лучи осветителей поверх стены, удивили его.

— К чему так уж беречь лампы прожекторов? — спросил он. — Ведь лампы дешевле нержавейки.

— Зеркала достались нам даром, — объяснил Росс, — а за лампы пришлось бы выкладывать наличные.

Каргрейвз хмыкнул.

— Веская причина. Что ж, ребята, я вижу, что у вас получилась самая настоящая экспериментальная установка. Жалею, что не успел осмотреть ракету до того, как она взорвалась.

— То, что мы мастерим, — робко сказал Росс, — не идет ни в какое сравнение с беспилотными транспортными ракетами, хотя бы почтовыми. Но мы хотели бы сконструировать что-нибудь стоящее и получить приз на конкурсе для школьников.

— А вы уже участвовали в нем?

— Пока нет. Правда, весь наш класс участвовал в прошлом году в конкурсе для новичков. Ничего особенного, обычная пороховая ракета. Но это нас здорово подстегнуло, ведь мы все просто помешаны на ракетах с тех пор, как себя помним.

— Между прочим, многие органы управления выполнены на высоком уровне. Вы их сами сделали или достали готовые?

— О, нет! Мы их сделали сами в школьной мастерской. В ней можно работать после уроков с разрешения мастера.