Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Новый Орлеан - Мэтьюз Клейтон Хартли - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

— А за что мы их арестуем?

— Ну, сообразите что-нибудь. Придумайте какое-нибудь обвинение — любое, лишь бы придержать их до окончания парада. А потом отпустите, и все дела.

Уверен, мистер Фейн будет вам очень благодарен, а он, знаете ли, человек очень щедрый.

Джим Боб барабанил пальцами по столешнице, не сводя глаз с сидящего напротив собеседника. Лофтин, приближающийся к сорока и начинающий заметно полнеть, был среднего роста, с лоснящимся розовым лицом, отекшим от обильной выпивки и вкусной закуски, его пухлые ярко-красные губы были навсегда сложены в улыбку, которая никогда не касалась карих глаз, столь же выразительных, как пластмассовые пуговицы. Шевелюра у него была настолько темной и густой, что Джим Боб сразу же заподозрил шиньон.

Ловкий, изворотливый, скользкий какой-то, мошенник, в общем, судя по всему.

Хуже того, он был уроженцем севера США, то есть чертовым янки.

Джим Боб проговорил, тщательно выбирая слова:

— Не знаю, какой у вас опыт общения с полицией в других городах, мистер Лофтин, но у нас, в Новом Орлеане, так не делается. Во всяком случае, я лично так никогда не поступаю! Черномазых я недолюбливаю, считаю, что их всех нужно отправить назад в Африку. Но обвинений против них я не фабрикую. И более того, терпеть не могу, когда мне предлагают взятки! — Джим Боб шлепнул по столу ладонью, резкий звук напомнил пистолетный выстрел.

Щеки Лофтина побагровели.

— Да я совсем не это имел в виду!

— А мне показалось, что именно это, — возразил Джим Боб и через секунду перешел на примирительный тон:

— Арест тех заводил, каких мы сможем достать, нам ничего не даст. Главная фигура у них Эбон, а он неуловим, как призрак. Пока он на свободе, мы можем забить камеры его людьми, а демонстрация все равно состоится.

— Эбон? Это еще кто?

— Один черномазый. Родители нарекли его Линкольном Карвером, но сам он называет себя Эбоном.

Умен, крепкий орешек. Вот он и есть Лига. Он сколотил ее и правит там, как какой-нибудь генерал. А без него никакой Лиги бы и не было. Отслужил во Вьетнаме, набрался там всякой военной премудрости. — Джим Боб, видимо, и сам не подозревал, что в голосе его зазвучали уважительные, если не восхищенные нотки. — Эбон начал было учиться на адвоката. Но колледж бросил для того, чтобы организовать эту свою чертову Лигу. Хотя он и адвокатом стал бы отличным, будьте уверены. А вот футболистом он действительно был отменным — когда играл у себя в Беркли, в Калифорнии. Сейчас девяносто процентов черномазых Нового Орлеана убеждены, что каждый день до завтрака он беседует с Господом Богом.

— Вы говорите, так, словно восхищаетесь этим типом.

Джим Боб удивленно и даже немного испуганно откинулся на спинку стула.

— А что, может быть, в каком-то смысле и так. И хотя он у меня в печенках сидит, смутьян, сукин сын этакий, не уважать его нельзя.

— Но ведь такой тип наверняка должен так или иначе допускать нарушения закона.

— Не отрицаю, но он слишком умен, чтобы попасться. Лично я подозреваю, что он нарушает закон, мистер Лофтин, однако подозревать и доказать — две разные вещи. Да это и не важно. Я ведь уже говорил…

Мы не знаем, где он скрывается.

— Ну что ж, капитан. Сдается, мы с вами все обсудили. — Лофтин вздохнул. — У нас, похоже, будет куча проблем.

— На масленицу всегда так. Слишком много сюда стекается всякого люда. Но мы всегда как-то справляемся.

— Уверен, что вы будете на высоте, капитан. — Лофтин поднялся.

— Будем, — спокойно заверил его Джим Боб.

— Мы еще, конечно, увидимся до парада — Лофтин направился к двери и почти у порога обернулся. — Чуть не забыл… Сегодня у Фейна бал, можно без маскарадного костюма. Вам будут более чем рады, капитан.

«Ах ты, хрен чванливый, — подумал про себя Джим Боб, — излагает так, будто это он утраивает бал и снисходительно приглашает от себя лично…» А вслух произнес:

— Это вы меня приглашаете или Рексфорд Фейн?

