Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Избранные произведения. В.2-х томах. Т. 1. Стихотворения. Песни

Доризо Николай Константинович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Избранные произведения. В.2-х томах. Т. 1. Стихотворения. Песни - Доризо Николай Константинович - Страница 32

Изменить размер шрифта:

ПРОХОЖИЙ

Закрыта наглухо калитка.

Стучу наотмашь —

Никого.

Хозяйка дома,

Как улитка,

Вдруг показалась из него.

«Вы кто такой?

К кому идете?»

В ее глазах вопрос немой.

Я крикнул ей:

— Не узнаете?

К кому?

К себе!

Куда?

Домой!

Не верите?

Откройте двери,

Вот там окошко в потолке.

Пять балок,

Можете проверить —

Их ровно пять

На чердаке.

В саду лопух цветет по-царски.

Здесь все обычное для вас.

А я

сквозь стекла

той терраски

Увидел

солнце

в первый раз. —

Где он,

тот мир родного крова,

Начало всех моих начал!..

Нет!

Не сказал я ей ни слова,

Я в дом родной не постучал.

Забор, сиренью сплошь обросший,

За ним не видно ничего.

Но все стоит,

стоит

прохожий

У дома детства своего.

1963

«Мой город, снова на путях…»

Мой город,

снова на путях

Увидеть бы его,

Хоть день,

но побывать в гостях

У детства своего.

Войти в прохладный дворик вновь

По тропке из камней,

Чтоб после ливня,

как морковь,

Был свеж кирпич на ней.

Чтоб я с волненьем постучал

В тот дом далеких дней.

Чтоб где-то угольщик кричал:

«Углей!.. Кому углей!»

Туда не ходят поезда —

В даль детских тех времен.

Из видов транспорта

туда

Доходит только сон.

1961

«Мой критик, пишешь ты сердито…»

Мой критик, пишешь ты сердито,

Хотя, быть может, и умно.

В твоих статьях порою скрыто

Рациональное зерно.

Но тон казенного приказа

Своею строгостью крутой

Меня отпугивает сразу

От справедливой правды той,

Подумай, критик мой, о тоне,

Чтоб я с тобой был заодно,

Чтоб я клевал с твоей ладони

Рациональное зерно.

1956

«Один мудрец эпохи Возрожденья…»

Один мудрец эпохи Возрожденья,

Алхимик или древний кибернетик,

Решил создать живого человека —

Железное подобие свое.

И создал он такого человека,

Который мог

слагать стихи и песни,

В секунду отыскать любую рифму!

В расчете четок,

в логике железен,

Не сочинял он,

а печатал сразу

Критические точные статьи.

Он даже мог

шутить и улыбаться!

Но только не умел он одного —

Он не умел дерзать

и ошибаться,

Беспомощно

не мог он ошибаться.

— Нет! Не живой ты! —

закричал ученый.

И он разбил в отчаянье машину,

Как жалкое подобие свое.

1963

«Год юности — транжира…»

Год юности —

Транжира,

Мот

И франт,

Мой собутыльник,

Дням

Не знавший счету.

Теперь мой год —

Старик официант,

Он счет

Кладет на стол —

За все

Плати по счету!

А я,

Я старше Пушкина,

Заметь.

И вот живу,

Смотрю в глаза России…

Как я решился жить,

Когда долги такие?

Решиться жить

Трудней,

Чем умереть.

1965

«Не для певиц в нарядных позах…»

Не для певиц

в нарядных позах,

Поющих

словно соловьи, —

Хочу

писать

для безголосых,

Они

Шаляпины

мои!

Певицы

простирают руки,

Платки привычно достают,

Но их заученные звуки

Как будто нам

без них поют.

Поют певицы в томных позах,

Как бы заводят патефон.

Хочу

писать

для безголосых,

Сам

безголосым

я рожден!

И мне

на этой перекличке

Имен,

ансамблей

и эстрад

Милее

в поздней электричке

Гармошка шалая в сто крат!

Хочу

писать

для безголосых,

Пускай

они

меня поют.

В рыбачьих

северных морозах

Пусть создают себе уют.

Когда о щеки жарко трется

Норд-ост

небритою щекой,

Пускай строка моя поется, —

Она

как спичка под рукой!

Пускай в поселке

за буранами,

Придя

по зову огонька,

Звенит

на празднике

стаканами

Моя душа,

моя строка.

Тяжелорукие

и рослые

Поднимут песню —

не прольют…

Запели б только безголосые,

А вокалисты подпоют!

1961