Одинокий демон. Тетралогия (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 113

– Клятву на верность империи и императору лично. Все маги приносят клятву. Это обязательно для всех! А что вы так насторожились?

Чего я насторожился? Клясться не люблю, вот чего, подумал про себя я и принялся объяснять свою реакцию:

– Просто… а как я потом домой вернусь? Тогда получится, что дома я стану иностранцем!

– Ну не знаю, – развел руками Виллорт, – это уж вам решать! Однако, замечу, эта проблема будет потом. А сейчас у вас – другие проблемы. И решать их нужно сейчас! Будут другие проблемы – будете их решать, но в свое время. Вы меня понимаете? Надеюсь, принятие подданства империи не выглядит в ваших глазах как предательство? Наши страны даже не знакомы. Тут и предаватьто нечего!

Здравая позиция, подумал я, согласен. И похоже, от принесения клятвы мне в данном случае не отвертеться. А ситуация с ней совершенно понятная. Никто не будет пестовать таких опасных личностей, как маги, просто «из любви к искусству». Это совершенно не те ребята, которым можно позволить свободно мотаться по стране и творить, что им взбредет в голову. Эдак можно очень быстро с трона улететь. Или вместе с троном… Или зажариться на троне… Много чего может произойти неприятного. А что там, интересно, в этой клятве понаписано?

– А у вас есть ее текст? – поинтересовался я.

Виллорт фыркнул:

– Знаете, Эриадор, отправляясь в пустоши, я никак не предполагал, что займусь набором студентовиностранцев. Поэтому свиток с текстом присяги я не захватил. Могу, однако, только сказать, что в нем совершенно обычный, стандартный договор. Мы – императору, он – нам. Ничего такого, жутко ограничивающего свободу и ущемляющего в правах, там нет. Вы же поймите! Текст ведь писался с участием магов. Там все выверено, обговорено… Кому нужны лишние обязанности и проблемы?

– Угу, – кивнул головой я.

– А вы осторожный молодой человек, – вступил в разговор после замолчавшего Виллорта Римар, – очень отрадно это видеть. Молодые маги часто ведут себя настолько безрассудно – что порой просто диву даешься! Запомните, юноша! Осторожность – одна из главнейших добродетелей мага!

Римар нравоучительно поднял вверх указательный палец.

Станешь тут осторожным, скривился я про себя, вспоминая свои недавние приключения. Зубастые кого угодно осторожности научат!

Короче, я дал себя уговорить. Маги производили впечатление нормальных ребят. Ошейник сразу сняли. Без всяких дополнительных условий. Сняли, и все! Если откровенно, я бы все отдал за этот проклятый ошейник, если бы дело дошло до торга. Не, ничего не попросили. Понравилось мне это.

Ладно, поприкидываемся студентом, подумал я тогда, не впервой.

Больше ничего такого в Этории за дни отъезда не произошло. Окромя, пожалуй, еще разговора с тетушкой Эстой. Буквально перед самым отбытием в комнату, где мы сидели, завалилась начальница тайной стражи Морхейма.

– Добрый день, господа! – лучезарно улыбаясь, поздоровалась она со всеми.

Судя по твоему внутреннему эмоциональному состоянию, не такой уж он и добрый, подумал я, «посочувствовав» ей. Чтото ты не очень радостна.

– Получила вашу записку об отъезде, – между тем продолжила Эста, обращаясь к Виллорту, – решила зайти попрощаться лично.

– Это очень мило с вашей стороны, – ответил тот, делая легкий полупоклон, – премного вам благодарны и признательны!

– Благодарю вас, – сказала Эста, делая поклон гораздо нииже, чем маг, – было очень отрадно видеть вас у себя. Надеюсь, ваше пребывание тут для вас было столь же приятным, как и для нас, и у вас нет никаких претензий или обид?

– Что вы, госпожа Эстела! Наше пребывание тут было просто восхитительным! Никаких претензий. Мы полностью удовлетворены. Скажу более! Нам удалось тут встретить талантливого юношу, у которого есть все задатки, чтобы стать известным магом. Он едет с нами в столицу. Поступать в университет. – Виллорт указал на меня.

Эста перевела на меня взгляд и поперхнулась.

Чего кхекаешь, зубастая? Не нравлюсь? Обманкито на мне ведь нет! Все, что чувствую, – прямиком в эфир прет. Ладно, зря, конечно. Не нужно было светиться, но уже поздно.

