Один из миллионов (СИ) - Кельн Яна - Страница 28

Парень встал и подошел к Саше вплотную со спины, облизал сладкие губы и замер, дыша через раз. Любимый человек так близко, еще меленький шаг и он сможет прижаться к нему всем телом. Но сделать этот шаг Дима боялся еще больше, чем признаться Саше в своих чувствах.

- Что если хочу? – брюнет резко развернулся и столкнулся со стальными глазами.

- Вот что, - выдохнул Дима уже в Сашины приоткрытые губы, а в следующий миг сократил разделяющее их расстояние.

Он прижался к Сашиным губам, провел языком по нижней, втянул ее в рот и слегка сжал зубами. Саша весь сжался, стиснул кулаки, но не отталкивал парня и не отстранялся сам. Ему было любопытно и приятно, черт возьми, от прикосновения губ друга не тошнило, он не вызывали гадливости, более того, хотелось продолжить. И Саша поддался своим желаниям, приоткрыл рот, чем Дима незамедлительно воспользовался, проникая кончиком языка внутрь, провел по ровным белым зубам, углубил поцелуй, коснулся неба, а затем и Сашиного языка, приглашая присоединиться к игре. Саша сделал и это шаг, больше не думая ни о чем. Руки взлетели вверх, оплетая шею блондина, поглаживая короткие волосы на затылке. Поцелуй в итоге вышел горячим и страстным настолько, что Саша сам испугался запретного возбуждения, прокатывающегося мягкими бархатными волнами по телу. Губы Димы были сладкие от фрукта, дыхание горячим, от тела исходил еще более дикий жар. Казалось, что он что-то сжигает внутри, заставляет все пылать диким, ревущим и яростным пламенем.

- Твою мать, - шепотом выругался Саша, отступая на шаг и разрывая этот нереальный, неправильный поцелуй.

- Противно? – зло и как-то по-детски обиженно спросил Дима.

- В том и дело, что нет, - Саша развернулся и направился к выходу из парка, надеясь каждой частью своей души, что Дима не последует за ним.

Брюнет вылетел из парка, направляясь в сторону брошенной машины. Сейчас он сядет за руль, поедет домой, прочь от незваных ощущений, прочь от воспоминаний. Ничего не было. Не было поцелуя, не было возбуждения, не было тепла, исходящего от Диминых губ, не было его языка во рту, не было Сашиных рук, оплетающих крепкую шею, не было сильного тела, прижимающего его к себе. Не было пресловутых бабочек в животе, размахивающих своими гигантскими крыльями и разгоняющих сладкую патоку желания по всему телу, не было сбившегося дыхания и желания раствориться в этом блондинистом парне. Не было НИЧЕГО.

Пискнула сигнализация, хлопнула дверца дорогой иномарки, и машина сорвалась с места, подрезая ярко-красную малолитражку, взвизгнули тормоза, машина замерла на светофоре, но ее водитель никак не мог успокоиться и восстановить свое дыхание. Саша постоянно облизывал губы, он сам не знал, зачем это делал, для того, чтобы еще больше распробовать вкус Димы или же слизать остатки этого бесшабашного поцелуя. Господи, почему так дрожат руки? Почему дрожат ноги, грозя соскочить с плоских черных педалей? Почему дрожит все тело, а сердце никак не может биться в нормальном и привычном для него ритме?

Тишину салона разорвала настойчивая мелодия телефона. Саша перевел взгляд на аппарат. Так и есть звонил Дима. Парень врубил музыку, заставляя колонки хрипеть и захлебываться от высокой громкости. Все, для того, чтобы не слышать настойчивую трель. Саша подъехал к дому, припарковался на единственном свободном месте, выключил музыку и вытащил ключ-карту из замка зажигания, а телефон все звонил, прерываясь только на короткое мгновение, чтобы затем вновь разорвать тишину. Дима настойчив, как всегда.

- Да? – коротко и четко, чтобы дать понять собеседнику, что его не рады слышать.

- Саш, забудь, ничего не было, - произнес Дима хриплым голосом, наполненный такой смесью эмоций, что Саша не мог разобрать ни одной.

- Уже забыл, - сердце, наконец, перестало стучать в ушах, разрывая перепонки.

Знал бы Саша, как дались блондину эти слова, то, возможно, отказался бы от принятого решения выкинуть их поцелуй из жизни, как ненужный мусор.

Раз за разом набирая номер друга, Дима продолжал сидеть на той самой лавочке, ломая свою сущность, переступая через все мечты и желания, кроша кости своей любви, которая еще и не начинала жить, но уже была обречена на смерть, мучительную и долгую. Одна рука блондина держала телефон, держа его возле уха, чтобы слушать методичные гудки, вторая же сжимала древо лавочки до такой степени, что оно крошилось в руках, впиваясь занозами в ухоженную гладкую кожу.

- Дим, прости это я идиот, - Саша откинул голову на кожаное сиденье, - дурной пример – он заразительный. А Глеб, Глеб не самый лучший образчик для подражания.

- Ок, Саш, прожевали, проглотили, переварили, - Дима старался улыбаться и добавлять в голос нотки веселья и шутки, но получалось плохо. Он не знал, понимал ли Саша его интонацию, но с трудом боролся с собой, чтобы не вывалить на парня всю правду со злости и обиды, цветущие у него в душе прекрасными лилиями.

- Увидимся на выходных, - произнес Сладков и сбросил вызов.

Главное не думать, запретить себе возвращаться к тем чувствам и ощущениям, что он испытал при этом поцелуе.

***

- М-м-м, Глеб, ты хочешь чай или кофе? – спросил Миша, пристально глядя на своего парня, сидящего на его кровати.

- Нет, Миш, иди сюда, - мальчик протянул к нему обе руки.

Миша подошел, оперся на колено между ног Глеба, наклонился и коснулся сладких, манящих губок. Глеб же не хотел терять ни минуты, физически ощущая, как свободное время уходит сквозь пальцы. Мальчик быстро обвил руками шею и потянул Мишу на себя, падая на спину, на кровать. Миша только усмехнулся и увеличил напор, проскальзывая языком в сладкий ротик, гладя руками извивающееся тело. Глеб выгнулся и простонал, требуя еще более настойчивой ласки.

- Миш, хочу, не могу ждать, - выдохнул он, закидывая ноги за спину парня, и переплетая их, чтобы удержать парня на себе.

- Глеб, ты портишь весь момент своей торопливостью.

- Миш, пожалуйста, - Глеб распахнул синие глаза.

Парень рассмеялся, отстранил от себя цепкие ручки, подцепил край футболки и рывком оголил торс, затем настала очередь джинс, их Миша стащил вместе с нижним бельем, услаждая свой взгляд видом обнаженного мальчика. Его бурно вздымающейся грудью, плоским животом, с напрягшимися мышцами, стройными длинными ногами и прижимающимся к животу твердым членом, тонким, но длинным, головка доставала практически до пупка, пачкая белую кожу прозрачной смазкой.

- Глеб, ты восхитительный! - прошептал парень и наклонился, чтобы лизнуть сосок.

За ним следующий, Миша втянул упругую горошинку в рот и слегка пососал, вырывая нетерпеливый стон. Парень проложил мокрую дорожку по животу, лизнул головку, размазывая во рту вкус Глеба.

- Невероятный, - снова похвалил он, прежде, чем взять его плоть в рот.

Глеб застонал и выгнулся навстречу жаркому рту, стараясь погрузиться еще глубже. Руки комкали тонкое покрывало, сминая мягкую ткань.