Лофтин прикинулся необыкновенно удивленным и даже обиженным подобным предположением.

— Мистер Фейн, конечно. Думал, вы поняли…

— Может, и приду, мистер Лофтин.

Джим Боб сознавал, что получил приглашение не потому, что его жаждали видеть на одном из светских мероприятий Рексфорда Фейна; это была плохо замаскированная взятка полицейскому, которому выпала обязанность обеспечить гладкое прохождение парада Рекса.

Слово «взятка» упорно не шло из головы, хотя в приглашении на бал и нет ничего незаконного.

Джим Боб знал, что его жена, Мэй, была бы вне себя от счастья пойти на бал; приглашение к Фейну в Новом Орлеане расценивалось как верх общественного признания. Фейн был не только одним из самых богатых горожан, но и самым влиятельным. Свидетельством мог служить и тот факт, что он сумел добиться назначения полицейского, в данном случае Джима Боба Форбса, ответственным за обеспечение парада Рекса и, более того, устроить для него временный командный пункт на Кенел-стрит. Самого Джима Боба это не очень-то обрадовало, но он имел опыт работы в отделах по борьбе с наркотиками и проституцией, с карманными ворами, а однажды, еще простым патрульным, был даже включен на время парада в подразделение конной полиции. Так что он был идеальной кандидатурой на упомянутую временную должность.

Джим Боб, устало потягиваясь, тяжело вздохнул.

Достал почерневшую трубку и принялся медленно набивать ее табаком. Говорить ли Мэй, что он сегодня вечером идет на бал к Фейну? Нет, не сюит, решил он. Она умрет от зависти и злости из-за того, что ее не пригласили.

Но к чему Рексфорд Фейн станет приглашать Мэй Форбс? Жена полицейского ничем не могла быть ему полезна.

Глава 3

Лина Маршалл нашла Французский квартал совершенно обворожительным. Эти экзотические ароматы: горьковатый дымок жарящихся кофейных зерен, густой сладковатый запах солода, нежные душистые волны из парфюмерных магазинов, цветущих магнолий и жасмина. А старые здания с балконами, украшенными решетками с причудливым чугунным орнаментом, ее просто очаровали. Но самое большое впечатление на нее произвела многоликая толпа, людей, которая переполняла квартал через край. Почтенные пары в деловых костюмах и неброских платьях, туристы с болтающимися на шее фотоаппаратами, словно заменяющими им удостоверения личности, бородатые хиппи в сандалиях на босу ногу: похоже, здесь собрались все племена и сословия. И тем не менее не было той суеты и спешки, к которым привыкли в северных городах. Все вокруг казались такими безмятежными. Даже туристы вроде бы смиряли обычную прыть.

А один раз, к превеликому удовольствию Лины Маршалл, они встретили древнего негра, катившего скрипучую тележку и распевавшего жалостным голосом: «Еже-е-еви-и-ика!».

Лина стиснула руку Брета.

— А я думала, такое бывает только в старых фильмах про Юг до Гражданской войны…

— Сейчас торговцы с тележками редкость. Осталось их совсем мало. Иногда мне приходит в голову, что их содержит Торговая палата как аттракцион для туристов. Ведь на их доходы не проживешь. Да что говорить, Французский квартал за последние несколько лет вообще здорово изменился. — Лицо его помрачнело. — Гибнет на глазах…

— Как так?

— Возьмем, к примеру, Бербон-стрит. Теперь полное обнажение в стрип-клубах, голенькие девочки — « все это уже вне закона. Полиция нравов душит и давит с 1962 года. Тогда окружной прокурор прикрыл большинство стрип-клубов, с тех пор они так и не оправились. Сейчас Бербон-стрит похожа на Кониайленд в Нью-Йорке — дешевая подделка. Да, раньше на Бербон-стрит могли и помять в давке, но ты знал, на что идешь… Игра стоила свеч. А теперь все кончено. Даже джазовые залы и те исчезают. Нет, Ал Херт, скажем, или Пит Фонтэн свои заведения еще не закрыли. Музыка там роскошная, но кто знает, долго ли они продержатся? У одного моего знакомого, Пита Делакруа, тоже есть музыкальный клуб, „Убежище джаза“ называется. Возьму тебя туда как-нибудь.