– У меня есть претензии… – тихо, но четко сказал я, чувствуя поднимающуюся во мне волну ненависти.

В комнате мгновенно наступила напряженная тишина. Все уставились на меня, ожидая продолжения.

– У меня претензии… – снова повторил я, вынуждая Эсту к разговору.

– О каких претензиях идет речь? – выпрямляя спину и разворачивая плечи, спросила та.

– Давайте не будем… – спокойно сказал я, наклоняя голову и глядя на нее изпод бровей, – все прекрасно знают, о чем идет речь.

– Мм… И… вы желаете получить компенсацию? За неудобства? – после нескольких секунд обдумывания спросила она.

– Компенсацию? – удивился я.

– Да. Скажем… сорок золотых монет.

Херрассе тетка зажигает! Откупиться она решила! Деньгами! Ха! Я с вас клыками брать буду, кошки драные! На ожерелья. Или ушами… ладно, поговорим!

– Пять, – сказал я.

– Что пять? – непонимающе переспросила та.

– Пять миллионов золотых монет, – заявил я, – и я подумаю, смогу ли я забрать назад свои претензии.

– Пять миллионов?! – задохнулась варга от озвученной мною суммы. – Это за что такое?

– За похищение, за связанные руки, за насмешки, за издевательства, за побои, за треснувшие ребра и прокушенную руку, за ошейник, за натертую им шею, за мою дворянскую гордость, за мою девственность, наконец!

– Девственность… – обалдело переспросила Эста, – а что с ней?

– Она потеряна, – лаконично ответил я.

– Ну… и… что же в этом… Молодые люди вроде бы никогда не против… – продолжала не понимать она.

– Да? Не против? Если молодую девушку против ее желания – так это преступление, а если то же самое проделать с парнем – так это для него приключение, так, что ли, повашему? Я может, мечтал о первой любви, о стихах, о робких поцелуях под звездами… а здесь все это у меня украли! Сразу в постель! Да еще напоили какойто дрянью! Вы, можно сказать, первую любовь у меня украли! Все самые чистые и нежные чувства, которые бывают только раз в жизни! Грязными лапами… И за все про все вы мне предлагаете сорок монет?

У Эстелы был вид кошки, которую от прикосновения к обычной мышке неожиданно трахнуло током. Но оправилась она быстро. Должность обязывала…

– Вы… чтото такое говорите… – начала она, – необычное… для меня. Но я так поняла, что ваши потери гораздо ощутимее, чем я думала. Скажем… двести пятьдесят?

– Шесть, – сказал я.

Эста несколько мгновений, прищурясь, смотрела на меня.

– Миллионов? – уточнила она.

– Угу, – подтвердил я.

– Судя по выросшей цене, договариваться вы не желаете? – сделала вывод Эстела.

– Почему же, – пожал я плечами, – я назвал сумму. А уж в ваших руках решение – принять ее или обзавестись новым врагом…

– Врагом? – хмыкнула та. – Я вижу, что ты оочень большого мнения о себе!

– Все течет, все меняется, – спокойно сказал я, глядя ей в глаза. – Если сегодня у меня нет клыков и я не умею кусаться, это совсем не значит, что то же самое будет и завтра. Я еду поступать в университет. Думаю, что после его окончания кусаться я научусь. И пребольно.

Я широко оскалился, не отрывая взгляда от ее глаз.

– Вот как? Только не забудь, до окончания университета нужно еще дожить, – оскалилась мне в ответ Эста.

– Спасибо за напоминание, – кивнул я, – я постараюсь.

– Нуну, старайся. Посмотрим, как это у тебя получится…

На этой оптимистичной ноте мы с ней и закончили разговор.

– Зря вы так, – выговаривал потом мне Римар, – не нужно было так резко. Хотите с ними поквитаться, так закончили бы университет, а потом бы уж и предъявляли претензии. А так… очень самоуверенно. Извините, но помальчишески! Безрассудно.

Мда… это я погорячился, согласился я с ним тогда, несолидно вышло. Да ладно! Пусть боятся! Хехе… Только по улицам теперь, похоже, лучше не ходить… Пока магию не верну… Кошки драные…

Я вздохнул, вспоминая этот разговор. Меня поддержала лошадь, тоже глубоко вздохнув.